Лима не могла сказать, сколько прошло времени с момента, когда закончился туннель, когда они наконец достигли поверхности, с плеском провалившись во что-то мягкое и тягучее. Для нее не было вокруг ничего, кроме стремительного падения, бешеного потока воздуха, пытающегося сорвать ее с сиденья, и невероятного ощущения легкости, охватившего ее. Сильный толчок заставил Лиму клацнуть зубами и прийти в себя. Вокруг поднимались, стремительно вырастая, стены темной жидкости. Сверху послышались крики ее спутников, падающих следом за ними. Тем временем ее с Себастьяном машина рванула вперед, постепенно поднимаясь, а позади начали рушиться жидкие стены, с грохотом сталкиваясь и желая поглотить наглых людишек, возомнивших себя всемогущими из-за своих машин и осмелившихся так грубо ворваться в чужое царство.
Гравицикл влетел в темный зев слегка подтопленной трубы, выходящей к поверхности этого подземного озера. Лима оглянулась — волна, собравшаяся было им вдогонку, разлетелась в стороны, когда на их место с ревом упал гравицикл с Асом на борту. Через мгновение он выскочил из-под накрывающих его волн и устремился в трубу следом за ними. Такой же маневр совершила и третья машина. Лима поняла, что все падение заняло какие-то секунды, но для нее они растянулись в минуты или даже часы, рвущие изнутри душу и заставляющие все внутренности сжаться в комок. Облизнув губы, она удивилась — вода! Эта страшная, казавшаяся почти живой жидкость, которая смягчила их посадку, была обыкновенной пресной водой. Просто ее — Лимы — мироощущение изменилось в тот момент, который мозг воспринял как смертельную опасность. Такое с ней бывало не раз, но она так и не научилась контролировать эти моменты, когда ее внутренние часы ускоряли свой бег, а снаружи все замедлялось. Лима глубоко вздохнула.
Труба неожиданно пошла вверх под небольшим углом; чем выше они поднимались, тем становилось светлее, и в конце их ждало круглое пятно света с размытыми краями.
Гравициклы друг за другом выскочили в небольшое помещение с высоким потолком. С него свисали грозди бледного мха. Поросль была молодая и яркая — свет отражался в неглубокой луже посередине и играл зайчиками на стенах.
Себастьян, сбросив скорость, подвел машину к небольшому прямоугольному углублению с выступающей площадкой. Щелкнув ремнями, он и Лима (она едва смогла разжать затекшие пальцы) слезли с гравицикла, поплелись на подгибающихся ногах и сели недалеко, прислонившись спиной к стене. Себастьян снял свой рыцарский шлем и швырнул его в сторону.
Следом подкатили две другие машины. Их седоки тоже были почти без сил. У Сэма заметно дрожали ноги, а Ас вообще рухнул на четвереньки, потом перевернулся, лег на спину и раскинул в стороны руки. Стунеры держались лучше всех, только их обычный резвый бег был немного медленнее, они прижались по обе стороны к своему повелителю и зашептали что-то усталыми голосами, а Себастьян гладил их и мягко отвечал.
Сэм присел к стене напротив Лимы. Мокрые, изможденные, побледневшие — они посмотрели друг на друга усталыми глазами. Неожиданно на напряженном лице капитана мелькнула улыбка, она становилась все шире, и, наконец, он засмеялся. Лима сначала угрюмо смотрела на него, но постепенно и ее лицо озарилось, она заулыбалась, а потом и засмеялась. К ним присоединился Безумный Король Себастьян, а чуть позже и Ас, даже не открывший зажмуренных глаз.
Они хохотали громко и от души, до боли в животах и слез на глазах. Когда смех начал стихать, Себастьян, запрокинув голову, сказал:
— Знаешь, Лима, я первый раз вижу, что ты смеешься.
Лима ничего не ответила. Она сидела, закрыв глаза и отдыхая, на губах ее витала легкая улыбка, только мысленно она усмехнулась: «Потому что это и есть первый раз!»
И отчего-то ей стало неожиданно хорошо. Внутри была неописуемая легкость и спокойствие. Хотелось, чтобы это состояние никогда не кончалось.
Так прошло несколько минут, потом Лима открыла глаза.
— Ну что, нам пора идти. — Она медленно поднялась на ноги и посмотрела на капитана, тот начал вставать, потом обратилась к Себастьяну:
— Показывай куда.
Ас тоже поднялся.
— Все-то ты торопишься, — вздохнул Король. — Ну, пойдем.
Он подошел к стене, которой заканчивалась ниша, где все они находились, нащупал что-то между кирпичами, достал из-за спины свой скипетр, приложил его туда нижним концом и надавил. Сначала ничего не произошло, потом часть кладки со скрежетом и пылью отъехала в сторону, открыв узкую шахту, уходящую вертикально вверх, с прикрепленной внутри металлической лестницей.
Сказав несколько фраз стунерам, Король посмотрел на Лиму и, качнув головой, сказал:
— Пошли.
Его ботинки зацокали по металлическим ступеням, когда он начал подниматься.
* * *
Дверь влетела внутрь, как будто не было на ней новых замков и петель. Старик вскочил за своей тумбой и поспешил во вторую комнату — он уже знал, что за гости ТАК «стучат». Закрывая замок, он слышал, как гремят предметы в коридоре, на которые натыкались пришедшие.
С прошлого раза он немного приготовился к приходу непрошенных гостей. Нажав кнопку на стене, он включил в лавке видеомаскировку. Теперь дверь в его комнату была на другой стене, а на ее месте была сплошная кирпичная кладка. Иллюзия могла только задержать, но не обмануть. В лавке раздался грохот; видимо, кто-то из пришедших решил войти в дверь, но налетел на полки с товаром.
— Нати, помоги мне!
Она была уже на ногах и даже успела накинуть сорочку. На ее лице не было страха, только растерянность.
Старьевщик подошел к комоду в углу, девочка тут же подскочила, и они вдвоем начали отодвигать его в сторону, открывая ход, ведущий в канализацию к стунерам.
В этот момент в дверь вежливо постучали.
— Не успели! — скривился старик. Он открыл люк.
— Уходи, девочка!
— А как же ты?
— Я справлюсь! Давай, давай! — Он подталкивал ее.
Нати спустилась вниз.
— Скажешь Лиме, что я… — Старик зажмурил глаза. — Ну, в общем, скажешь, что у меня все в порядке.
На глазах девочки-клона заблестели слезы. Он улыбнулся ей и подмигнул.
Старик закрыл крышку над головой Нати, включил маскирующее поле, поднапрягся и задвинул на место комод.
От такого усилия он покрылся потом, воздух с хрипом вырывался из легких. Старик уперся рукой в стену и тяжело дышал.
В дверь опять постучали.
— Кто там?! — срывающимся голосом спросил он и нервно засмеялся — прямо какой-то старый анекдот. Закашлялся.
Подойдя к шкафчику, он достал из него насадку для своего ружья и пристроил над стволом. Старик направил оружие на дверь. На мониторе прибора, который он только что прикрепил к ружью, высветился тепловой контур фигуры, стоящей за дверью.
