— Как это интересно, профессор.
— Мне тоже интересно, но это еще не все, это лишь общая часть сведений, а другая — более детальная часть информации — отсутствует, но я уверен, что она существует.
— Как вы об этом узнали?
— Это вытекает из имеющихся записей, а также там упоминается о капсуле из неизвестного сплава, в котором содержится какая-то энергетическая сила. Думаю, речь идет о какой-то полезной для нас информации.
— Вспомнив находку деда Карла, Генрих заинтересованно спросил:
— Наверное, поиском этих сведений кто-нибудь занимается?
— К сожалению, мне об этом ничего не известно.
— Теперь я понимаю ваше состояние — вы зашли в тупик. Мнение профессора Листа не беспочвенно.
— Вы знаете профессора Листа?
— Мне приходилось с ним встречаться, и он назвал вашу затею гиперболой.
— Я знаю, он мой оппонент в науке и тем не менее, очень интересуется моими разработками, а в особенности энергетической установкой. Хотя интерес свой скрывает. Что-то я его не понимаю. Профессор Лист мне сообщил, что занимается разработками в области создания реактивного двигателя, а также твердым и жидким топливом. Как прагматик он прав. Мне же терять нечего, и я иду до победного конца.
— Ваш оптимизм мне импонирует, но он основан на одних амбициях.
— Я этого не отрицаю.
— Впрочем, я кое-что мог бы для вас сделать.
Профессор усмехнулся:
— Думаю, вряд ли, помочь мне теперь некому.
— Существует одно удивительное и похожее на ваш случай обстоятельство, с которым мне довелось столкнуться в Новосаратовке.
— Да, да, я вас внимательно слушаю, — заинтересованно вымолвил профессор.
— Это не моя тайна, но вам, профессор я скажу: мне довелось держать в руках старинную вещицу, которая, по всем предположениям, является собственностью моего предка. Это была медная пластина с изображением схемы местности. Вероятно, подобная той, которую вам дал барон. Там имелась запись «ксантен 1703.» К сожалению, я не могу предоставить ее вам для изучения, ибо от того места, где она находится, нас отделяет свыше двух тысяч километров.
Профессор с интересом посмотрел на Генриха и задумчиво произнес:
— Пока не рассказывайте об этом никому. Мне необходимо подумать. А сейчас нам пора уже завершать дискуссию и пригласить к столу фрау Марию.
Сегодня у Рейнхарда Гейдриха был трудный день. Работы по «Юпитеру» зашли в тупик. Гейдрих только что возвратился от Гитлера и был слегка раздражен. Все его умение и доводы натолкнулись на стену недопонимания. Гитлер заявил ему:
— Ваши ученые из секретной лаборатории просто не умеют думать. Все им нужно усложнять. А я обладаю даром упрощать, и тогда сразу все получается. Трудности существуют только в воображении!
Трудностей, заключавшихся в самой сути дела, Гитлер не признавал. Он видел только неспособность одних людей и злой умысел других.
Гейдрих проклинал тот день, когда познакомил Гитлера с Марией Ориск. Именно она за короткий период времени сумела внушить фюреру, что можно изготовить летательный аппарат, возможности которого будут беспредельны. Одна мысль, что на таком аппарате можно будет совершать полеты в космическом пространстве, повергла Гитлера в экстаз, и он молниеносно парировал:
— Вы правы, как всегда. В нужное время и в нужном месте мы непременно сделаем это…
Когда Гейдрих остался наедине с вождем наци, Гитлер продолжал говорить, развивая тему космоса:
— Поверьте, Гейдрих, буквально через каких-то несколько лет на таком аппарате можно будет долететь до Альдебарана в созвездии Тельца и войти в контакт с цивилизацией Шуми-Ер (Sumi-Er). Это позволит нам получить новые знания, благодаря которым Германия станет могущественной державой.
Гейдрих, будучи реалистом, не верил фантазиям фюрера, а тем более этой чудачке с телепатическими наклонностями. Он уже пожалел о том, что когда-то познакомил Гитлера с Марией Ориск. На взлете своей карьеры Гейдрих пытался ему услужить, зная его страстное увлечение изотерикой. В итоге их знакомство сыграло с ним злую шутку. И вот сегодня, покидая кабинет Гитлера, он услышал вслед:
— Учтите, Гейдрих, проект «Юпитер» на вашей совести, подумайте об этом.
Конечно, это была не угроза, но нотки предостережения в его настроении он уловил. Теперь, размышляя, он искал пути выхода из этой непростой ситуации. Гейдрих дал указание, чтобы Ориск тайно доставили на конспиративную квартиру, где он с нетерпением дожидался ее. Эту квартиру он использовал для встреч с секретными сотрудниками. Вскоре ему доложили, что Мария Ориск доставлена и ожидает в соседней комнате. Он вошел в комнату и увидел сидящую в кресле женщину. Лицо ее было закрыто маской, на голове был искусственный парик. Без предисловий Гейдрих начал разговор сразу:
— Ваша идея о полетах в космическом пространстве преждевременна. Она делает эту затею невыполнимой, поскольку работы по проекту «Юпитер» полностью зашли в тупик.
— Я с вами не согласна, работы лишь временно приостановлены. Вскоре они возобновятся.
— Вы можете мне конкретно объяснить? — раздраженно осведомился Гейдрих.
— Мне трудно, но я попытаюсь. Мне известно, что в России захоронена капсула со скрытой в ней энергетической силой и информацией, не сравнимой ни с чем.
— Откуда вам это известно?
— Занимаясь медитацией, я усилила свои телепатические способности и получила сведения из информационного поля Земли.
— Гейдрих улыбнулся и произнес:
— Неужели вы думаете, что я верю вашим сочинениям? Поверьте, они лишь годятся репортеру, бегающему за сенсациями, или писателю-фантасту да, к сожалению, еще кое-кому.
— Не торопитесь с выводами. Карта, указывающая на место захоронения капсулы, спрятана там же, в России. Тайник известен людям, один из которых сейчас находится в Берлине.
Она умышленно замолчала, давая возможность собеседнику переварить информацию. Молчание растянулось, и Гейдрих нарушил тишину первым:
— Что вам известно о нем?
— Совсем немного. Он военный летчик, — ответила она.
— Он разведчик-профессионал? — спросил он.
— Пока об этом с полной уверенностью я не могу сказать. Ясно одно: он скрытен.
— Его имя? Вы знаете, кто он? — вновь спросил Гейдрих.
— Догадываюсь, но до конца не уверена.
— Понимаю вас. Вы хотите скрыть его от меня.
— Дело не в этом.
— Назовите мне все приметы, которые вам известны о нем, и мои люди непременно его найдут.
— По тем признакам, которые мне известны, ваши люди его не разыщут. Сведения слишком скудны.
