Неудивительно поэтому, что Фрэнки, прошедший курс искусства механики, очутившись в мире реальной действительности, захотел с помощью игры присвоить себе и его. Однако вскоре он убедился, что сей мир не был для этого приспособлен. Тогда Фрэнки принялся преображать его с целью игрового употребления, так как лишь в такой форме, как он выразился, мир наполняется человеческим смыслом.
Так и получилось, что Фрэнки чуть опередил свое время и внезапно очутился в будущем; он чувствовал себя одиноким, без компаньона по игре. Но последний был для него важнее, чем сама игра. Без общества, в этом Фрэнки был убежден, человек — существо, достойное самого большого сожаления из всех живущих под солнцем. Поэтому понятен тот факт, что, познакомившись однажды с Йошкой и увидев в нем единомышленника, он сделал его своим другом, воскликнув: «Если мы оба начнем нашу игру с миром, то он у нас будет почти в кармане. И повеселимся к тому же!»
У Фрэнки и Йошки случилась авария, и они были вынуждены совершить посадку на планете, которая мгновенно проявила признаки заселенности.
— Ну вот, нам еще раз повезло, — сказал Йошка.
Но стоило им повстречаться с первым же здешним обитателем, как вместо дружеских приветствий он схватил их за шиворот и потащил в какое-то местечко поблизости, где перед ними предстал хотя и достойно выглядевший, но ошалело размахивавший руками Мужчина, заоравший на них ужасным голосом.
— Чего он так надрывается? — спросил Йошка своего приятеля.
— Что-то в этой штуке испортилось, — бормотал Фрэнки, ковыряясь в своем автоматическом «толмаче» — капсуле величиной с кулак. — Но если наша штука в порядке, тогда этот парень уверяет, что мы вовсе не существуем.
— В таком случае определенно что-то сломалось в твоем аппарате, — согласился Йошка.
— Но я не могу обнаружить поломку! — крикнул Фрэнки в отчаянии. — А если машинка исправная, тогда что-то неисправно в этом парне. Спрошу-ка я его, как это так мы не существуем?
Фрэнки снова пустил в ход свой автоматический компьютер-переводчик и узнал на сей раз от продолжавшего дико размахивать руками человека, что обитатели данной планеты — единственные люди во вселенной. Это доказано математически, так как бесконечным возможностям возникновения человеческой жизни противостоит точно такое же количество препятствий. Бесконечно многие возможности, поделенные на равные количества невозможностей, дают в сумме, так же как любое число, поделенное на самое себя, единицу, единственную возможность человеческой жизни. Иными словами, не может быть, кроме обитателей этой планеты, никаких других людей в мире.
— И эта математическая уверенность, — заключил солидный господин, — наш высший закон веры,
Йошка потянул друга за рукав.
— Давай-ка лучше смоемся. Против этого закона мы бессильны, к тому же по нему выходит, что мы даже не существуем, мы всего-навсего математическая ошибка. А математические ошибки обычно искореняются.
— Ты, пожалуй, прав, — сказал Фрэнки. — Но перед этим я хочу сбить спесь с этих чванливых типов.
И Фрэнки разъяснил стоявшим вокруг представителям единственного человечества, что по законам математики число возможностей нужно не делить на число противостоящих им невозможностей, а вычитать одно из другого, так что при равных числах получится не единица, а нуль. А посему при правильном расчете вообще не может быть в мире никаких людей и никакого абсолютного закона веры.
Сделав это заявление, Фрэнки быстро поклонился и пошел с Йошкой к ракете. И им никто в этом не помешал, потому что солидный мужчина и его земляки, ошеломленные расчетами Фрэнки, стояли как вкопанные. Так оба друга смогли без всяких помех дойти до своего корабля. Как только они вошли во него и оставили под собой негостеприимную планету, Йошка спросил своего приятеля, какой же из двух расчетов правильный.
Фрэнки хитро улыбнулся:
— Ни тот, ни другой. Человек как раз тем и проявляет себя как таковой, что пробивается сквозь бесчисленные препятствия.
— И все же, — вздохнул Йошка, — твои расчеты были убедительнее.
— Во всяком случае, — заявил Фрэнки не без самодовольства, — они спасли нам жизнь.
Однажды Фрэнки явился к своему другу Йошке с ящичком под мышкой.
— Что это там у тебя? — спросил Йошка.
— Нечто совершенно особенное, — отвечал Фрэнки с важностью. — Если поймать в эту дырку солнечный луч и нажать на этот вот рычаг, то между ящичком и Солнцем будет прочная связь.
— Слушай, а зачем? — допытывался Йошка.
— Если ящичек установить на повозке и направит, на Солнце, — объяснил Франки, — то повозка, привязанная к Солнцу, поедет за ним и объедет Землю. За двадцать четыре часа. В общем-то, — продолжал Фрэнки, вернее, наоборот, повозка остановится, и, так как она привязана к Солнцу, то Земля совершит под ней полный круг.
— Ну и дела! — воскликнул Йошка. — Слушай, а что, если будет пасмурно? Ты об этом подумал?
— Нет, — сказал Фрэнки. — Это бы омрачило мне всю работу,
Фрэнки написал утопический роман.
— О чем он? — спросил его приятель Йошка.
— О многодетной семье.
Йошка непонимающе уставился на друга;
— Но это же не утопия.
— Еще нет, — сказал Фрэнки.
Фрэнки решил навестить своего друга Йошку, пребывавшего на одной из планет за пределами солнечной системы, и зафрахтовал ракету. Приземлившись на далекой планете, он, однако, не пожелал предстать перед приятелем небритым. Но так как при нем не было никакой посуды, чтобы подогреть воду для бритья, он опустил кипятильник в ближайший водоем. Супермощный электронный кипятильник мог бы один вскипятить целое море. Поэтому Франки удивился, когда прошло довольно много времени, а вода стала только чуть теплой. Впрочем, он, не особенно задумываясь, побрился и весело отправился в путь. Но, когда он встретил своего приятеля, тот не проявил особого энтузиазма.
— Что ты опять наделал! — закричал Йошка. — Взбаламутил мне всю планету! Рыбы передохли, корабли терпят бедствие, а буря разбушевалась такая, что ждешь самого худшего!
— Я просто хотел подогреть немножко воды для бритья, — объяснил Фрэнки. — Но у меня не было посуды, и я окунул кипятильник в лужицу рядом с посадочной площадкой.
— Но это же часть океана, — заорал вне себя Йошка, — ты вскипятил океан!
— То-то у меня вода долго не нагревалась, — сказал Фрэнки, — а я было решил, что кипятильник не в порядке.
