— Ты поистине велик, Железный Тимур! — Рамза с уважением низко склонил голову. Его примеру последовали все присутствующие в шатре, даже слуги, кроме стражи, зорко следящей за каждым человеком возле повелителя.
— Ладно, хватит об этом! — усмехнулся своим мыслям рыжебородый. — Лучше скажи, князь, ты сам-то участвовал в набеге на Москву с Тохтамышем?
— Я всегда был рядом с ханом: и в битве на Куликовом поле, и при последнем московском походе.
— Ну, расскажи вначале о Куликовом сражении. Только поподробнее, общая картина мне известна.
— Подробнее? — задумался Рамза. — А с какого места начать рассказ?
— С какого хочешь! Можешь с самого начала — моему внуку будет полезным послушать и поучиться.
— Тогда начну с того, что царь Мамай был неплохим правителем и сильным военачальником. Не по крови он сел на трон, это правда, но если бы был жив Великий Чингизхан, думаю, он одобрил бы действия бывшего темника Мамая. Разнежились в богатстве и погрязли в разврате потомки повелителя сильных. А кто рождается в достатке и живёт на всём готовом, разве может стать большим человеком? Распри и дворцовые перевороты разрушали Великую Орду. И престол Мамай захватил для того, чтобы остановить творившийся беспорядок: за двадцать лет на троне Золотой Орды сменилось десять ханов — чингизидов. Потомки царских кровей всё никак не могли поделить наследство Чингизхана. И гражданская власть в лице посадских князей постепенно перестала подчиняться Орде. Сама Орда из единой стала распадаться на Золотую, Белую и Синюю. Ну ты, Великий, это знаешь…
— Продолжай! — Тимур потянулся за вином. — А ты, Султан-Хусейн, внимай!
Рамза посмотрел на слушающего с интересом Султан-Хусейна и продолжил:
— Мамай выступил жёстким правителем, ратующим за объединение раздираемой распрями Руси. И противостоять ему посмел только князь Дмитрий Донской, имеющий в то время значительный вес среди князей. Он воспользовался недовольством народа очередным увеличением дани, которую Мамай наложил на всю Золотую Орду, и давним желанием посадских князей вывести Владимирско-Суздальским земли из состава Золотой Орды. Это означало бы её конец. Мамай не мог этого допустить и стал готовиться к походу. Донской заключил союз с Тохтамышем против Мамая и тоже стал собирать армию. Царь Мамай договорился с великим князем Белой Орды Ягайло, у которого были претензии к Дмитрию по Смоленску и Москве, и тот выступил в поход против Северной Орды, решив наказать её неподчинение верховной власти. К их союзу присоединился рязанский князь Ольг, но войска выставлять повременил. Был он против гражданской войны.
Дмитрий в то время только собирал войско в своей столице — Костроме. Наступал сентябрь. Мамай не спеша двинул всю орду с юга на север в направлении земель князя Дмитрия, предоставляя время крестьянам собрать урожай. И он ещё надеялся, что Дмитрий одумается и заплатит дань. Но спешил князь Дмитрий. Время работало против него, и он не хотел оказаться запертым в своём городе Костроме, не подготовленном к длительной осаде. Дмитрий послал во все княжества гонцов с призывом поддержать его и двинул свои неподготовленные войска навстречу Мамаю. Но двинул их на Коломну, так, чтобы прикрыться землёй князя рязанского Ольга. Знал, что царь Мамай не поведёт свою четырёхсоттысячную орду через земли верного ему князя в страдную пору. Не все русские князья ответили на призыв Дмитрия. Не все прислали войска. Но открыто выступили против затеи Дмитрия только Ольг и литовский князь Ягайло. Ягайло даже повёл стотысячное войско в помощь Мамаю. Но не успели Мамай и литовский князь соединиться до того, как вступить в битву, потому что Дмитрий Донской опередил Ягайло на один день и неожиданно вместе с Тохтамышем вышел навстречу Мамаю, который стоял у Москвы и поджидал своего литовского союзника. Четыреста тысяч конных воинов было у Мамая. Ещё сто тысяч вёл Ягайло. У князя Дмитрия собралось триста шестьдесят тысяч конных да сто тысяч пеших воинов. Понимал Дмитрий, что нет у него шанса на победу, если объединится Мамай с союзником. У Мамая были ещё войска, но воевали они далеко, в разных частях света, и не смог он созвать их вовремя. Да и, видимо, рассчитывал царь, что не устоит княжеское ополчение против опытного регулярного ордынского войска. А не учёл, что ополченцы действуют на своей территории, где им знаком каждый кустик и каждая кочка. Воины князя Дмитрия набирались из местных, поэтому разведка царя ничего и не ведала о продвижении войск князя, и никто в орде не ждал его прихода на день раньше. А князь ранним утром подошёл вплотную к отдыхающему царскому воинству.
Мамай нежился в шатре с любимой женой, когда ему принесли весть о подходе Дмитрия Донского.
Только занималась заря, а князь Дмитрий уже поставил свой шатёр на холме у равнины и поднял своё знамя. Увидел Мамай, что его окружила княжеская рать, и отдал приказ «К оружию!». Быстро расставила ряды его обученная армия, но времени на подготовку к сражению уже не имела. Встала стена против стены, а над каждой знамёна Христовы развеваются. Странно и больно было на всё это смотреть — свои пришли биться со своими же. Мамай был крещён в православную веру, и крест Христов был изображён на его знамени рядом со Спасом. Дмитрий тоже был православным. И на его знамени тоже блистал вышитый золотом святой лик Спасителя.
Царь Мамай только занял место на Красном холме в своей ставке, перед войсками уже схватились князь Челубей с боярином-монахом Пересветом. Изготовились обе стороны, и оставалось только сойтись.
На полном скаку ударились два богатыря — Челубей с Пересветом, и тут же оба упали замертво. Заслышались многие трубы и барабаны, поднялось громкое пение. У татар таков обычай: пока не прозвучит барабан, не начинать брани. И забил большой барабан Дмитрия Донского. И сразу не мешкая кинулись воины на врага с луками, мечами, палицами, копьями… Начался жесточайший и свирепый бой. Стрелами, как дождём, переполнился воздух. Мёртвые всадники и кони падали на землю, давя живых. За криком и бранью уже труб и барабанов было не расслышать. Тумены Тохтамыша ровно и стойко бились на правом фланге. Видя это, основной удар силами своей конницы Мамай направил на левый фланг княжеских войск. Там полегли почти все полки левого крыла войска князя Дмитрия.
Никогда я не видел такой жестокой и страшной битвы. Сколько народу пало с той и с другой стороны! С утра до полдня длилась схватка. Наконец князь Дмитрий одолел. Помогла хитрость с засадой. По совету хана Тохтамыша спрятал князь в лесок полк воеводы Боброка — тот пришёл с Тохтамышем из Галиции — по направлению удара главных сил Мамая, приказав в решающий момент ударить во фланг наступающей коннице врага. Воевода Боброк — известный воин в Синей Орде — и на этот раз показал себя славным командиром: дождался нужного момента и одним броском переломил ход всей битвы.
