— Я хочу, чтобы на жизнь вы смотрели более трезво. В случае удачи вы, может быть, и получили бы что-нибудь, в противном же — на вас свалили бы все. С того момента, как мы отказались от получения страховки, любое расследование против нас становится незаконным: свобода личности или свобода производственной деятельности охраняются законом. В лучшем случае у вас отберут лицензию, в худшем — выплачивать штраф вам придется всю жизнь: безработные и низкоквалифицированные рабочие не много получают.
— И что вы предлагаете?
— Ничего. Конечно, если вы ослушаетесь приказа Каллагана, вы потеряете свое место, но как по-вашему, захочу ли я, чтобы муж моей дочери — а она говорит, что у вас все решено — не сделал себе карьеру? Вы всего лишь молоды и неопытны, но не глупы… Вот скажите мне, чего вы хотите? Лично вы?
— Знать правду.
— Вы узнаете ее, если докажете, что вам можно доверять.
Последняя фраза окончательно выбила Алана из колеи. Это напоминало «шутку с дверью» — когда кто-то держит дверь изнутри и резко отпускает в тот момент, когда открывающий пробует ее вышибить с разбега.
И все же Алан не захотел признать поражение в первом же раунде.
— Что это означает? Вы хотите, чтобы я дал вам какой-то залог в знак своего молчания?
— Я просто хочу понять, достаточно ли вы умны, чтобы правильно оценить ситуацию. Для этого требуется определенная широта мышления.
— И все?
Снова Алан ожидал подкупа или угроз, но более тонких, может, шантажа типа «не будешь же ты кусать руку, которая станет скоро давать тебе хлеб». Дональд Крейг заранее предусмотрел все его установки и тщательно избегал подыграть хоть одной из них.
— Да. Но пока я сильно сомневаюсь, стоит ли тебя вводить в курс дела. Кстати, я готов поспорить, что тебя подставили именно потому, что ты знаком с моей дочерью. Удобный кандидат… Вот и надо было тебе начинать с разговора с ней — может, что-то и вышло бы. А то — сразу полез в Информационную систему. Так дела не делаются, молодой человек…
— Между прочим, подслушивание запросов также запрещено законом.
— За исключением тех случаев, когда этим занимается полиция.
«Не может быть, он блефует!» — пронеслась у Алана мысль.
— Они в курсе. Ну вот, рассудите: наука, или не совсем наука, скажем, косморазведка, сталкивается с явлением достаточно грозным, но совершенно неизученным. Чего от него можно ожидать, как бороться — не знает никто. И что, по-вашему, будет с нормальными простыми людьми, услышь они такую новость? Догадываетесь?
— Запаникуют, — вздохнул Алан.
Ему было стыдно. Разве до сих пор честность Компании вызывала у него сомнения? Дернуло же его сунуть голову в петлю… Но — тогда почему об этом сразу не рассказали Каллагану?
— Ну вот. А теперь, положа руку на сердце, скажите: ваш начальник — очень умный человек? Нет, не так: — насколько широк его ум во всем, что не касается космических яхт и непосредственно страхового бизнеса? Сможет ли он это понять? Мы не хотим, чтобы об этом ходили даже слухи. Так что, поверьте на слово, если мы что-то и скрываем от общественности, то лишь в интересах самих же людей.
Алан опустил глаза. Рисунок пола можно было рассматривать долго: хитросплетению линий на ковре мог бы позавидовать любой старинный абстракционист. «И все же — почему я не могу ему поверить? Предвзятость — или нечто большее?» Стыд жег его изнутри все сильнее. Ну в самом деле, не глупо ли он выглядит? Человек желает ему добра… или подкупает? Он, Алан, прекращает следствие — и получает в награду жену… Нет, он сказал, что во всех случаях не будет мешать их свадьбе. Или Крейг надеется, что Алану просто станет стыдно брать деньги у него, ничего не отдавая взамен, и он расчувствуется и пойдет навстречу? Тоже не похоже… К тому же возражения Крейга резонны. Информация может быть опасной.
— Постойте, но раз человечеству что-то угрожает…
— Мы должны его предупредить — хочешь сказать ты? Нет. Угрозы не существует. Представь себе улей — пчелы ни за что не начнут жалить человека первыми. Если это и опасность, то такого, «пчелиного» рода. Космолетчиков мы предупреждаем — остальным жителям Земли такая информация пойдет только во вред.
— И все же, что вы хотите от меня?
— Того же, что и вы — чтобы вам стала известна правда. Я не считаю, что ее можно стыдиться.
— То есть, вы мне все расскажете?! — снова «вломился в открытую дверь» Алан.
— Конечно. И я уверен, что ваша собственная совесть не позволит вам поступить легкомысленно с этой… правдой. Даже Синтия не должна ничего знать — она всего лишь девушка, и язык у нее подвешен слишком свободно.
«Я идиот, — сделал вывод Алан. — Если не потому, что не верил раньше, то потому, что готов поверить ему сейчас. Так или иначе я — настоящий идиот. Стоп, а наемный убийца? Нет, это глупая выдумка Морта — если бы он оказался прав, я бы тут не сидел. По логике вещей сперва предпринимают попытку договориться, а уже потом, в случае отказа, спускают с цепи собак. Или сразу спускают — но тогда уже не договариваются». Последний аргумент окончательно заставил Алана перейти на сторону Крейга. Совесть его еще выражала недовольство, но разум был согласен. Для окончательного примирения с собой он дал обещание, что делает это только в интересах истины — чтобы получить возможность увидеть все своими глазами.
Как он будет потом объясняться с Каллаганом, он не знал. Алана теперь подтачивала новая мысль — о том, что Компания может предоставить ему хорошие перспективы… «Это что значит? — спохватился при этой мысли Алан. — Я что, уже продался до того, как меня захотели купить? Ничего себе…» И все же возмущение собственными рассуждениями не было достаточно искренним. В самом деле, если ему не предлагают ничего незаконного, почему бы не воспользоваться хорошим шансом? Слава Богу, заботиться о своей карьере — не преступление… К тому же Крейг не дурак и за короткое время стал ему даже симпатичен.
— И еще, молодой человек, — слова Крейга вывели Алана из задумчивости. — Я был бы рад, если бы вы помогли нам сами кое-что прояснить в этом деле.
— Я?! — Алан вздрогнул, и пальцы его вцепились в собственное колено.
— А почему бы и нет: нам нужны люди со свежими идеями. Давайте-ка попробуем вместе разгадать одну тайну, а там, глядишь, вам и зачтется. Вдруг вы везунчик, Алан? Не случайно же моя Синтия из миллионов молодых людей выбрала именно вас…
Алан неопределенно кивнул. Выражать слишком явное согласие ему все же было неловко.
«Ничего, парень, я и сам был когда-то таким же, — снисходительно взглянул на него Крейг. — Втянется, привыкнет — многое начнет понимать по-другому… Хотя, может, и жаль, что так…»
