– По-моему, там уже всё сформировалось, – заметил Дэн, глядя, как девушки тормошат малыша, а он с удовольствием рассматривает их украшения. – Терра, к чему лишние слова? И так понятно, что в дальнейшем ребенком будет заниматься вся наша компания…
– Дэн! – Ластения возмущенно посмотрела на мужа. – Как ты можешь…
– Да против мелкого я ничего не имею, – отмахнулся Денис, – а вот Сократ…
– Если ты имеешь что-то против моего папы, – насупился малыш, – то давай отойдем и поговорим!
– Слыхали? Вот-вот! И это только начало!
– Давайте немного отвлечемся от детовоспитательных проблем, – с доброй улыбкой произнес толстяк. – Дэнчик, не хочешь ли опять приготовить шушук?
– Шашлык! Неужели трудно запомнить такое простое слово?
– Прости-прости, слово я все время забываю, а вот вкус забыть не в силах.
– Ладно уж, приготовлю, только переоденусь. – Молодой человек был облачен в традиционную королевскую одежду Сатурна, сильно отросшие волосы скреплял на затылке золотой зажим, на лбу сиял обруч с крупным оранжевым камнем по центру. От Универсального Переводчика он уже давно избавился, в совершенстве овладев Системным языком. – Вы нашу одежду еще не выбросили?
– Что ты, – ответила Анаис, – все в целости и сохранности дожидается владельцев.
Денис скрылся в доме. В этот момент Ютфорд печально вздохнул, задумчиво глядя куда-то вдаль.
– Что тебя тяготит, милый? – улыбнулась Ластения.
– Стул, – ответил малыш, – этот стул меня очень тяготит…
Он, как и все остальные, сидел в легком плетеном кресле.
– Смотрите! – Терра первая поняла в чем дело.
Оказалось, Ют умудрился просунуть руку в плотное плетение прутьев, скреплявших сиденье и спинку. Пока Алмон вызволял ладошку, вернулся переодевшийся в рубашку и брюки Денис.
– Что успело стрястись? – поинтересовался он.
– Уже все в порядке, – полуволк осторожно растирал освобожденную руку мальчика. – Не больно?
– Нет, – улыбнулся он. – Когда я вырасту, я стану таким же большим как ты!
– Обязательно, ты вырастешь еще больше.
Денис принес дрова для «шушука», Сократ тянулся к кувшину с вином, Ластения с Террой тискали Юта, а Анаис тихонько ускользнула в дом. Спустя пару минут Алмон отправился за нею. Девушка сидела в гостиной у камина и смотрела на остатки золы.
– Что случилось? – Алмон присел рядом с нею на корточки. – Что тебя беспокоит?
– Ничего, просто захотелось побыть одной.
– Анаис, прошу тебя.
– Я и сама не знаю, что происходит, – девушка потерла пальцами виски. – Какое-то предчувствие тяжелое и нехорошее, будто чья-то холодная рука сжимает сердце.
– А с чем это связано? – он приобнял девушку за плечи. – Кстати, почему ты спросила о своем двойнике?
Двери распахнулись, и ввалился Сократ, нагруженный пакетами, в которых что-то звякало.
– Я захватил тут кое-что, – деловито сопел он, – ручаюсь, такого вы еще не пробовали!
– Сократ, нам нужно поговорить.
– Алмон, вы что, за два года наговориться не успели? К вам приехали дорогие вашему сердцу люди, привезли с собою подарки, а в ответ они получают плевок в самую душу, сапогом прямо по сердцу! Мне все это немедленно надо поставить на холод, где у вас тут холод?
– Что же с ним делать? – улыбнулась Анаис.
– С ним поделать ничего не возможно, – согласился Алмон.
– Анаис, где холод, я спрашиваю?
– Большая камера на кухне, маленькая вон в углу, замаскированная под зеркало.
