— Нет. Гул и сотрясение — это как раз следствие падения столба.
Тут же выяснилось, что предусмотрительный Беганас с самого начала снимал столб на кинопленку. Они вернулись в хижину и просмотрели записи. Стало ясно, что ссылки на землетрясение, внезапный порыв ветра и прочие подобные причины не имеют оснований. Столб упал, рассыпался на части без всякой видимой причины.
* * *
Что ж! Может быть, неорганики сделали еще один шаг, дали землянам еще один повод для размышления? Однако он был еще непонятнее, чем первый сооружение столба. Если в сооружении столба был все-таки некоторый практический смысл, угадываемый интуитивно, то разрушение постройки казалось полной бессмыслицей.
— Быть может, они разрушили столб, убедившись в нашей полной неосведомленности? — устало спросил Адам.
Азизов ничего не ответил. Оба чувствовали себя подавленными. Уже в течение нескольких часов неорганики на что-то упорно намекали землянам, но те никак не могли понять их намеков.
Беганас, пытаясь развеселить своих хозяев, выдал несколько анекдотов с бородой, однако никто его не слушал, и верный робот мало-помалу умолк, занявшись мытьем посуды.
Он поставил на поднос чашки с остатками кофе, который варил Адам, и с отвращением воскликнул:
— Этот ваш кофе такой же черный, как ваша «черная дыра». Неужели непонятно, что это очень вредно для здоровья? А еще люди называются! Нет, никогда больше не доверю вам кухню… — Он еще долго ворчал себе под нос в таком духе.
— Да, как «черная дыра»… — бессвязно в тон роботу пробормотал Адам. — «Черная дыра»… «Черная дыра»! — Он вдруг вскрикнул, рассмеялся и принялся хохотать, показывая великолепные ровные зубы.
Азизов с недоумением посмотрел на него:
— Адам, что с тобой? Успокойся.
— Ха-ха-ха! Боже мой! Как все просто, — еле-еле проговорил тот сквозь смех.
— Что? Что просто?
— Со столбом…
Так же внезапно Адам перестал хохотать и, вдохновенно, отчаянно жестикулируя, принялся пояснять:
— «Черная дыра»! Понимаешь, «черная дыра»! Мы совершенно забыли о ней, а неорганики предупреждают нас, что Ренэ находится в зоне ее влияния. Они дают нам понять, что знают о «черной дыре», и просят нашей помощи!
Азизов выслушал этот эмоциональный монолог не перебивая, хотя понял спутника с полуслова.
— Ты прав! Ты прав на сто процентов, клянусь! Здесь все было построено на символах. Блестящий шар — это Ренэ, наклонный столб меняющаяся гравитация. А обрушившийся столб и разбившийся шар — грядущая гибель Ренэ! Они сумели это установить!
Апатия, в которой только что пребывали космонавты, сменилась вдохновенным подъемом. Найден был ключ к контакту. А главное, победил принцип целесообразности, единый для всей Вселенной. Казалось, нет ничего невозможного. Люди с необыкновенной легкостью нащупывали логические связи там, где раньше им виделись разрозненные факты.
— Вспомнил! Вспомнил! — вдруг вскричал Адам, радостно сверкая глазами.
— Что именно?
— Ты ведь спрашивал меня, не случалось ли у нас чего необычного после гибели «Фотона»?
— Ну?
— Так вот! Я вспомнил. Был один случай.
— Говори, Адам!
— Почти так же однажды рухнула скала перед пещерой. Нам поначалу казалось, что ее не было. Но мы не были уверены, потому что в основном думали о спасении. Так вот, неподалеку от пещеры высилась скала, и через несколько дней она рухнула. Мы поначалу думали-гадали, отчего бы это? Но чуть позднее наступил сезон больших ветров, и мы решили, что скалу свалил нечаянный порыв ветра. А потом были другие дела, и случай со скалой вскоре забылся. А, видимо, уже тогда нам давали знать о том, что гравитация растет.
— Да, да, конечно! Только тогда гравитация росла медленнее.
— В общем, тогда мы это дело прошляпили.
— Ничего, Адам! Зато теперь мы с тобой точно знаем, чем заняться.
Адам вопросительно посмотрел на командира.
— Ты не догадываешься, почему неорганики оставили в неприкосновенности наши бруски меди и серебра? — спросил Азизов.
— Ждали нашего следующего шага?
— Нет! Медь и серебро им уже не нужны. Видимо, необходимые запасы их созданы.
— Так… — взволнованно откликнулся Адам. — По-моему, ты угадал. Если они знают о «черной дыре», значит, ищут путь спасения. Вероятно, строят космические корабли… Конечно же, им нужны тугоплавкие и жаропрочные сплавы…
— Теперь ты понимаешь, что мы должны сделать?
Некоторое время оба молчали.
— Предлагаешь отдать им весь металл? — тихо спросил наконец Адам.
— Да, кроме установки связи. Но главное…
Опять воцарилось молчание.
— «Буран»?
— Да, «Буран». Видишь ли, Адам, я не думаю, чтобы они могли далеко продвинуться в области космоплавания. Во всяком случае, достаточного количества ракет они не создадут.
— Контакт мы установим в ближайшие дни наверняка, — уверенно продолжал Азизов. — Мы охарактеризируем все окрестные планеты — у них будет выбор. И как только прилетит «Буран», начнем челночные рейсы…
— Справится ли «Буран»? — с сомнением покачал головой Адам.
— Будем перевозить до тех пор, пока «Буран» сможет взлетать.
— Пока «Буран» сможет взлетать, — как эхо повторил Адам. — Наверное, есть смысл вызвать и другие корабли?
— Обязательно! — отозвался Азизов. — А пока надо точно определить, сколько времени у нас в запасе. Эй, Беганас!
Робот, кряхтя, вышел из пещеры.
* * *
Робот выносил на плато измерительную аппаратуру, удовлетворенно бормоча при этом:
— Ну вот! Наконец-то и для Беганаса нашлась подходящая работенка. Хе-хе! Беганас докажет, что умеет не только стряпать да прибирать! Хм! Беганас знает себе цену…
Тем временем люди тоже не сидели без дела. Азизов предложил установить радиотелескоп на вершине одной из скал! Тогда с наступлением темноты, когда «черная дыра» окажется в зоне наблюдения, можно будет сразу же замерить ряд параметров, без которых невозможно рассчитать гравитационные данные. Собственно, этой работой они рассчитывали заняться недели через полторы, ближе к прилету «Бурана». Однако теперь не приходилось жалеть о спешке.
Радиотелескоп в разобранном виде находился в одной из камер «Бургута». Две дюжины небольших, но довольно емких ящиков. Использовать для переноски Беганаса было нельзя. Роботу дел хватало. Поэтому люди сами стали заниматься транспортировкой, что, собственно, было хорошей физической зарядкой.
Затащив ящики наверх, они сели передохнуть. Отсюда — со скал — была хорошо видна значительная часть плато — плоская равнина, на которой на оранжевом фоне выделялись темные пятна «улиток».
