— И что ты с ними делаешь?
— Я их воспитываю.
— Что?!
Мингус поморщился.
— Перестань. Уверяю тебя: я воспитываю их обычными методами — лекциями, книгами, фильмами. Ну а затем даю возможность поселиться в моей империи.
— И они соглашаются остаться?
— Большинство — да. Надо же им где-то жить, а те места, откуда они прибыли, уже заняты другими Глейстерами.
— Значит, все в порядке? В чем же проблема?
— Неужели ты не понимаешь?.. Первый Глейстер построил машину времени и отправился в будущее. Природа, которая терпит парадоксы, но не выносит пустоты, осталась с дыркой в пространстве-времени. Из нормальной структуры выпал Глейстер. Природа, естественно, создала идентичного или почти идентичного Глейстера, взяв его оттуда, где у нее хранятся запчасти.
— Все это мне уже известно, — сказал Иеронимус.
— Но не до конца. Каждый раз, когда Глейстер использует машину времени, происходит смещение, и образуется новая дыра в пространстве-времени, которую природа заполняет очередным Глейстером.
— Теперь начинаю понимать, — сказал Иеронимус.
— У нас здесь полно Глейстеров, — продолжал Мингус. — Есть цепь последовательностей Глейстера, который стал Императором, другая цепь последовательностей, создавшая оппозиционную организацию, борющуюся с Императором. Есть и иные цепи последовательностей. Каждая цепь последовательности включает в себя путешествие во времени, дублируя Глейстеров. Каждое такое путешествие заканчивается появлением все новых и новых Глейстеров.
Мингус помолчал, чтобы до Иеронимуса дошел смысл его слов. И наконец сообщил:
— Глейстеры появляются в геометрической прогрессии.
— Тогда, — заметил Иеронимус, — их, наверное, полным-полно.
— Тебе будет трудно поверить, — заметил Мингус. — С геометрической прогрессией шутки плохи.
Сотни становятся тысячами, тысячи — миллионами, миллиардами, квадриллионами. Теперь-то тебе все ясно?
— А куда же они все деваются?
— Они прибывают сюда, — ответил Мингус. — Больше им некуда податься.
— Где же ты их можешь разместить?
— Пока мне удалось кое-как пристроить двенадцать миллионов. Но у империи ресурсы на исходе, а Глейстеры все прибывают и прибывают.
— Неужели это никак нельзя остановить? Мингус покачал головой:
— Даже если бы армия расстреливала их на месте, мы бы не смогли справиться с таким количеством. Скоро здесь не будет никого, кроме Глейстеров. Вся Земля будет усеяна Глейстерами, а новые все прибывают и прибывают. Император действительно раб времени.
— Единственное, что мне приходит в голову, — сказал Иеронимус, — это то, что настоящего Глейстера надо убить прежде, чем он изобретет машину времени.
— Это невозможно. Многие пытались это совершить, но все дело в том, что мы способны встретить Глейстера только после изобретения машины времени. И кстати, каждый Глейстер, который отправлялся в прошлое и возвращался ни с чем, лишь увеличивал прогрессию.
— Понятно.
— Еще какие-нибудь мысли есть?
— Только одна, но вряд ли она тебе понравится. Мингус терпеливо ждал.
— Как я понял, Глейстеры могут дублироваться до бесконечности. Поэтому должно быть введено ограничение, чтобы каждая цепь последовательностей имела конец.
— Какое ограничение?
— Смерть — это естественное ограничение, — сказал Иеронимус. — Она должна произойти как можно раньше, чтобы повториться одновременно во всех цепях последовательностей: формируя таким образом ограничение и приводя к самозавершению.
— Многие из нас уже умерли, — сказал Мингус, — но это никак не сказалось на нашествии Глейстеров.
— Иначе и быть не могло. Все эти смерти Глейстеров были нормальным завершением индивидуальных временных рядов. А нам нужна смерть ранняя самоубийство.
— Понятно: для того чтобы ввести фактор быстрой циркуляции смерти? — задумался Мингус. — Самоубийство… Ну что ж, это будет мой последний императорский акт.
— Не твой, а мой, — поправил его Иеронимус.
— Я все еще Император, — сказал Мингус, — так что это моя обязанность.
— Во-первых, ты слишком стар, — сказал Иеронимус. — Молодой Глейстер должен умереть в самом начале своего временного ряда.
— Нам надо выбрать кого-нибудь из молодых Глейстеров, — сказал Мингус. Иеронимус покачал головой.
— Боюсь, это должен сделать я.
— Можешь объяснить почему?
— Не считай меня эгоистом, но должен сказать, что я — настоящий Глейстер и только мое самоубийство может положить конец тому, что я начал.
— А откуда ты знаешь, что ты настоящий Глейстер?
— Интуиция подсказывает.
— Ну, это еще не доказательство!
— Но по крайней мере, кое-что. Тебе такое интуиция не подсказывает?
— Нет, — ответил Мингус. — Но я не могу поверить, что я нереальный.
— Ты реальный Глейстер, — успокоил его Иеронимус. — Мы одинаково реальны. Просто я первый, вот и все.
— Впрочем, это не имеет значения. Очевидно, ты прав.
— Спасибо, — сказал Иеронимус, настраивая машину времени. — У тебя еще остался пистолет? — Мингус протянул ему пистолет, который Иеронимус положил в карман. — Спасибо. До встречи.
— Вряд ли она произойдет.
— Если мои расчеты правильны, — сказал Иеронимус, — то мы снова увидимся.
— Объясни! — потребовал Мингус. — Разве такое возможно?
Но Иеронимус нажал на кнопку и исчез.
Окончание цепи последовательностей Глейстера номер один.
Был прекрасный сентябрьский день в Харвест Фолз, штат Индиана. Чарли Глейстер прошел по Эппл-стрит мимо дома, где размещалась его лаборатория. Сначала он хотел заглянуть туда и поговорить с собой, но потом передумал. Хватит с него Глейстеров.
Он вышел из города по шоссе номер 347, затем свернул с дороги и побрел через поле, через лесок, пока не вышел к небольшому озерцу, где в детстве ловил карасей. Старый дуб все еще возвышался над озером. Чарли сел под ним и прислонился к стволу дерева.
Вытащив пистолет, он изучил его. Почесал нос и некоторое время смотрел на солнечные блики на воде.
Затем недовольно произнес:
— Ладно, пора заканчивать.
Чарли засунул дуло пистолета в рот, поморщившись от привкуса смазки, закрыл глаза, нажал на курок и умер.
Повторение окончания цепи последовательностей Глейстера.
Чарли Глейстер открыл глаза. Императорская приемная была такой же, какой он ее знал. Перед ним на столе лежали последние статистические сводки: 12 миллионов Глейстеров расселено в пределах империи, но каждую минуту прибывают все новые и новые Глейстеры. Он покачал головой и погладил бороду. Затем посмотрел на стоящего перед ним молодого человека.
