- Значит, поверить вы все-таки можете. Если бы обстоятельства изменились каким-нибудь образом…
Надменность снова выплыла наружу, и с тихим гневом перебежчик спросил:
- А вы что, не можете переменить свое мнение? Я имею в виду, если вдруг поймете, что мыслили неправильно?
- Насколько я знаю, вы потребовали, чтобы вас привели сюда. Специально в этот Храм. Я могу только предположить, что вы хотели увидеть все касающееся Великого Корабля собственными глазами и, вероятно, помочь нашему святому делу…
- Нет, мадам.
Миоцен почувствовала удивление, тотчас сменившееся отвращением, и с тихим гневом потребовала:
- Так во что же вы верите?
- Ни во что. - Это было произнесено -с вызовом и напоминало ответ ребенка, который слишком полон собой и, как ему кажется, своим острым умом и исключительностью. - Я не знаю, почему Медулла оссиум оказался именно здесь, и кто его построил. И зачем. Более того, я абсолютно уверен, что и никто другой не может ответить на эти вопросы.
- Как быть с артефактами?
- Этому есть множество объяснений.
Но Миоцен совсем не хотелось слушать очередные беспочвенные объяснения. Сейчас ей было важно - даже, можно сказать, жизненно необходимо - убедиться в реальных способностях и талантах этого неразговорчивого молодого человека.
- Я еще никогда не использовала специалистов из Бродяг, - заявила она так, чтобы в ее словах отчетливо читалось презрение. - У нас было несколько ваших перебежчиков, вы появляетесь где-то по человеку в столетие, но, как правило, все плохо образованы и дурно воспитаны. Воображение же отсутствует начисто. И работаете вы все лишь во имя своих ненормальных предков.
- Я образован хорошо, - с неожиданной горячностью воскликнул перебежчик. - И воображение у меня хоть куда! И именем вашего сына я не собираюсь пользоваться вообще! - Миоцен посмотрела ему в лицо взглядом, полным скептицизма. - Вы что, не знаете, какому риску я подвергался, отправившись к вам? А ведь все ради вас, ради всех… - Он говорил, как лаял, злобно морщась и едва сдерживая себя. Рука его беспрестанно трогала лежавшую книгу, будто в ней была какая-то поддержка. - Я был главным архивистом в одной из основных областей исследований на Гранд Калдере. Тайно от всех я научился летать, похитил одного из наших скоростных птерозавров и пролетел сотни километров. Потом я попал в грозу и выпрыгнул, бросив птерозавра на произвол судьбы. Без оружия, без парашюта я выпрыгнул и попал в джунгли. Когда сломанные ноги срослись, я побежал. Я бежал до самого вашего пограничного пункта. Вот как я хотел оказаться здесь, бабушка! Мадам Миоцен. Или как вы там хотите, чтобы вас звали, черт побери!
- Грандиозный эпос, - усмехнулась Миоцен. - Но мотивации я здесь так и не вижу. - Нехорошее молчание. - Главный архивист, - повторила она. - И что вы там архивировали в Гранд Калдере?
- Результаты исследований энергии.
- Геотермальной?
- Едва ли. - Он снова посмотрел на свои руки. - Это всегда было проблемой, проблемой для обеих наций. Слишком много энергии проходит через этот мир. Энергия, чтобы освещать небо, и энергия, чтобы сжимать сферу планеты и удерживать ее в одной точке. Это не та энергия, которая поддерживает расщепление ядер и не обыкновенная термоядерная. Природу этой энергии не могут объяснить даже самые опытные капитаны.
- Спрятанный реактор типа вещество-антивещество, - предложила Миоцен.
- Да, нечто спрятанное, - согласился он и засунул в рот кончик своего черного хвоста. Пососав его задумчиво несколько мгновений, выпустил. -Я занимался архивированием в самых дальних регионах.
- На Медулле? Я имею в виду, вы искали спрятанный реактор? Или вы вообще не знали, за чем охотитесь?
Перебежчик поднял горячие серые глаза.
- Я знал и знаю. Вы думаете, что со мной сложно - так вы не первая, кто так думает, поверьте. - Миоцен промолчала. - Но, между нами, с кем из нас труднее? Вы живете на Медулле тридцать столетий, управляя лишь крошечной частью того, что и так считаете не очень большим. Вы утверждаете, будто только вы да остальные капитаны понимаете красоту и колоссальность этого великого мира, а ваш сын и остальные Бродяги - непроходимые идиоты, потому что рассказывают истории, которые хотя бы вполовину что-то объясняют, делая себя возрожденными царями мира… Но мы не цари. Да, не цари. Но и вы, наглая старая женщина, не понимаете на самом деле этого мира, этого великого, славного и практически бесконечного мира - да и видели вы на самом деле лишь крохотную его частичку. - Миоцен смотрела во все глаза, но упорно молчала. - А я заглядывал в глубь Медуллы. У Бродяг гораздо более тонкие сейсмические уши, чем у вас. И потому большая часть мира принадлежит именно им. А еще потому, что они верят, что можно жить и с землетрясениями, не распыляя и не отклоняя их.
- Я знаю о ваших сейсмических системах, - холодно заметила Миоцен.
- И используя данные трех тысячелетий, я создал подробную, детализированную картину внутреннего мира Медуллы. - Перебежчик говорил, и в его серых глазах, узком лице и небольшой фигурке все больше и больше начинал звучать какой-то вызов.- Вы сами присвоили себе это право, вы вели Великий Корабль сотни тысячелетий прежде, чем обнаружили, что существует еще какой-то Медулла оссиум. А теперь вы живете на нем вот уже больше трех тысяч лет и вам ни разу не пришло в голову, что тайна осталась, она не раскрыта, не кончена! Что внутри Медуллы тоже что-то спрятано!
Неожиданно внизу раздалось смягченное стенами и спиральной лестницей пение; голоса обрывались и сливались вновь, образуя какую-то своеобразную мелодию.
- И что же это… что-то? - как со стороны услышала Миоцен свой собственный голос.
- У меня нет на этот счет никаких идей, - отрезал он.
- Оно большое?
- Пятьдесят километров в поперечнике. Приблизительно. - Молодой человек снова засунул в рот свои волосы. - Я бы сам хотел понять, что это. Дайте мне людей и ресурсы, и я узнаю, поддерживается ли питание контрфорсов этим, внизу.
Вице-премьер несколько раз судорожно глотнула воздух, но честно призналась:
- Это не может быть нашим приоритетом. Вопрос чрезвычайно интересный, но нужно подождать.
Серые глаза вспыхнули и погасли.
- Именно это сказал мне и Тилл. Блин в блин, то есть слово в слово.
А когда он снова посмотрел на Миоцен, то увидел в ее правой руке лазер.
- Как, уже? - присвистнул он.
Миоцен навела лазер на его горло и нажала спуск. Потом встала, медленно обошла стол и подошла вплотную. Нетронутыми остались только лицо и мозг. Беззвучный крик продолжал вылетать из широко открытого рта. Запах горелого мяса и паленых волос все гуще наполнял комнату. Миоцен быстро открыла планшет, сунула туда голову и мимо полок с книгами спокойно прошла туда, где, как им и было велено, стояли охранники.
