Плохо.
— После этого увеличили количество постовых. Так что не проскочишь.
— Что будем делать?
— Не знаю. Выжидать удобного момента.
— Десятник за нами постоянно следит.
— Я бы на его месте также делал. Может, лес будет дальше, как раньше, тогда сможем уйти, а здесь всё открыто.
— Надеюсь, на это.
Вскоре появились вчерашние три повозки. С первой нам выдали еду, потом воду и уголь. Как и вчера, все стали варить всё это.
— Дарс, будем варить похлёбку?
— Давай попробуем как они.
— Давай.
Сложили всё, что получили в котелок и поставили вариться. Когда сварилось, я убрал котелок с огня. Все уже ели эти ремни. Мне они совсем не нравились. Осторожно отрезал кусок и начал жевать. Мясо разварилось и перестало быть каменным, однако жевалось оно плохо, и вкус у него был непонятный, солёный резиновый с запахом моря. Честно говоря, это было самое плохое, что я пробовал из мяса, но все жевали, и никто не жаловался. После этого мы съели фрукты и запили всё это водичкой из котелка как все. В этот раз воды было много, и она напоминала компот. Только этот компот имел сладко солёный вкус, отдалённо напоминающий гринолу.
— Как тебе наш завтрак? — спросил Дарса.
— Я тебе говорил, что это мясо полная дрянь.
— Согласен, но другого, как я понимаю, здесь не дают.
— Нужно вечером у купцов спросить.
— Не сто́ит это делать. Ты забыл, что я тебе говорил, когда мы шли сюда про серебрушки.
Он посмотрел на остальных в десятке и потом сказал.
— Наверно ты прав.
Когда все позавтракали, спереди появился десяток калагов. Сегодня у них на груди красовались металлические пластины и у некоторых и на головах были.
подобия шлемов.
— Это что такое на калагах? — спросил Дарса
— Нагрудники как у нас.
— Понятно. Значит, туда и нужно бить, чтобы убить.
— Не знаю.
— Мик мы тут поспорили, куда нужно бить, чтобы убить калага?
— Вряд ли у тебя это получится?
— Почему.
— Он тебя не подпустит близко, его копьём сложно убить, а мечом это сделать вообще невозможно.
— Ну а копьём, куда бить?
— Видишь нагрудник у них спереди.
— Вижу.
— У них под ним два сердца. Даже если ты одно поразишь, считай, повезло, но и после этого он не умрёт. Гораздо проще убить всадника на нём.
— Понятно.
— В шею, если достать?
— Бесполезно. Он тебя собьёт раньше и всадники на нём тебя не подпустят, убьют.
Армия тем временем пошла дальше и мы вместе с ней. Шли мы тем же порядком, что уходили из города. Мы шли третьими сначала.
— Знаешь Дарс, по-моему, это они не нас охраняют, а нас ведут на убой и смотрят, чтобы мы никуда не сбежали.
— Так и есть. Жаль, что мы всё дальше от машины.
— Наплевать на неё. Ты ведь не хотел обратно в горы, а на равнине нас догонят на ней.
— Это так, но всё равно жалко такую вещь бросать. Нужно будет за ней вернуться.
— Ты не о том думаешь.
— Да не о том. Как ты думаешь, они нас ищут?
— Ты про клан?
— Да.
— Сложный вопрос может да, а может, нет. Это зависит от многих вещей.
— Например?
— Например, заплатил им владыка или нет.
— Думаешь, мог и не заплатить?
— Мог. Нам ведь не заплатил, так и здесь могли и по цене не договориться и по оплате. Он ведь тоже хотел гарантии выполнения работы.
— Что это меняет?
— Многое. Если не заплатил, тогда не ищут, им выгодно, чтобы мы исчезли из города навсегда и не попали в руки властей.
— А если заплатил, тогда ищут вовсю.
— Да. Вот только здесь нас им будет сложно достать и откуда они могут знать, что мы здесь. Нас вроде никто не видел.
— У них везде есть свои глаза и уши.
— Не преувеличивай в городе да есть, но не здесь. Даже если так, пока они обыщут весь город, пока поймут, куда мы могли исчезнуть. Мы будем далеко к тому времени, я надеюсь.
Весь день мы шли к Гадиру, не встречая никого на дороге. Периодически вперёд уезжали всадники на калагах, но быстро возвращались, армия не останавливалась ни на минуту. Мы шли и шли. К сожалению, наши с Дарсом ожидания густого леса не оправдались, а скорее наоборот. К середине дня лес вообще закончился, и вокруг началась холмистая местность, густо заросшая высокой травой. В конце дня армия сошла с дороги и разместилась на ночёвку, на одном из холмов. Когда я это увидел, понял, что побег отсюда нам теперь точно не грозит. Вокруг было сплошное открытое пространство, хорошо просматриваемое сверху. Наша сотня осталась на месте отдыхать, а два десятка воинов на калагах поехали дальше. Местное светило сегодня припекало сильно, и было очень жарко. Все посматривали по сторонам в надежде найти тень, однако здесь, кроме высокой травы ничего, не было.
— Мик, мы здесь останемся на ночь?
— Скорей всего.
— Тогда мы за водой. Пить хочется.
С нами тут же отправились четверо из нашей десятки, у повозки с водой стояла уже очередь из воинов. Здесь же местные жрицы любви предлагали свои услуги. Из-за жары никто не горел желанием воспользоваться ими. Спросил одного из воинов, что стоял рядом со мной и был нашим с Дарсом ровесником.
— Слушай, почему у нас десятник такой недовольный?
— Он раньше в другой сотне служил. Которая на калагах. Недавно сдал на десятника и после этого его перевели сюда.
— Разве это плохо? Он десятник теперь?
— Как тебе сказать. Из первых пяти десятков редко кто возвращается.
— Если вы это знали, зачем записались?
— Выбора не было, так получилось. Вы вот здесь, как оказались?
— Практически так же. Выбора не было вот и записались. От своего корабля отстали, а на другой никто не берёт. Пришлось идти сюда, а здесь тоже война. Подумали и решили сюда податься.
— Вам в Гадир нужно?
— Нам обратно на север нужно, а как мы туда попадём нам совсем неважно.
— Понятно.
— Как вам у нас?
— Кормят ужасно.
— Что у вас нет такого?
— Нет. У нас похлёбки варят, как мы делали. Такое, как вы едите, никто не ест.
— Мы как-то привыкли.
— Это не мясо. Это непонятно что.
— Жестковато конечно, но оно дешёвое, а мясо калагов дорогое.
— Ели мы его. Оно немного лучше этого.
— Оно не такое жёсткое.
— Давно хотел спросить. Сколько стоит калаг?
— Всё по-разному, обычно две три сотни, но некоторые и до пяти доходят.
— А почему такая разница?
— Не знаю, я в них не разбираюсь, спроси Мика, он на них служил раньше.
Когда
