– Очевидно, в этот момент Мин Доннер и присоединилась к команде крейсера. Чуть раньше ее видели на станции полиции. Если вы помните, она рапортовала Совету об убийстве Годсена Фрика.
Его тон намеренно стал отстраненным и спокойным.
– Взяв на борт директора Доннер, «Каратель» покинул околоземное пространство и отправился к Рудной станции.
Реакцией Лена было испуганное удивление.
– Как к Рудной станции? – возмутился он. – Вы уверены в этом?
Максим удовлетворенно отметил, что Эбрим не уточнил источник его информации.
– Вы начинаете улавливать картину, мистер президент.
Он мог бы дать гарантию, что Лен ничего не улавливал.
– Мне стало известно, что миссия «Карателя» якобы заключалась в проверке сообщений о странной активности амнионов вдоль границы вблизи астероидного пояса Рудной станции. Однако крейсер в конечном счете объявился в системе Массива-5. Туда же прилетела и «Труба», хотя директор Лебуол убеждал нас, что капитан Термопайл и помощник шефа службы безопасности Тэвернер бежали на скауте в запретное пространство – а именно на Малый Танатос.
Он заговорил более медленно, придавая каждому слову весомость.
– Вдобавок, по случайному совпадению, которое не поддается никакому описанию, мы узнаем, что там же оказался и амнионский корабль класса «Бегемот».
– Что-то я устал улавливать картины, – со вздохом сказал Лен.
Гримаса отвращения на его лице усилилась.
– Я хочу, чтобы мне их объяснили.
– Хорошо, – как бы уступая, ответил Игенсард. – Мистер президент, я убежден, что капитан Термопайл и Майлс Тэвернер не убегали со станции полиции. Я убежден, что их послали в запретное пространство для какой-то диверсии – не могу даже представить, для какой. Разозлив амнионов, они вернулись в человеческий космос. Но не в нашу солнечную систему, а на удаленную станцию. Это требовалось для того, чтобы ожидаемый ответ амнионов не представлял угрозы для Земли. Угроза Земле вызвала бы слишком большой политический резонанс и не принесла бы пользы для полиции. «Каратель» вылетел к границе, чтобы встретить «Трубу». Затем оба корабля направились в систему Массива-5, где ожидалось вторжение. На мой взгляд, все эти события произошли потому, что их спланировал Уорден Диос.
Лен соскользнул немного вниз, положил голову на край спинки и с открытым ртом уставился в потолок.
– Мои выводы таковы, – продолжил Максим. – Глава полиции Концерна рудных компаний намеренно спровоцировал акт войны, чтобы вызвать панику в Руководящем Совете Земли и Космоса. Тем самым он хотел отвлечь внимание общественности от моего расследования.
Игенсард ускорил темп, не позволяя президенту перебить его.
– Я вплотную подошел к доказательствам ужасных должностных преступлений. Репутация Диоса находится под вопросом.
Как и его невыносимые претензии на моральное превосходство.
– Власть Уордена рушится, и он пытается убедить нас в том, что мы не должны посягать на его полномочия в такое тяжелое время. Он хочет заверить нас, что его отставка ослабит мощь полиции – особенно в момент, когда мы стоим на пороге войны.
Эбрим захлопал в ладоши, предлагая Максиму остановиться. Игенсард покорно замолчал. Он сам намеревался передать слово председателю. Лен продолжал изучать потолок, словно тот пугал его. Через минуту он прошептал:
– И вы высосали все это из того обстоятельства, что «Каратель» оказался вблизи «Вэлдор Индастриал»? Из того, что крейсером командовала Мин Доннер?
– Я вывел это из отсутствующих объяснений, – язвительно ответил Максим.
Он не пытался скрыть своего возбуждения.
– Мои выводы основаны на серии странных совпадений. Они учитывают тот факт, что положение Диоса настолько же шатко, насколько неправомочно. Неужели вы сомневаетесь во мне, мистер президент? Тогда скажите, как вы объясняете тот факт, что «Каратель» вышел из боя с амнионским кораблем? Ведь Мин Доннер известна своей воинственностью и непоколебимой честностью. Почему она пренебрегла своим долгом и позволила врагу безнаказанно затеряться в человеческом космосе? Не потому ли, что наша храбрая воительница боялась превратить единичное вторжение в полномасштабную войну? Уорден Диос желал угрозы, а не реальной конфронтации. Его должностные преступления ослабили полицию до такого состояния, что она просто не готова к войне с амнионами.
– «Каратель» получил серьезные повреждения, – слабо возразил Эбрим Лен. – Вы сами это сказали. Уорден заявил, что наш крейсер не мог победить амнионский корабль.
Он помолчал, а затем добавил:
– Сторожевик был вооружен сверхсветовой протонной пушкой.
Максим с усмешкой закивал головой.
– Глава полиции опирается на факты. Но если вы считаете, что это ослабляет мои аргументы, то спросите себя, почему для подобной миссии был выбран именно потрепанный «Каратель». Не для того ли, чтобы Диос затем мог заявить, что наш крейсер не был способен противостоять амнионскому сторожевику?
Игенсард оскорбленно замолчал. Он так тщательно изложил свою версию событий, чтобы даже полоумный понял бы ее. Теперь он ожидал реакции Эбрима Лена. Президент продолжал рассматривать злой рок, который, похоже, витал над его головой. Несмотря на сутулую позу, он был напряжен, как грозовая туча. Лен по-прежнему уклонялся от взгляда особого советника. Возможно, он просто не знал, что сказать.
– Максим, что вы хотите? – с намеком на суровость спросил председатель. – Когда мы перейдем к той части, где вы «упростите» мое положение?
Раздражение Лена доставило Игенсарду злобное удовольствие. Конечно, он не стал показывать этого. У него имелась другая конкретная цель.
– Я обязан выразить свою озабоченность перед Советом, мистер президент, – ответил он тоном скромного и прилежного подчиненного. – Это мой долг. От того, как мы оценим действия главы полиции Концерна, будет зависеть будущее всего человечества. Я не хочу, чтобы такое тяжелое бремя ответственности упало на вас. Но мне ли равняться с вами? Как особый советник, занятый расследованием коррупционной деятельности, я не имею права обращаться к чрезвычайному собранию Однако, мистер президент, я охотно разделил бы с вами эту неприятную обязанность.
Помолчав, он со вздохом выдавил из себя:
– Если вы дадите мне разрешение, я сам доложу Совету о своих опасениях.
Зная, как Лен ненавидит любое противостояние, Максим добавил:
– И, конечно, если они окажутся ложными, то я приму на себя весь груз унижения.
Колени председателя рывком подогнулись. Он быстро посмотрел на Игенсарда. Гримаса тошноты сменилась задумчивым выражением. Очевидно, он пытался оценить амбиции Максима. Или гадал, что он получит от предложения особого советника. Наконец Эбрим Лен прочистил горло.
