Джинни нервно сказала:
— Пожалуй, нужно спешить…
Она была немного напугана. И я подумал — ну, Чарлз, быть может, ты так никогда и не поймешь, как чудесно я себя чувствовал, когда Джинни улыбнулась, взяла меня за руку и сказала Лаки:
— Потом ты попробуешь все объяснить дяде Сераю, ладно?
Стул и веревка вновь пошевелились. Я поднял Джинни на стол, а потом и сам встал рядом с ней. Харл, явно не отдавая себе отчета в том, что делает, протянул мне стул. Я тщательно обмотал веревку вокруг тела и сделал надежный узел — гораздо лучше того, который так легко развязала Джинни. Дрожащая девушка позволила мне взять ее на руки. Я встал на стул, бережно держа Джинни, и дернул за веревку.
Твой отец, Харл, Стэн и Лаки — она показалась мне очень симпатичной, — игровая комната, движущиеся картинки на стенах и даже бита для игры в хартли — все исчезло в красно-коричневом тумане. Я чувствовал, как веревка тащит меня наверх. Но на несколько мгновений мы с Джинни остались вдвоем, окруженные клубящимся маревом. И тогда я поцеловал Джинни, а она мне ответила.
Затем я вошел в лабораторию с Джинни на руках и задумчиво сказал Джо, чья челюсть отвалилась почти до земли:
— Джо, мне гораздо больнее, чем тебе.
И с этими словами я разбил машину профессора Хэдли. Пока я уничтожал ее, Джо ошеломленно смотрел на Джинни. У меня были причины на то, чтобы сломать прибор. А как же! Если другие начнут путешествовать по времени, они могут оказаться не такими умными, как я, а их потомки — не такими глупыми, как ты, Чарлз. И что-нибудь пойдет не так. Вдруг за прошедшие четырнадцать столетий кто-нибудь захочет жениться не на той женщине — и тогда Джинни не родится на свет. Я не стану так рисковать!
Вот почему, Чарлз, я счастлив доложить, что история закончилась — или закончится — благополучно. Для всех, кроме тебя, правда, и я должен извиниться. Но ты ведь не можешь не понимать, что все это только к лучшему, Чарлз, не так ли? Конечно, было бы интересно выйти из твоей игровой комнаты и погулять по улицам тридцать четвертого столетия, посмотреть, как выглядит город, космические корабли, наземные автомобили и маленькие личные флайеры, о которых рассказывала мне Джинни. Но это не имеет значения.
Ты смотришь на них. А я смотрю на Джинни.
Кстати, тебе не следует о ней беспокоиться. У этой девчонки все в порядке с головой! Она лишь отчасти поверила в мой рассказ — во всяком случае, до тех пор, пока я не упал тебе на голову. Но в то утро, перед тем как прийти к тебе вместе с Харлом, Стэном и Лаки, она сделала кое-какие приготовления.
Джинни прихватила с собой сумку, набитую кристаллизованным углеродом — точнее, украшениями из него, теми, что нашлись у нее дома. Обычные безделушки. Они свободно продаются у вас в магазинах. Такие красивые бусины. Но в двадцатом веке эти бусины называют бриллиантами, и производить их искусственным путем мы еще не научились.
А еще Джинни прихватила книжку по электронике для десятилетних детей. Часть из того, что там написано, я еще не смог понять, но книжка оказалась очень полезной. С бриллиантами в качестве стартового капитала и супер-пупер-электронными принципами в распоряжении мы с Джинни никогда не будем голодать даже в наши примитивные времена.
У нас самый обычный дом со старомодной холодной и горячей водой, обычный электрический камин, мы слушаем то самое древнее радио и смотрим телевизор, ездим на машине, которая использует чудную жидкость, называемую бензином! Но мы как-то справляемся. Мы не боимся трудностей. У меня есть Джинни, а у Джинни есть я.
Как раз в тот момент, когда я заканчиваю это письмо, Чарлз, в комнату входит Джинни. Почему-то мне нравится быть женатым на ней. Дальше будет еще лучше. Она пришла ко мне, чтобы кое-что показать. Теперь я знаю новость, которая очень важна для всей нашей семьи.
Сияющая Джинни взяла мою руку, и я почувствовал… Да, так и есть! У нас есть сын, Чарлз. Он похож на меня, но Джинни это нравится. А как только я закончил письмо, Чарлз, жена показала мне, что у твоего дедушки в пятьдесят первом колене в возрасте семи месяцев и одной недели прорезался первый зуб!
Я уверен, ты будешь доволен!
Corpys delicti (лат.) — вещественные доказательства, или состав преступления. (Прим. пер.)
Общество анонимных алкоголиков. (Прим. пер.)
