Настроение всадников, следовавших за ним, резко отличалось от его собственного. Это не ускользнуло от внимания Тахарки и только лишний раз убедило, насколько сам он тоньше этих примитивных существ. И то верно, разве можно позволять обстоятельствам брать над собой верх? Ничто не должно отравлять ощущения радости жизни!
Аксандриас из Аквилонии нагнал Тахарку, и Тахарка улыбнулся ему. Из всего этого сброда только аквилонца считал Тахарка спутником, достойным себя. Он безошибочно разгадал в нем бесчувственного и безнравственного человека, корыстолюбивого и коварного. Это их роднило.
Для угрюмых и строгих гандеров, для трусоватых боссонитов все же какие-то правила игры существовали. Аквилонец же все, что стояло на пути к удовлетворению своих низменных инстинктов, считал химерой. О законобоязни и порядочности он знал понаслышке.
- Командир! Наши спутники разочарованы. Из тяжелого похода они возвращаются с пустыми руками.
- Пустой кошелек всегда повод для расстройства, - отвечал Тахарка. - Но это поправимо. И вообще, нашей жизни можно даже позавидовать: мы не ишачим с утра до ночи, чтоб заработать себе на лишний кусок в старости. Наш удел благополучие в обмен на минуту риска. В этом-то вся и прелесть. Видишь тот холм? Не исключено, что за ним мы найдем свое богатство.
- Я согласен, хозяин.
Аквилонец провел рукой по своей обильно умащенной ароматическими маслами светловолосой голове. Легкая шелковая безрукавка лишь подчеркивала мужественную красоту его загорелого торса.
- Они темные и безграмотные бродяги и мало смыслят в жизни. Не то что мы с вами, хозяин. Вот теперь они решили, что удача навсегда отвернулась от нас.
Вольно или невольно аквилонец попытался поставить себя на одну доску с Тахаркой. Подобная нелепица развеселила господина. Он ехал и улыбался в свою красивую бороду.
- Так смотрят на жизнь глупцы. Смерть сотоварищей они считают неудачей. А вот о том, что сами уцелели, они почему-то забывают.
- Ну, я-то это понимаю. Однако стоит ли быть слишком строгим к этим беднягам. Они просто отстали от жизни. Да и понять их все же можно. Когда нас было тридцать - это была сила. И опасность для нас представляли разве что регулярные войска. Но встреча с ними маловероятна. Теперь нас шестеро. Мы стали уязвимей. Ну так что же? - Аквилонец, подражая своему господину, благодушно улыбался, всем своим видом показывая, сколь мало волнуют его подобные проблемы. Его красные бархатные штаны были кое-где заляпаны грязью. Узкий аквилонский меч и кинжал, украшенные драгоценными камнями, блестели на солнце. Всем своим видом он старался подчеркнуть свое привилегированное положение второго в банде.
- Они не в состоянии правильно оценить положение вещей, - опять заговорил Тахарка. - Действительно, в Киммерии нам досталось. И что с того? Ничего на свете не восстанавливается с такой быстротой и легкостью, как люди. Каждый мнит себя незаменимым, но это не так. - Тахарка разглагольствовал со вкусом. - Дорогой мой Аксандриас, знай, сколько бы человек ни было у тебя в подчинении - десяток или десятки тысяч, рабы или свободные, - все они мусор, ничто. И если тебе для достижения твоих целей необходима их смерть - они должны умереть. Если тебе нужна их жизнь - бери ее.
Так, покачиваясь в седлах, беседовала меж собой эта милая парочка.
- Мудрые слова, господин.
- Вот и здесь мы должны раздобыть поживу. Надо все хорошенько разнюхать. Говорят, здешние земли богаты.
- Но охраняют их крепко. Я хорошо знаю эти места, недаром имя мое выбито на стене самой знаменитой местной тюрьмы.
- Вот оно что! Но ты был молод и глуп. Рядом не оказалось доброго советчика. Сейчас ведь другое дело. Послушай, - Тахарка стал серьезным, - мы наверняка уже оторвались от возможных преследователей... - Он быстро нагнулся и вытянул из стремени запутавшийся там полевой цветок, потом, поднеся цветок к лицу, с удовольствием втянул медовый аромат.
- Так оно и есть, скорей всего. Обычно киммерийцы даже ради мести не покидают пределов родины. Разве что в виде исключения...
Тахарка потянулся в седле:
- Тогда пора малость подразмяться. В конце концов, чтобы выиграть, надо рискнуть, а воровская стезя - беспокойная, это всем известно.
- Если мы попадемся в лапы местных жителей, кого-нибудь из нас непременно вздернут. Даже в родных землях мы остаемся чужаками. Хорошо бы выбраться отсюда поскорее. Немедия - подходящее место для того, чтоб расслабиться, и Офир близко...
- Чушь все это собачья. Нам необходимо взбодриться. Слабакам, которые не в состоянии облапошить здешних простофиль, не место в моем отряде. Я знаю слабую точку моих людей: их надо поощрять, а не запугивать. Надо поднять боевой дух, даже если это сопряжено с риском. А уж потом продолжим наш путь!
Аквилонец с улыбкой кивнул, подумав при этом, что подобный сентиментальный бред может прийти в голову лишь тому, кого разыскивают в других краях. К тому же Тахарка был главным, да и расправа его со злополучным аргосийцем была еще свежа в памяти. И Аксандриас благоразумно промолчал.
- Муртан, Баллан, - бросил через плечо Тахарка. - Гоните вперед да разнюхайте, нет ли здесь какой легкой добычи. Если что-нибудь заприметите живо к нам. Приглядывайтесь к небольшим группкам купцов, кто путешествует со своим товаром. А если поблизости есть город - нам больше ничего не надо. Имейте в виду, мы - почтенные торговцы лошадьми.
Когда Тахарка вновь обернулся к аквилонцу, всадников уже и след простыл.
- Упавших духом людей надо всегда чем-то занимать. Что-то для поднятия настроения - ну, маленький разбой, например. Это восстановит чувство юмора. Вот доберемся до ближайшего базара, сплавим лошадей, деньжата и заведутся.
- Жду не дождусь, хозяин, - отозвался с улыбкой аквилонец.
Шестые сутки преследовал Конан убийц. Наконец набрел на следы их разбойной деятельности. В сущности, ничего, кроме сотен и сотен безымянных отпечатков ног и копыт, на дороге не было. Но в воздухе витал запах смерти. Конан внимательно изучил дорогу. В одном месте следы лежали особенно густо. Кое-где были заметны припорошенные землей кровавые пятна. Видно, кому-то было выгодно, чтобы пятна остались незамеченными. И все же они проступали сквозь землю, и жирные рои мух кружились над ними. По запаху и по особенно шумному кружению мух набрел Конан на канаву и еще издалека увидел брошенные в ней трупы. Жертвами бандитов на сей раз оказались купец с женой и двое их слуг.
Даже издалека было видно, что вся их одежда испачкана кровью. Видимо, поэтому грабители не сняли ее. Остальным они не побрезговали: судя по характеру повреждений - кольца и серьги они сдирали с живых людей.
