Альхели погрыз нижнюю губу. Убедительно звучало, хоть и не утешающее.
— А кто такой Мирах?
— Да то же, что я и ты. Живет здесь больше года уже.
— А ты?
— И я, — голос его потускнел. — Еще Кошка…Тайгета и Гамаль из долгожителей… остальные недавно.
— И Регор?
— Этот месяцев пять… дубина.
— Он вроде жизнью доволен, — заметил Альхели.
— А, и ты углядел? — одобрительно вскинул бровь Шедар, — Доволен… И впрямь дубина. На силу надеется. Думает, еще с полгода, и ворота перед ним распахнут. Он и так уже едва-едва по возрасту тянет.
— А ты?
— И я… — голос как будто выключили. Звук остался, а цвет исчез окончательно. Так же бесцветно Шедар прибавил:
— На всякий случай я тебя на закате отведу к аппарату. Сегодня тебя не тронут — поздно уже, а завтра могут и выпустить. Вряд ли, но бывает такое. Ну, хоть посмотришь…
— Нас тут всех держат, как скот на убой, да? — прямо спросил Сверчок.
— Да нет… Кровь сама по себе не очень-то интересна. А вот когда научишься выпутываться из бреда этой гребаной Чаши… Порой сами смотрим — не оторваться.
— И вам показывают?
— Показывают… не всегда. Никогда не знаешь, видят тебя другие или же нет. Это — запомни. И лучше всегда держи в голове — видят, не надейся на случай.
— И как часто вы так… развлекаетесь?
— Каждую неделю по два раза, — Шедар лег на живот, скрестил руки под подбородком. — Порой бывают внеочередные заходы. Например, новичков выпускают. Потому и хочу, чтобы ты начал пораньше.
Он чуть подумал и продолжил, тщательно подбирая слова:
— Одиночные заходы редки — разве что поступит заказ на кого-то определенного. Ну и новичков поначалу заставляют идти в одиночку… Обычно по двое-трое, нередко бывает и четверо. Если веришь в кого-то могущественного надо всем этим миром, молись, чтобы не попасть в «пятерку». Чаша дуреет тем сильнее, чем больше человек в нее выходят одновременно. Из пятерки никогда не приходили целыми все. И для кого-то этот заход обязательно будет… последним.
Сверчок-Альхели подумал. Потом еще подумал, очень неприятную мысль.
— А калеки бывают? Их отпускают сразу?
— Да.
— Прямо так, на свободу? И тех, кто давно здесь — когда время выйдет? А если кто надоест, захочется новенького?
Шедар не ответил. Сказал:
— А иногда, только это дорого стоит, может поступить заказ на «шестерку». При мне — за год — было один раз…
У Сверчка мороз по коже прошел. И тело как-то сразу одеревенело.
Шедар улыбнулся, грустно и весело одновременно:
— Лечат они хорошо. Поначалу новички от любого синяка чуть не в обморок падают, потом привыкают — перестают бояться травмы. Кто-то горит на этом, если нет головы — отказывает чувство опасности. Но большинство, напротив, начинает понимать, как можно отделаться малой кровью. Тут главное не бояться — понимаешь, мы как-то участвуем в бреде Чаши. Мы что-то подстраиваем под себя… Если ее любить или принимать, как партнера — нормально.
— Любить? Ты сумасшедший.
— Такое тоже не исключено, — улыбнулся, на сей раз совсем светло.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать с половиной. — Вопрос не понравился Шедару. — Ты любопытный парень. Это хорошо. Подвижный ум, и все такое, как говорят психологи. Только слишком спешить не надо. Ты ведь не экспонаты разглядываешь в музее — да и там не стоит бегать от одного к другому.
Он образован неплохо, подумал Альхели. Порой такие словечки вставляет… экспонаты, внеочередные… А может, тут нахватался, кто их разберет. Вот бугай тот, Регор, точно прост, как полено…
Площадка-квадрат снаружи весьма широкой была, а две стены — изрыты входами, как будто термитник какой — или нет, у термитов все же по всей высоте входы-выходы, а здесь только внизу. Лестница — прутья в виде эдаких ребер, отчего лестница казалась скелетом чудовища, вымершего настолько давно, что кость превратилась в металл.
«Логова», тренажерные, душевая — ну и столовая, разумеется, и еще комнатки непонятного назначения. Дизайнер точно был спятившим, решил Альхели. Особенно столовая позабавила — очень светлая, стены даже бело-голубые, а не синие, и везде изогнутый металл понатыкан — красота, да и только.
— Зоопарк, — высказался Сверчок. — Я такую клетку видел у тараканов… большие такие твари, с кулак величиной, и шипят. Мерзость… вот их показать покрасивей и постарались.
Шедар ответил улыбкой. Хороший парень, похоже…
По тренажерным залам провел — там народ был, немного, правда — занимались, никто их не заставлял. Тренажеры особого впечатления не произвели, разве что одна круглая штука, в которой можно было вниз головой болтаться. А остальное — видел уже, пока сюда отбирали-готовили.
А вот следующая ерундовина оказалась поинтересней. Пустая широченная комната, темная — поначалу решил даже — черная, но нет, тот же приевшийся уже синий. А у стены в самом начале аппаратик стоит, почти в человеческий рост — панель широкая с кнопками, несколько шкал. Сходу не разберешься, понял Сверчок.
— Что это за зверь?
Шедар улыбнулся уголком рта. Указал на середину темного зала:
— Стань там. Стой смирно, если что, глаза закрывай.
— Эй, погоди, — встревожился новичок. — Ты что делать собрался?
— Стань там. — Улыбка Шедара стала шире — и вполне себе дружеской была, хоть и чувствовался в ней подвох. Решив, что трусом прослыть — совсем никуда не годится, подросток храбро дошел до середины и остановился.
— Ну?
— Порядок, — кивнул Шедар, и что-то нажал.
Темный зал взорвался красками и предметами — прямо на Сверчка неслась огромная птица, вроде кондора, черная на фоне оранжево-алого неба — приближалась со скоростью хорошего самолета. Мальчишка вскрикнул, невольно присел, закрывая руками голову.
— Охх… — прошептал он, сообразив, что не птичьи когти впились в плечо, а Шедар осторожно встряхнул его.
— Все хорошо. Примерно с этим тебе и придется столкнуться в Чаше. То есть это самая легкая часть…
— Глюки, да?
— Понятливый ты, — и все же хорошая у Шедара была улыбка. Даже после пережитого позора Альхели не ощутил себя ничтожеством.
— Не глюки. Иллюзии, если уж правильно называть. Их опасаться не следует.
— Ничего себе не следует, — довольно-таки слабым голосом отозвался Сверчок. — А когда летит на тебя такая дура…
Шедар похлопал его по плечу:
— Ладно, про иллюзии ты все понял. Теперь покажи, что умеешь, — кивнул в сторону тренажеров.
