Журнал «Если» - «Если», 2005 № 08

— У вас разная работа, моя дорогая.

Лорд Вьетрэ принялся расхаживать по келье из стороны в сторону, время от времени бросая любопытные взгляды на книжный шкаф и разложенные на столе свитки и раскрытые фолианты. В конце концов он остановился рядом с Биантой и опустил ей руку на плечо.

— Я хочу, чтобы вы отдохнули, Бианта. — Старый лорд нахмурился. — Я имею в виду настоящий отдых, а не лежание в постели с одной из ваших заумных книг… Когда дело касается таких тонких материй, как матемагия, даже легкое утомление может стать серьезной помехой.

Бианта слегка наклонила голову и посмотрела на него исподлобья.

— Вы пришли, чтобы сказать мне только это, милорд? — спросила она. — Или у вас была какая-то другая причина увидеться со мной?

Лорд Вьетрэ остановился посреди комнаты.

— Была, миледи.

— Какая же?

— Мартин, — без обиняков заявил старый лорд, и Бианта невольно поморщилась.

— Вот как? — спросила она, чтобы что-нибудь сказать.

— Да. Вы причиняете мальчику боль, миледи. Он живет в замке уже несколько дней, а вы до сих пор не перекинулись с ним и парой слов.

Бианта слегка приподняла бровь.

— Он давно не мальчик, милорд, и вы отлично это знаете. — Ее голос предательски дрогнул, но Вьетрэ сделал вид, будто ничего не заметил.

— Я уже стар, Бианта, и для меня даже вы — упрямая девчонка, которая не слушает доброго совета и не хочет отдохнуть, когда это необходимо. Я хочу, чтобы вы, во-первых, сделали перерыв, а во-вторых, перестали прятаться и поговорили со своим сыном. — Он слегка улыбнулся. — Даже я не вижу причин, чтобы ему не доверять, хотя годы управления страной сделали меня настоящим параноиком.

— Правда?… — Бианта задумчиво провела кончиками пальцев по своему экземпляру Пророчества — пергаментному свитку, который за годы и годы тщательного изучения утратил свойственную выделанной коже шероховатость и залоснился. С какой стороны ни посмотри, старый лорд дал ей хороший совет, но… но армия демонов продолжала двигаться к Эвергарду.

— Я собираюсь отправить Мартина в Сильвербридж, — сказал Вьетрэ, внимательно наблюдавший за выражением лица Бианты. — Мои воины еще удерживают мост, но уже сейчас ясно, что остановить демонов мы не сможем — сможем только задержать. Я еще не разговаривал с советниками, однако, похоже, нам придется отступать в Олтгард. — Он вздохнул. — Мартин и его отряд будут отвлекать противника, давая возможность основным силам отойти в глубь страны.

Бианта едва сдержала изумленное восклицание — так потрясли ее слова старого лорда. Вьетрэ заметил ее удивление.

— Солдаты ему верят, — заметил он. — Мартин превосходный тактик — один из лучших, какие когда-либо были в Эвергарде. Думаю, он нас не подведет.

Бианта зажмурилась.

— Это большой риск, милорд, — проговорила она с усилием. — Не лучше ли было поставить во главе отряда кого-нибудь другого?

— Я хотел сообщить вам это до того, как объявлю о своем решении остальным, — сказал старый лорд, не ответив на ее вопрос.

— Благодарю, милорд. — Бианта присела в легком реверансе (у нее подгибались колени) и добавила: — Быть может, вы знаете, где сейчас Мартин?

Вьетрэ грустно улыбнулся.

— Бродит по стенам замка, я полагаю. Он поднимается туда каждый вечер в надежде встретить вас, миледи.

Бианта кивнула и, когда старый лорд ушел, отправилась разыскивать сына. Довольно скоро она заметила его на площадке южной башни, где тот сидел на каменной скамье. Он был в красно-зеленой форме солдат Эвергарда, и это привело Бианту в замешательство. Казалось, ее разум отказывается воспринимать сына иначе, чем в красно-черном с золотом камзоле Империи, в котором она впервые увидела его в тронном зале.

Заслышав ее шаги, Мартин повернулся и встал. Из-за его плеча выглядывала рукоять длинного меча.

— Мама?… — проговорил он, пряча руки за спину.

— Да, это я. — Бианта неохотно приблизилась.

— Мама… — повторил Мартин, и лунный свет отразился в его глазах, заблестел в каплях слез, катящихся по его лицу. — Я помню… — добавил он ровным голосом, в котором не было ни упрека, ни сожаления. — Мне было семь лет, и ты велела мне собирать вещи. Потом ты ссорилась с папой…

Бианта кивнула. Тогда Мартину действительно исполнилось семь, и он достиг возраста, когда должна была начаться его подготовка мага или солдата. В обоих случаях он лишался той минимальной защиты, которую давал ему статус родителей, и это стало одной из причин, побудивших ее задуматься о побеге. Бианта никак не могла решиться на этот рискованный шаг, и только когда ждать дольше стало уже нельзя, предложила мужу покинуть дворец и укрыться в Пограничье или в каком-нибудь другом королевстве, расположенном на востоке. В том, что она сумеет его уговорить, Бианта не сомневалась. Муж очень любил ее; во всяком случае, он никогда не пользовался услугами дворцовых куртизанок, женщин и демониц, обслуживавших фаворитов Императора.

Но она просчиталась. Бианта до сих пор помнила, как быстро недоумение, появившееся на лице мужа при первых же ее словах, уступило место гневу. Да как только она могла подумать о том, чтобы покинуть Императора, который дал им убежище и кров?! А вот о том, что Император погубил многих и многих, муж и слышать не хотел. Бианта, напротив, никак не могла привыкнуть к жестокости, которая не только была самой яркой чертой характера демонов, но входила в их повседневную рутину — как, например, необходимость принимать пищу или ложиться спать. Она хорошо помнила одну из племянниц Императора, скомпрометированную неудачной дуэлью, — та была вынуждена проскакать верхом на лошади несколько десятков миль, чтобы — оказавшись в нужном месте в нужное время — восстановить свою репутацию. Чуть ли не на глазах Бианты демоны растерзали бледноглазого профессионального убийцу только за то, что, выполняя свою «работу» (по приказу Императора он зарезал мятежную властительницу Рейсского княжества в ее собственной спальне), бедняга оставил улики. А дети, которых хладнокровно топили в крепостном рву, потому что после эпидемии чумы они ослепли?… Справедливости ради следовало заметить, что демоны проявляли жестокость и бездушие как по отношению к живущим среди них (и под их властью) людям, так и по отношению друг к другу, но это обстоятельство Бианту совершенно не утешало.

— Я стоял в дверях и пытался понять, что случилось, — продолжал Мартин. — Потом папа заплакал…

«Это когда я сказала, что если он не пойдет с нами, я уйду сама и заберу ребенка», — вспомнила Бианта.

— …Заплакал, вынул меч и напал на тебя…