сих пор не признал ее дееспособность и право наследования. Впрочем, тебе действительно лучше поговорить с Саомиром. Без… – она бросила взгляд на Миру. – Без лишних свидетелей.
– Хозяюшке тоже пора взрослеть, Гра. И я ей верю.
Он хлопнул Миру по плечу.
– Ну что, давай в темпе в душ и переодеваться. Сегодня, я слышал, тренируемся использовать Атрибуты. Оченно мне интересно посмотреть, как ты со своей глефой управляешься. А может даже, Сиори позволит тебе меня авторизовать…
– И не мечтай, господин мой Май, – сухо оборвала его Грампа. – Попечительский совет постановил, что активация твоего большого Атрибута пока что под абсолютным запретом. Обойдешься малым, он у тебя и без того выдающийся. И что касается душа – до начала следующего занятия осталось меньше пятнадцати минут. Вы всерьез думаете, что я вас на Арену пущу потными и вонючими? А ну-ка оба, в темпе себя в порядок приводить!
15.02.867, небодень. Четыре Княжества, Каменный Остров
– Как он? – спросила Ольга, останавливаясь возле серого «цуматы-пассата».
– Плохо, – Ветка устало оперлась о раскрытую дверцу. – Депрессия. Улыбается вымученно, шуткам смеется невпопад. На форумах после смерти отца почти не появляется, народ уже волноваться начал.
– Плохо, – согласилась Ольга. – Тяжело Марик смерть отца переживает. У них ведь и отношения были не самыми теплыми.
– Нормальные были отношения. Конечно, Марику его зависимость от других никогда не нравилась, но он свой нрав в узде держал. И с отцом вполне ладил. И потом, тот для него был единственным родным человеком. Теперь он совсем один остался.
– У Марика есть мы, – твердо заявила Ольга. – Пойду, поговорю. Авось мне его развеселить удастся.
– Удачи, – журналистка опустилась в кресло автомобиля, захлопнула дверцу и помахала рукой сквозь стекло. Загудел мотор, и «пассат» выехал со стоянки. Ольга проводила его взглядом, оглянулась на скучающего в машине телохранителя и вошла в подъезд. Консьерж знал ее в лицо, а потому пропустил, даже не спросив удостоверения.
Дверь открыла Кимана. Пожилая экономка выглядела усталой и осунувшейся.
– Вечер, госпожа Коверная, – поздоровалась Ольга. – Я в гости. Не прогонишь?
– Добрый вечер, дама Лесной Дождь, – откликнулась та. – Спасибо, что зашла. Господин Медведь наверняка обрадуется. Я пойду займусь ужином. Госпожа Туча так и убежала, не став дожидаться. Фигуру, говорит, портить не хочет. Хозяин в кабинете, но я накрою в столовой.
– Ну, я-то уж точно перекусить не откажусь, – улыбнулась Ольга. Экономка слабо улыбнулась в ответ, повернулась и пошаркала к кухне.
Кимана упорно отказывалась общаться накоротке, и с гостями, и с хозяевами. Вероятно, полагала, что прислуге не положено фамильярничать. Ольга знала, что женщина давно стала практически членом семьи и имела свободный доступ к счетам и финансовым ключам Медведей, но, вероятно, у Киманы имелись свои собственные соображения. Старая добрая Кимана – как она, наверное, страдает, что ничего не может сделать для хозяина. Она заметно сдала за последнюю неделю. Вероятно, переживала не меньше остальных – а то и больше. Все-таки пятнадцать лет в семье…
Масарик сидел за своим столом, положив подбородок на опертые локтями на стол руки. Он всегда неосознанно принимал такую позу в момент задумчивости: пальцы сцеплены в замок, нижняя челюсть лежит на отставленных назад больших пальцах, костяшки указательных пальцев прижимаются к губам, словно напоминая о секретном обете молчания. Перед ним в кубе дисплея медленно вращалась заставка: несколько разноцветных спиралей, переплетающихся и постоянно меняющих цвет. В комнате стояли густые зимние сумерки.
При появлении Ольги Масарик встрепенулся.
– Кто там? – глухо спросил он и дважды хлопнул в ладоши. Под потолком вспыхнула люстра, и комната осветилась неярким светом. – А, вечер, Онка. Решила заглянуть на огонек?
– Вечер. Где ты у себя огонек увидел, Марик? – поинтересовалась Ольга, усаживаясь в кресло перед столом. – Сидишь впотьмах, словно медведь в берлоге.
– А я и есть Медведь, забыла? – улыбка у Масарика выглядела какой-то кривой и вымученной.
– Да уж тебя забудешь, – так же криво ухмыльнулась глава Сураграшского департамента. – Ты мне отчет еще позавчера сдать намеревался. И где? Ты все еще у меня экспертом числишься, на тот случай, если забыть успел.
– Сегодня, между прочим, небодень. Могу я хотя бы в выходной передохнуть?
– Да сколько угодно. Отчет сдай – и передыхай. Только, Марик, объясни, на что ты его хочешь потратить? Если на депресняк и унылую тоску – не позволю. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но чем больше ты в себя уходишь, тем хуже тебе становится. Закрылся у себя в квартире…
– А кто сказал, что я в тоске? – поинтересовался Масарик, и в углах его рта залегли жесткие складки. – Между прочим, милая моя, мне уже сорок четыре стукнуло. Я своими чувствами командовать могу ничуть не хуже тебя. Просто меня тут на мистику потянуло, видишь ли. О причине сама догадаешься. Вот я и решил статейку накропать.
– Да ну? – заинтересовалась Ольга. – Ты – и мистика? Не верю. О чем?
– О богах и смертных, так сказать.
– Ты же всегда атеистом был?
– И остаюсь. Неужто ты думаешь, что меня к попам на причастие можно заманить? Нет уж, спасибо. Так, чисто теоретические размышления на тему.
– Ну и ну. Дай почитать.
– Ты же знаешь, я не даю почитать незавершенное. На днях закончу, тогда и прочитаешь.
– К тому времени я от любопытства помру. Марик, не ломайся, ты же меня знаешь. Я с тебя не слезу!
– Ну да, ты у нас дворянка, девиант вся из себя, особа, обласканная самим Повелителем… – проворчал Масарик. – Тебе все дозволено. Куда там простому мещанину с тобой сражаться!
– Кстати, о мещанах. В министерстве составляют списки рекомендуемых на дворянское звание. У нашего департамента – два места. Я давно тебя внести хотела как особо ценного…
– Нет! – резко оборвал ее Масарик. – Ты же знаешь, мы с отцом в этом вопросе всегда одной позиции придерживались. Никакого дворянства. Внесешь без моего ведома – откажусь сам.
– Упрямый, – помолчав, вздохнула Ольга. – Ну ладно. Тогда читай статью.
Масарик поглядел на нее сквозь вращающиеся спирали.
– Уговорила, – неожиданно согласился он. – Только сама читай. Вот.
Он ткнул пальцем в дисплей, и тот потемнел. Масарик поманипулировал сенсорном поле рукой, и дисплей стал прозрачным. В нем проявилось окно с текстом.
– Марик, – капризно сказала Ольга, – у тебя, может, и небодень, а у меня обычные будни. Я сегодня, между прочим, с утра на работе торчала. Знаешь, сколько я сегодня дисплей разглядывала? Глаза в кучку. Ну что тебе стоит потрафить слабой женщине?
– Где здесь слабая женщина? – удивился Масарик. – Ты меня в космос запустить при желании сможешь вместе с креслом, чудище ужасное и
