Еще — Карт Анджел отчетливо услышал и сосчитал — три выстрела. Крики. Народ бурлит, кто-то устремился прочь, кто-то лезет ближе, все столкнулись, перемешались. Ник загораживает видимость.
— Ник, прочь!
— Иди назад, Карт! Спускайся и уходи, я прикрою тебя! Давай, ну, они обегут камень!
И верно, несколько охотников бросились с обеих сторон, отрезая Управнику путь к отступлению. Карт Анджел оглянулся. И ничего, ничего с собой. Вот каково подавать пример соблюдения обычаев Города и собрания.
Выстрел снизу. Особенно громкий вскрик оттуда же. Вроде как изумление слышится. Чем?
— Гляди, гляди, ловит, ловит!
Выстрел, и Ник Чагар сжимает, остановив в воздухе, толстую самострельную стрелу с головкой из цельного металла и очень маленьким оперением. Хруст — две части стрелы падают под ноги. Потертой накидки из шкуры чапы на Нике Чагаре уже нет. До самых сапог ниспадает бледно-желтый плащ. Одежда Роско. Под плащом виднеется нагрудник из металла от горла до паха, ноги также защищены металлическими пластинами. Понятно, почему с утра сегодня Ник казался таким неуклюжим.
— Да он глаза отводит! Я ж, как хотите, но я ж верно целил! В упор, ну!!
Наверное, там метнули сразу два ножа, потому что оба локтя Чагара подпрыгнули почти неуловимо для глаза, и с каждого сорвалось по искристому просверку и лязгу.
— Ты все еще стоишь?
Карт Анджел как очнулся. Бегом ссыпался с каменной площадки. Внизу нос к носу столкнулся с первым из огибавших Громкий камень. Он выскочил из-за снежного вала. Карт Анджел с разворота ударил его в зубы, и охотник свалился. Кажется, Тарк из крайнего, последнего на Охотничьей у входа в степь дома, богатые ворота с коваными засовами, лучший среди охотников стрелок. Большой Карт затряс головой, зарычал; сквозь зубы.
— Ник!
Из-за поворота слышался топот подбегавших.
— Ник!
— Здесь, Карт!
Управнику показалось, что у него рябит в глазах. Фигура стоящего на краю Громкого камня Чагара то бледнела и расплывалась, то делалась неправдоподобно отчетливой. Желтый плащ взбило порывом внезапного ветра, он вспыхнул на фоне туч. Странно как-то тучи выглядят, мельком заметил Карт Анджел. Что-то в них не так. Что-то лишнее.
— Здесь! — И Ник Чагар уже стоит бок о бок. Выстрел сбоку. Хруст. Обломки стрелы под ногой Чагара. Высота Громкого камня — добрые два человеческих роста. Высокого, большого мужчины. Ник спрыгнул так стремительно, что Карт едва успел по сторониться.
— Ник, как ты?
— Потом! Куда сейчас?
— Вон!
Они развернулись туда, где толпа успела отхлынуть в улицы. Людей как будто разгоняло с Ярмарочной неведомой силой. Или общим безотчетным страхом.
«Но перед чем?» — задавал себе вопрос Карт Анджел, сбивая с ног еще одного из преследователей. Больше их с Ником никто не трогал. Сам Управник чувствовал только ярость. Попадись ему сейчас Мак! От Силача кучка тряпок осталась бы. На Кузнечной почти уже никого не было. Издали слышались звуки последних запирающихся ставень и ворот. Не только из прохожей части, но и вдоль заборов снег был истоптан и изрыт.
— Как они побежали! Ник, с чего бы это?
Ник Чагар был занят тщательным свертыванием удивительного плаща.
— Но я это Городу припомню, Ник! Ни один — ты заметил? — ни один не осадил наглеца! Или они заодно с ним? Согласны? В любом случае — все! Больше они Карта Анджела в Управниках не получат! Пусть ставят, кого хотят! Миса, Скригу, деда Мугу, Кагу Сивую, кого угодно!
— Нам, наверное, стоит идти к тебе. Проведать на всякий случай.
— А мы куда! Вот за домом Флипов есть короткий проход. Ник, ты сражаешься как никто. Где ты обучился таким приемам? Кто научил?
— Представь себе, сам. По книгам. Я не шучу.
— Н-ну…
— Давно. Там, у себя в Хижине.
— Доспехи у тебя богатые. С собой из Хижины тайком притащил?
— Я и сам не беден. А схроны с добром кое-каким повсюду есть.
— Ну да, ну да.
Они прошли улицу и короткий переулок. Никого, как вымер Город. В одном месте из щели в заборе высунулась морда облезлого сиу.
— Ник, это плащ Роско? Я хочу сказать, ты в нем как будто наполовину невидим был. То ты есть, то тебя нет. Плащ всех разогнал? Так?
— Вот как? Я подозревал, что-то такое должно быть.
— Это… колдовство, Ник?
Ник Чагар коротко рассмеялся. У него никак не восстанавливалось дыхание после схватки и после бега с Ярмарочной площади, и сейчас от быстрого шага по взрыхленному снегу.
— Я не молод, Большой К. В мои годы колдовством заниматься как-то несерьезно.
— Совсем необязательно было меня закрывать собственным телом, — пробурчал Управник. — Не мальчик тоже, уж как-нибудь бы справился. Хотя я тебе, конечно, благодарен.
— Справился он… А ну бы зацепило? По Управнику уж промахов они бы не дали, у него колдовского плаща нет.
— До смерти бы не убили. И не такое видели. Подумаешь, пара лишних дырок в шкуре…
— Вот этого Управнику К. сейчас совершенно не надо. У Управника Города, Карт, будет сейчас очень много дел.
— Да? И каких же? Сворачивай, видишь, вон уже и пришли. Ну ты только глянь, а у нас никого на улице!
Мой приказ бы так выполняли. Слушай, Чагар, верниплащ, я им народ распугивать стану. Эй, Ник, а что ты там говорил насчет Анджи? Где ты ее видел? Что ей делать среди охотников?
Ник Чагар второй раз вытер высокий лоб и лысину, на которых проступили крупные капли пота; на щеках и ниже они замерзали. Его ответ прозвучал неуверенно:
— Понимаешь, я только краем рассмотрел. Мне показалось, что это она. А потом там все задвигалось, и уже было ни до чего. Спроси-ка у своей ребятни, — вдруг посоветовал он.
Карт Анджел взялся за дверную колотушку из берцовой кости чапана.
— У моих? Ладно, спрошу. Но как все-таки разбежались с площади! До единого! Как хочешь, Чагар, а ты все же колдун! Или Роско этот с его плащом… Да что они там, уснули! — Последнее относилось к домашним. — Ведь слышат же, что я стучу, не кто-то! — И он снова повторил удары — два, один и еще два.
Ник Чагар повернулся, взглянул на Карта Анджела с удивлением и недоверием.
— Карт, ты ничего не увидел, когда началось там, на площади? И сейчас ничего не видишь? Не услышал, что кричали люди?
— О чем ты, Ник?
Ник Чагар, все еще недоверчиво поглядывая на Карта Анджела, ничего не ответил, а лишь поднял руку, указав прямо над собой. Управник отчего-то не сразу смог оторвать глаза от блестящего налокотника, вывернувшегося углом. На металле отчетливо выделялись ямки и борозды более яркие, свежие. Потом посмотрел в небо.
