– Вы совершенно правы, старшина, – сказала она.
Он кивнул.
– Еще бы.
Синтия распахнула дверцу и начала подниматься. Ар-Рашид негромко выругался и последовал за ней.
* * *
– Куда ожидается попадание? – снова спросил капитан.
– В моторную раму слева по корме, – ответил Труон Ле.
– Убрать оттуда людей, – распорядился Каверс.
Если удар был неизбежен, большего он сделать не мог. Удачного места для попадания вообще не существовало, но удар по моторам был одним из самых скверных. Если реактор пробьет…
Образ взрывающегося мокакского крейсера был у всех в головах как свежая рана.
В космосе было очень тяжело маневрировать, и даже легкий авианосец обладал колоссальной массой. Ракета определенно имела здесь преимущество.
Ничто не остановило антикорабельную ракету, никакой щит ее не отразил. Мокаки на других кораблях наверняка были близки к восторгу.
Труон Ле едва слышно охнул от облегчения, заметив, как последний красный огонек становится янтарным, а потом гаснет. Теперь, по крайней мере, их собственное оружие не станет помогать врагу их уничтожить.
Внезапно рулевой запустил все верхние маневровые движки разом, и «Непобедимый» резко дернулся; ракета ударила под косым углом и разлетелась на куски. Удар неуправляемо закрутил судно. Каждый надежно не закрепленный предмет внезапно сам по себе превратился в ракету, а члены личного состава, не удосужившиеся пристегнуться, оказались в воздухе. За считанные секунды было получено столько серьезных увечий, что лазарет теперь ожидала минимум неделя напряженной работы.
– Осечка! – выкрикнул Труон Ле. – Как же я обожаю мокакскую технику! – добавил он уже тише, дрожащим голосом.
– Рулевой! – проревел капитан. – В темпе сделайте что-нибудь!
Каверс слишком хорошо сознавал, как много они теряли с каждым неуправляемым оборотом. И «Непобедимый» мог снести лишь определенную степень такого наказания. Предательское воображение обеспечивало капитана ярким образом того, как корабль разламывается пополам, а мужчины и женщины беспомощно кувыркаются среди звезд.
Оджи Скиннер подошел к интеркому.
– Кормовой мотор перешел на автоматическую остановку, – сообщил он. – Но повреждения он, похоже, не получил. Примерно через четыре минуты мы снова его запустим, а тогда, сэр, мы должны получить больше передней движущей силы.
– Давайте, Скиннер, – сказал капитан. – Запустите мне этот мотор. Пусть будут две минуты.
– Есть, сэр. Конец связи.
* * *
– Держитесь, лейтенант! – выкрикнул старшина.
Бог свидетель, сам он только и мог, что держаться. При первом ударе его ноги сорвались, и он закачался высоко над палубой, пока центробежная сила грозила оторвать его руки от ступеньки.
– Воспользуйтесь своим советом, старшина, – крикнула в ответ Синтия.
Просунув тонкую ногу под ступеньку, она зацепилась ступней за нижнюю. И все же одной рукой ей было чертовски трудно держаться. Другой рукой девушка железной хваткой сжимала свой самодельный прибор. Сколько это могло продолжаться?
– Мы должны отсюда выбраться, – сказал она старшине.
– Я едва держусь! – крикнул в ответ ар-Рашид. – Я не могу подниматься! И вы тоже не пытайтесь! Сэр, – тактично добавил он. Порой становилось чертовски тяжело помнить, что кто-то, вдвое тебя моложе и на голову короче – твой командир.
– Суть в том, – объяснила Роббинс, все-таки цепляясь обремененной прибором рукой за ступеньку и протягивая свободную руку к следующей, – что я уже слишком устала, чтобы и дальше держаться. Мы всего ступеньках в пятнадцати от верхней площадки. – Она взяла паузу, чтобы наладить дыхание – Мы можем туда добраться.
– Конечно, можем, – отозвался ар-Рашид. – А еще я летать умею.
Он глянул вверх. И прикинул, что там куда больше пятнадцати ступенек. А затем старшина все-таки потянулся к следующей; голова у него кружилась еще почище, чем весь корабль.
* * *
Голос Скиннера объявил:
– Моторы снова в работе, сэр.
– Очень хорошо, – спокойно отозвался Каверс. Несмотря на привязные ремни, костяшки его пальцев побелели от судорожной хватки за подлокотники кресла.
– Не запускайте главные моторы, сэр, пока я не возьму эту круговерть под контроль! – крикнул рулевой. – Корабль не выдержит напряжения!
Капитан посмотрел, как руки лейтенанта исполняют виртуозный танец над пультом рулевого управления. Компьютер, которому полагалось справиться с замысловатой последовательностью запуска ракет подстройки положения, по какой-то причине не откликался.
«И тут Ларкин поработал?» – задумался Каверс. Неужели им придется ободрать этот корабль до переборок, чтобы окончательно избавиться от всех последствий диверсии этого человека? Капитан от души пожелал, чтобы все его люди обладали шестым чувством лейтенанта Роббинс по поводу дефектных деталей. И продолжил с неподдельным восхищением наблюдать за работой рулевого.
– Где мокаки, мистер Ле? – спросил он затем. От взгляда на экран ему пришлось закрыть глаза, ибо это удваивало головокружение.
– В десяти мегакэмэ, сэр, и приближаются.
Капитан опять сжал подлокотники. Они уже были почти в пределах досягаемости. Его взгляд нашел рулевого, но Каверс заставил себя смолчать. Никакие приказы или советы не смогли бы заставить этого человека делать свою работу быстрей или лучше. Тогда он мысленно проклял Ларкина, отправляя его на самую глубину мокакского ада.
А затем, почти внезапно, дикое верчение замедлилось и остановилось.
– Куда мы направляемся, мисс Люрман?
Ашли Люрман, астронавигатор, дала ему цифры. Прямиком от мокаков.
«Благодарение Богу за небольшие милости», – подумал капитан.
– Мистер Скиннер, запускайте моторы. Дайте нам всю скорость, на какую этот корабль способен.
– Есть запустить моторы, сэр.
Каверс с удовлетворением отметил, что начальник тактического отдела выпустил еще одно облако дипольных отражателей и ложных целей. Их преследователи еще не стреляли, но они непременно будут. И на какие-то мгновения это в любом случае поможет.
Тут дверца аварийной шахты рядом с лифтом широко распахнулась, и оттуда на капитанский мостик выпала второй лейтенант Синтия Роббинс. Главный старшина Джомо ар-Рашид вылез следом и поднял девушку на ноги.
Каверс развернул свое командное кресло лицом к ним, и серые глаза капитана запылали гневом, когда он глухо прорычал:
– Какого черта вы делаете на мостике, лейтенант?
Ар-Рашид с трудом проглотив комок в горле, в отчаянии глядел на Синтию и страстно желал, чтобы она дала нужный ответ.
