– Никаких потерь? Вы уверены?
– Совершенно.
– А в районе, над которым пролетел «Фантом», солдаты были?
– Да, были. Двенадцать человек. Это они доложили на базу о пролете самолета.
– Похоже на то, что катастрофа - это чистое совпадение, - сказал Ливитт.
– Я склонен согласиться с Питером, - заметил Стоун, подтверждая свое согласие кивком. - При отсутствии жертв на земле…
– А может, организм только в верхней атмосфере…
– Все может быть. Но пока мы твердо знаем по меньшей мере одно: как «Андромеда» убивает свои жертвы. Свертыванием крови. Не разрушением тканей, не полировкой костей. Свертыванием и никак иначе.
– Ладно, - сказал Робертсон. - Давайте пока не будем вспоминать про этот самолет…
На этом их совещание окончилось.
***
– Я считаю, что пора проверить посевы на биологическую активность, - заявил Стоун.
– Проведем испытание на крысах?
– Нужно удостовериться, что штамм по-прежнему вирулентен. Что он не изменился, - кивнул Стоун.
Ливитт согласился. Действительно, необходимо было проследить, не смутировал ли организм, не изменились ли кардинальным образом его свойства.
Они уже собрались приступить к работе, когда динамик внутренней связи пятого уровня щелкнул и оповестил:
– Доктор Ливитт! Доктор Ливитт!..
– Да?.. - отозвался тот.
На экране показался молодой человек приятной наружности в белом халате.
– Доктор Ливитт, мы только что получили обратно электроэнцефалограммы после детальной проверки на ЭВМ. Здесь, по-видимому, какая-то ошибка, но…
Он запнулся.
– Ну? - поторопил Ливитт. - Что-нибудь не в порядке?
– Дело в том, сэр, что ваша ЭЭГ отнесена к четвертой группе, она атипична, хотя, по-видимому, вполне благоприятна. Однако все же надо бы сделать повторную запись…
– Должно быть, это ошибка, - вмешался Стоун.
– Конечно, ошибка. - поддакнул Ливитт.
– Несомненно, сэр, - сказал молодой человек. - Но мы хотели бы все же повторить запись, чтобы полностью удостовериться.
– Я сейчас занят.
Стоун обратился непосредственно к лаборанту:
– Доктор Ливитт сделает повторную энцефалограмму, как только немного освободится…
– Хорошо, сэр.
Когда экран погас, Стоун заметил:
– Иногда все эти обязательные процедуры чертовски раздражают..
– Вот именно, - согласился Ливитт.
Они принялись было за биологическую проверку различных культур бактерии, но тут на экране ЭВМ появилось сообщение, что готовы предварительный данные рентгенокристаллографии. Стоун и Ливитт отправились посмотреть эти данные, отложив биологическую проверку, что было весьма прискорбно. Такая проверка показала бы, что в своих рассуждениях ученые уже сбились со следа и пошли по ложному пути.
Уиллис По данным рентгенокристаллографического анализа, у «Андромеды» не оказалось никаких компонентов, присущих обычной клетке, - ни ядра, ни митохондрий, ни рибосом. В шестиугольниках не было никаких внутренних членений, никаких более мелких частичек. Напротив, как их стенки, так и внутренняя часть состояли, по-видимому, из одного и того же вещества. Вещество это давало на фотографиях характерную картину какого-то колебательного процесса, прецессии, или, иначе, рассеяния рентгеновских лучей.
Просматривая результаты, Стоун заметил:
– Просто ряд одинаковых шестиугольных колец…
– И ничего больше, - добавил Ливитт. - Как же, к дьяволу, этот штамм ухитряется жить?..
Они не могли представить себе, как организм, столь просто устроенный, способен непосредственно использовать энергию для роста.
– Совершенно заурядная кольцевая структура, - сказал Ливитт. - Вроде фенольной группы, только и всего. Такая структура должна быть довольно инертной…
– А она превращает энергию в материю…
Ливитт почесал затылок. Он опять припомнил свою аналогию с городом, аналогию с клеткой мозга. Любая молекула построена из простейших кирпичиков. Взятая отдельно, она не обладает никакими примечательными свойствами. Однако в составе какой-то общности обретает огромную силу.
– Быть может, существует какой-то критический уровень, - предположил Ливитт. - Сложная структура подчас проявляет свойства, какие просто невозможны у подобной же, но более простой…
– Давняя острота насчет мозга шимпанзе, - напомнил Стоун.
Ливитт молча кивнул. По всем основным характеристикам мозг шимпанзе устроен не менее сложно, чем мозг человека. Существуют мелкие различия, но главное - в размере: человеческий мозг крупнее, в нем значительно больше клеток, больше и различных связей между ними. И именно это - не совсем понятно как - делает мозг человека качественно иным. Как однажды заметил в шутку нейрофизиолог Томас Уолдрен, решающее различие между мозгом шимпанзе и мозгом человека состоят в том, что «мы используем шимпанзе в качестве подопытного животного, а не наоборот».
Стоун и Ливитт несколько минут ломали себе головы над структурой штамма и, не придя ни к какому выводу, перешли к анализу плотности распределения электронов методом разложения в ряд. Вероятностное местоположение электронов для этой структуры было изображено на схеме, напоминающей топографическую карту. И сразу же обнаружилась новая странность. Структура на схеме оставалась неизменной, но величины коэффициентов Фурье для разных точек оказались неодинаковыми.
– Похоже, что часть структуры каким-то образом отключается, - сказал Стоун.
– Главное, она все-таки не однородна, - поддержал Ливитт.
Стоун уставился на полученную схему н вздохнул:
– Черт возьми, надо было взять в группу физико-химика…
«Вместо Холла», - добавил он про себя.
***
Холл устало тер глаза, прихлебывал кофе и очень жалел, что к нему не полагается сахару. В буфете больше никого не было, и тишину нарушало лишь приглушенное щелканье телетайпа в соседней совещательной комнате.
Спустя минуту он встал, подошел к телетайпу и стал просматривать рулоны поступившие сообщений. Большинство из них было лишено для него всякого смысла, но в конце концов он натолкнулся на страничку текста, поступившего по программе «Обзор смертей». Эта программа предусматривала регистрацию всех сколько-нибудь значительных смертных случаев, соответствующих определенным критериям. Для «Лесного пожара» ЭВМ сейчас подбирала сообщения обо всех неожиданных смертях в Аризоне, Неваде и Калифорнии.
Холл не обратил бы внимания на эту страничку, если бы не недавний разговор с Джексоном. Тогда ему этот разговор показался, по правде говоря, бесполезным, и он пожалел затраченного времени. Теперь он призадумался.
