– Ну шшшшшто, это и есть воришшшшшка? – спросил полицейский в серебряном шлеме. – Приссссскорбно, молодой человек. Вашшшша ошшшшибка вам дорого обойдетссссся.
– Но я…
Эрек пораженно смотрел на суровые лица полицейских. Они даже не поинтересовались его версией случившегося! Все четверо раскачивались, как змеи, изготовившиеся к прыжку. Изо рта у одного из них показался раздвоенный язык.
Эрек затаил дыхание. Что теперь будет? Ему же надо в Алипиум! Надо остановить Балора. Нельзя сейчас в тюрьму!
Он вздрогнул от яркой вспышки – человек, вызвавший полицию, щелкнул фотоаппаратом. Офицеры приближались, скользя на хвостах. Интересно, как они собираются задержать его, если у них нет рук… Впрочем, в следующий миг все стало ясно. Полицейский в дурацком голландском чепце откинул голову и неестественно широко разинул рот. Из его горла вырвалось кошмарное шипение, а из-под верхней губы выглянули два длинных клыка. Голова офицера тряслась от возбуждения и все больше клонилась набок. Эрек понял. Им не нужны руки. Они его просто укусят.
Мысли о яде, капающем со змеиных клыков, пронеслись в голове Эрека в какую-то долю секунды, а потом он рванул наутек. Может, мальчик с двумя шустрыми ногами все-таки способен удрать от полицейского с одной толстой ногой? Эрек глянул через плечо и решил, что оторвался, но тут прямо за ним взвизгнула какая-то женщина: полицейские быстро скользили по полу, расталкивая прохожих. Захлебнувшись воплем, Эрек припустил еще быстрее, протискиваясь сквозь толпу. Полицейские не отставали, бесцеремонно отпихивая людей с дороги. Эрек отчаянно метнулся к киоску с кофе и перемахнул через стойку. Девушка за кофе-машиной взвизгнула. Эрек извинился и нырнул под стойку, прячась от полицейского в черной шляпе, скользнувшего в киоск вслед за ним. Девушка в ужасе замерла, полный кофейник горячего напитка вырвался у нее из рук и упал на спину полицейскому. Тот обернулся и яростно зашипел. Эрек снова перескочил через стойку и побежал к магазину артарской одежды. Как бы сейчас пригодилось умение летать! Стоило об этом подумать, как стало ясно, что и умение летать не спасет. Два полицейских скользили к нему по воздуху, извиваясь, как червяки. Клыки поблескивали, отражая свет. Уставившись на них, Эрек не заметил под ногами чью-то ходячую сумку, споткнулся и упал. Змеи приближались, разинув хищные рты. Эрек попытался вскочить, но его уже окружили, и острые клыки нацелились ему в ногу.
Ох, от укуса не увернуться! Оставалось только надеяться, что полицейские не ядовиты. Он обреченно зажмурился и стиснул зубы…
Ничего не произошло.
Эрек с опаской приоткрыл один глаз и увидел змеиную пасть полицейского, застывшую над лодыжкой. Эрек отпрянул, а пасть осталась на прежнем месте. На станции ОКО наступила необычная тишина. Все вокруг замерли, как статуи.
Откуда-то сверху раздался смешок.
– Повезло тебе, Эрек, что я проходил мимо. Потерять тебя сейчас было бы очень досадно, ведь ты многое должен сделать.
Рядом с обладателем голоса змееподобные полицейские показались чем-то совершенно нормальным. Его зеленые глаза-буравчики обрамляла жесткая чешуя оливкового цвета. Кое-где между чешуйками виднелись островки розовой кожи. Чешуя покрывала большую часть лысой головы. Широкий нос и челюсть сильно выдавались вперед, делая незнакомца похожим на рептилию.
Человек прокашлялся.
– Чего уставился? Поражен моим видом?
Эрек обескураженно помотал головой.
– Я понимаю. – Руки незнакомца находились в постоянном движении, будто птичьи крылья. – Ты ведь такого еще не видел. Ужас, правда? Много лет назад таким меня сделал некий злой мальчишка. Между прочим, единожды утратив человеческий облик, вернуть его невозможно. – Незнакомец скорчил гримасу. – Извини, я не представился. Меня зовут Роско Крок. Я учитель твоего друга Оскара.
Эрек машинально пожал протянутую руку.
– Ну, лучше поторопись. Я совсем недавно научился останавливать время, так что надолго задержать его не могу. Уходим отсюда.
Эрек отыскал свой чемодан, оказавшийся возле «Цветочной радуги». Роско забросил его на стойку приема багажа и отвел Эрека к самому началу очереди на Артерию.
– Готов отправляться? Полицейские решат, что ты просто испарился. Хорошо, что они не знают, как тебя зовут.
Эрек кивнул. В следующий миг все вокруг вновь обрело жизнь. С дальнего конца станции послышались чьи-то вопли – похоже, полицейский по ошибке укусил кого-то другого.
Но Эрек не собирался ждать, чтобы посмотреть, чем все кончится.
_Настоящего_Эрека_Рекса_нет_в_живых_
Пассажиры входили в круглые отсеки группами по десять человек и пропадали в темном туннеле. Эрек оказался в большой капсуле с прозрачным окном спереди. Он уселся во втором ряду, рядом с полной дамой со светлыми усиками. Капсула так лихо рванула в туннель, что в первый миг у Эрека даже голова запрокинулась. Маленькая фара капсулы освещала вихри жидкой грязи, пляшущие вокруг. Эрек спросил у своей соседки:
– А что это за туннель? Какая-то грязища…
Полная женщина вскинула брови.
– Ты что, никогда раньше не путешествовал? Это подземная река, мальчик. Частично грязь, а частично плазма, которую закачивают сюда для очистки туннеля.
Эрек поморщился. Чистотой туннель определенно не блистал. На каменистом участке капсулу затрясло. Женщина с досадой покачала головой.
– Наросты на стенах. Эту Артерию надо либо как можно скорее чинить, либо совсем бросать. Капсулы то и дело застревают, и на то, чтобы их протолкнуть, уходят часы, а то и дни. В прошлый раз, когда это произошло, в Японии случилось мощное землетрясение.
Через несколько минут капсула выскочила на яркий свет и остановилась. Эрек побрел к выходу; его укачало. На станции в Алипиуме он отыскал стойку выдачи багажа и указал на свой. Служащий потормошил чемодан и грустно промолвил:
– Извини, приятель. Не идет. Может, заболел…
Эрек подавил смешок, снял чемодан со стойки и покатил его за собой среди прыгающих вокруг живых чемоданов и сумок. Он обменял деньги на три серебряных шайра и семь бумажных банкнот и пошел на автобус с окраины Алипиума.
На горизонте выросла облачная цитадель – огромная стена туч, защищающая Алипиум. Автобус дождался зеленого света и въехал в длинный туннель среди облаков. На выходе из туннеля Эрека встретило яркое солнце. Живописный город казался еще прекрасней, чем ему запомнилось. Трава была невероятно зеленой, а небеса сияли васильковым цветом.
