- Возможно... Вы журналист, вы будете писать обо всем этом?
- Как можно подробней. Такие вещи нельзя забывать. О таких вещах должны знать все.
- Итак?
Я рассказал все.
Инспектор слушал внимательно, уточнял, переспрашивал, а дежурный тем временем стоял у окна и бог его знает, что он там видел...
- Но вы разговаривали с Репидом?
- Только отвечал на его вопросы.
- Он не был расположен к беседе?
Я усмехнулся:
- По-видимому... Но его напарник, его звали Дерри, высокий курчавый человек, оказался философом. Он кричал над трупом Репида, что революция потеряла еще одного парня. Он даже эпитет употребил. Кажется - "превосходный"... Да, именно так - "превосходный"!
- Превосходный... - задумчиво повторил инспектор. - А не мог он произнести нечто противоположное? Вы ведь могли ошибиться. Вы были взволнованны. Все в самолете испытывали ужас перед нападающими.
- "Революция потеряла превосходного парня", - настаивал я, - именно так он и сказал.
- А видели вы кого-нибудь из них раньше? Дерри, Репида, их напарника?
- Никогда. Впрочем, в порту, перед посадкой, я видел Репида. Он был вот в такой куртке, - я кивнул в сторону вешалки, на одном из крючков которой висела грязная куртка погибшего уругвайца.
Инспектор неожиданно заинтересовался:
- Можно ее у вас взять? Она пригодится нам как вещественное доказательство. - Он подошел к куртке и ощупал ее, словно пытаясь что-то обнаружить в ее подкладке. Потом бросил куртку дежурному, не переставая при этом задавать мне вопросы. Его интересовало буквально все. Он перебирал варианты, отбрасывал их, искал новые - строил рабочую схему. Но всего лишь схему, так я ему и сказал.
- Мы вынуждены начинать с голого места, - вздохнул он. Специфика... Но это все. Благодарю вас за помощь. И рад сообщить, что банк Хента подтвердил ваш счет. Вам следует переодеться, - он критически осмотрел меня. - Манаус - большой и цивилизованный город. Дежурный принес вам белье и билет на самолет.
- Спасибо.
Инспектор вышел. Лицо дежурного сразу приняло обычный благодушный вид.
- Я тоже рад, - почему-то сказал он, выкладывая на стол содержимое большого свертка. - Тут все: костюм, белье. Если чтонибудь окажется тесным, мы попробуем заменить. Но выбор, к сожалению, у нас невелик.
Когда он двинулся к выходу, я чуть не спросил его - где же я нахожусь, если обсерватория не в Либейро?
Но сдержался, не желая рисковать, и только попросил карту. Он принес ее и на мой вопрос ткнул жирным пальцем в зеленое пятно:
- Вот Либейро. Мелкий, очень мелкий поселок, даже на карту не стоило его наносить. А это Манаус. Вас здорово побросает над сельвой - самолет у нас маленький.
Я неодобрительно хмыкнул:
- А другого транспорта нет?
- Только катер. Но это долго, - он покачал головой. Очень долго.
Оставшись один, я принялся изучать карту, на которой был изображен приличный кусок Бразилии. Но с таким же успехом я мог всматриваться в карту Антарктики, пытаясь обнаружить на ней мифический поселок Либейро. Привязок у меня не было.
Бросив это занятие, я попытался угадать, кто меня повезет в порт, и оказался прав - тот же неразговорчивый и брезгливый водитель. На этот раз он мне не понравился еще больше. Не понравилось его лицо, скрытное, тяжелое, с низким лбом и густыми волосами. Не понравились его огромные очки и ленивая уверенность в себе. Мускулы, угадывающиеся под тонкой рубашкой, будто подчеркивали его некую обособленность от меня.
А машину он гнал так, что я вынужден был вцепиться в кресло.
- Мы опаздываем?
Он будто ждал этих слов. Притормозил, повернулся ко мне и вдруг улыбнулся. Улыбка явно стоила ему усилий.
- Вы видели когда-нибудь цаплю эгрет? - спросил он.
У меня отлегло от сердца. Ты становишься невозможен, сказал я себе. Слишком подозрителен, слишком капризен. В этом человеке, несмотря на его отталкивающий характер, явно прорезалась человеческая черта.
Я сказал:
- Да. В зоопарке.
- О, - заявил он. - Это далеко не то. Уверяю вас.
Он был сама любезность. Видимо, увлечение его было глубоким. Заглушив мотор, он сунул ключ в нагрудный карман и повел меня по узкой тропинке в глубь зарослей.
Зрелище стоило потерянного времени! На песчаной полоске открытого солнцу узкого и глубокого озера, обрамленного высокими берегами, будто облачки перьев, прогуливались длинноногие птицы, белые, с ослепительно алыми клювами. Они вели себя важнее сенаторов, и на них невозможно было смотреть без улыбки.
Я наклонился над обрывом.
Мимолетное движение за спиной заставило меня обернуться. Водитель был готов к прыжку и явно рассчитывал сделать это неожиданно.
- Господи, - беспомощно сказал я. - Что вы собираетесь делать?
Он сжался, как пружина, я увидел в его руке нож, и почти сразу в зарослях хлопнул выстрел. Изумление, исказившее лицо водителя, изумление, смешанное с болью и страхом, потрясло меня.
Как завороженный, я следил за его падением, не пытаясь укрыться от человека, стрелявшего из зарослей. Но выстрелов больше не было.
Только шуршали, скатываясь вслед за телом водителя, камни и струйки песка.
Вскрикнув, я бросился к машине!
Ключ остался у водителя. Судорожно пошарив по карманам, я извлек завалявшуюся монету и с ее помощью включил зажигание. Руки дрожали, нога никак не могла попасть на педаль акселератора.
Наконец, я нащупал ее, дал газ и сразу же затормозил, чуть не разбив лбом ветровое стекло.
Дальше дороги не было.
Возвращение
"Успокойся", - сказал я себе.
Вытащив платок, вытер лицо и руки, настороженно следя за зарослями, в которых только что разыгралась трагедия. "Уверяю вас..." - вспомнил я преувеличенно любезный голос водителя. Лживый голос, в фальши которого не мог разобраться только такой идиот, как я...
Но кто был нападающий? И в кого он стрелял? В меня или в водителя?..
Развернув "фольксваген", я приоткрыл дверцу.
Аэропорт тоже мог оказаться фикцией... Выйдя из машины, я открыл багажник. Он был пуст, что меня неприятно удивило. Обычно в багажнике лежат канистры, камеры, ветошь... Этот же был пуст, как в первый день творения. Захлопнув крышку, я снова сел за руль.
Куда я попал? Репид, Дерри, люди на катере, добродушный дежурный, инспектор, любитель цапель эгрет, пытавшийся напасть на меня, неожиданный мой спаситель или, наоборот, помощник водителя - все они явно крутились в одном кольце и были неуловимо связаны.
Обсерватория... Может быть, лаборатория, в которой производятся наркотики? Вряд ли. В Сан-Пауло или в Рио можно найти убежище поудобнее... "Сумерки"... Я нервно усмехнулся.