– Так, так, – Сократ взялся за неприметную ручку и открыл зеркальную дверцу, прижимая к сердцу свои звенящие пакеты. – Сейчас мы все красиво расположим… надо же, какая штука вместительная, а по виду не скажешь, – он закрыл дверцу и аккуратно сложил пустые пакеты. – Так, хватит тут сидеть, идемте в общество.
– Идем, Анаис, он же все равно не отстанет.
Вскоре, согревшись в шутках и смехе друзей, Анаис отпустила свои тревоги.
* * *
Гостиница «Лувим» являлась одной из самых престижных в кварталах знати Марса. Трехэтажное здание, украшенное искусной лепниной, производило впечатление частного загородного особняка, прячущегося в пышных кронах деревьев. Территорию гостиницы окружал высоченный литой забор и незаметная, но многочисленная охрана, круглосуточно оберегающая покой и благополучие жильцов.
Если подойти к главным воротам, то перво-наперво визитера пристально изучит почти живой глаз и, если повезет пройти внутрь, откроется пейзаж, с большим вкусом сделанный под натуральный, природный.
Когда по посыпанной голубым гравием дорожке визитер подойдет к бело-голубому зданию, на золотистых ступенях появится пожилой, одетый в чинный костюм господин и с поклоном распахнет перед ним двери…
Интерьер вестибюля не оглушает, не подавляет роскошью, посетитель должен чувствовать себя уютно и спокойно, как будто пришел домой. Именно домой, ведь для того, чтобы жить в «Лувиме», надо иметь огромные средства, гостиница пожирает их ежеминутно. Если же такие средства имеются, то постоялец получит и золоченые перила мраморных лестниц, и великолепные ковры на ступенях, которые чистят каждые полчаса, однако на глаза никогда не попадется ни один уборщик. Получит любые, какие только пожелает блюда на хрустальном подносе, живые цветы в любое время года, ванную, инкрустированную драгоценными камнями… В принципе, получит все, любая прихоть будет немедленно исполнена, лишь бы возможности позволяли.
Однажды синим зимним вечером у ворот «Лувима» остановился черный автомобиль, очень дорогой автомобиль – наземный, и из него вышла личность в длинной меховой накидке. Прикрывая лицо от ветра и снега, личность устремилась к воротам, и скрылась за ним через мгновение. Немного помедлив, автомобиль отъехал чуть в сторону и замер, словно притаился, постепенно покрываясь мелким мокрым снегом.
Личность вошла в гостиницу и через пару минут уже стояла в мягко освещенном холле с уютными креслами. Вскоре к личности подоспел господин в чинном костюме и непосредственный владелец «Лувима». Выслушав просьбу визитера, они согласно закивали и куда-то заторопились, а незнакомец, оставшись в одиночестве, принялся мерить шагами зал, потирая непривычное к морозу лицо.
* * *
– Да-а-а, – произнес Сократ, как следует отдав должное сочному мясу, – кого здесь не хватает, так это Аргона с Олавией, им бы так понравился Кирас…
– А ты не мог бы рассказать, как ты с ними познакомился? – спросила Терра, мельком взглянув на Ластению.
– Мог бы. Ластения, ты не возражаешь?
– Нет, – лицо девушки осветилось печальной улыбкой, – рассказывай.
– Хорошо, значит, слушайте. – Он плеснул в бокал холодного красного вина. – Это было достаточно давно, еще до того, как Патриций отменил въездные декларации. Помните, для того, чтобы попасть с планеты на планету, нужны были муторные разрешения, ну и платить за это тоже приходилось немало. Потом самому Георгу вся эта волокита надоела и он отменил визы, но во времена деклараций водилось полным полно нарушителей. Они всеми правдами и неправдами обходили закон, ведь ждать разрешений приходилось достаточно долго, платить много и так далее. У меня тоже не было ни лишнего времени, ни лишних средств, и я крутился, как мог. Хорошо, что ни разу не попался, иначе бы меня ожидал большой штраф, а после взяли б на заметку, как не рекомендованную к выезду персону.
