- А? - сказал Даггар. - Каково благородство! Оставь нам наш грех, дурачок, раз он нам в радость!
- Сын Энраса, - сказала Майда, - нам не надо прощения, но я хочу, чтобы ты нас понимал. Мы с Даггаром родились в один час...
Взгляды их встретились, словно сплелись пальцы, и улыбка отразилась в улыбке.
- Мы с ней одно, - сказал Даггар. - Знаем наперед каждую мысль и каждое слово. Знаешь ты, что это - когда тебя всегда понимают?
Он промолчал. Не мог сказать "нет" и не хотел говорить "да".
- Неужели я должен отдать свою Майду другому - который никогда ее не поймет и не полюбит, как я? И взять себе женщину, что не будет меня понимать? Они ушли, чтобы жить, - сказал он со странной улыбкой, - а нас оставили умирать, но - как видишь - мы еще живы, и это совсем не плохая жизнь.
- Это ваше дело, а не мое, - ответил Торкас. - Я в вашем доме и почитаю вас как родичей и как хозяев.
- Мы рады тебе как родичу и как гостю, - сказала Майда и отступила назад. - Раздели с нами трапезу, хоть она не слишком богата.
И они втроем уселись за стол.
После обеда он навестил своих: как их угостили? Воины спали, Тайд угрюмо сидел за столом и поглядел на него с тревогой.
- Богатый дом, - сказал ему Таркас, - но Такема лучше. Там жизнь. Вас накормили?
- Да, господин, - ответил Тайд и улыбнулся, но тревога осталась в его глазах.
- Отдыхай, - сказал Торкас и ушел.
Он долго бродил по дворцу. Наткнулся на лестницу и поднялся в башню. Здесь было жарко и пахло тленом. Сквозь узкую прорезь окна он смотрел в горящую даль, где когда-то синело море, а теперь только серые волны песка до самого серого неба...
А вечером он был опять с Даггаром и Майдой.
Диковинный светильник из белого камня взметывал вверх струю голубого огня. Даггар рассказывал о минувшем - о дальних странах, о давних набегах, о подвигах неизвестных людей, и каждое движение его лица удваивалось и повторялось в лице Майды.
Заманчиво и неприятно: мне странно, гадко, интересно...
- Постой, Даггар, - вдруг сказала Майда. - Наш юный родич проделал долгий путь и терпит нас не ради твоих рассказов. Скажи нам, Торкас, что ты ищешь в Рансале?
- Правды, - сказал он. - Я знаю мать и имя отца - но это все, что я знаю. Вастас спас мою мать и растил меня, как сына. Я чувствую себя не Ранасом, а Вастом. Но мне надоели недомолвки и тайны и то, как мне смотрят вослед. Кто был мой отец: человек или бог? Чего он хотел? Чего от меня ждут?
- Твоя мать жена Вастасу? - вдруг быстро спросила Майда.
- Нет!
И она невольно вскинула руку в древнем жесте защиты от Зла.
- Мальчик, - тихо сказала она, - ты знаешь, что в тебе две души?
- Да, - ответил он неохотно. Единственная тяжесть в наследии Вастов он не сумел бы солгать. Он не сумел даже смолчать - тут и молчание было бы ложью.
- Я плохо знаю третьего брата, но это не он, Торкас. Энрас не мог стать богом! Он многое знал, был могучий воин и хороший хозяин - но в душе его не было Тьмы. Он был человеком Света и не мог возродится. А то, что в тебе... - она вгляделась в него, сведя к переносью брови, горячая черная сила билась в ее глазах. - Тяжесть и темнота, но я не чувствую Зла... Это чужое, Торкас, но мне не страшно...
Взгляд ее обратился к Даггару, сплелся с его взглядом, как сплетаются в нежном пожатии пальцы, и из глаз ушла темнота. И она улыбнулась Торкасу радушной улыбкой хозяйки.
- Я сам не все знаю, - сказал Даггар. - Я младше Третьего брата лет на пятнадцать - был мальчишкой, когда все началось. В тот год первые братья решили отправиться в набег на Анхил. - Глянул на Торкаса и усмехнулся. - Мы ведь разбойники, родич. Много столетий назад к этому берегу пристал разбитый пиратский корабль "Ранса". Поэтому мы и Ранасы, что наши предки приплыли из "Ранса". Тут мы нашли тихую гавань - Рансалу отсюда и грабили окрестные берега. Ладно! - сказал он, - затея была Третьего брата. Он выбрал Анхил потому, что мы не тревожили его двадцать лет, он успел обрасти и перестал ждать беды. Они вышли из гавани на трех кораблях весной, а вернулся к исходу лета только один корабль, и на нем было немного людей.
- Их разбили?
- Третий Брат не дошел до Анхила. Он наткнулся на белое море и пошел вдоль тумана. Энрас был умен - он сразу понял, что это важней, чем любая добыча. Черный огонь, - угрюмо сказал Даггар. - Вот тут мы и увидели в первый раз, как он сжигает. Энраса и еще пятерых он опалил снаружи - их тела были в ранах и язвах, но они остались живы. А остальных он жег изнутри; они умирали у нас на глазах, и не было им ни надежды, ни облегчения.
- Что это было?
Даггар не стал отвечать. Поглядел мимо него и вел себе дальше.
- Две сотни воинов и моряков, но Энрас был прав: совсем не дорого за то, что они узнали. Энрас определил наш срок в десять лет, - он вдруг поглядел на Майду и спросил - только ее: но почему? Все так думали, и мы тоже.
И в первый раз что-то в их лицах не совпало. Словно впервые пришла неразделенная мысль, мысль, которая нуждалась в словах, но Майда не смела сейчас сказать эти слова.
- Что это было? - опять спросил Торкас.
- Будь я проклят, если кто-нибудь знает! Если суждено, узнаешь сам!
- Не спрашивай, - мягко сказала Майда. - Мы ничего не скрываем, но это не ведомо никому.
И в мягком голосе твердость камня: не спрашивай, все равно не скажут.
И он спросил:
- Зачем Энрас отправился в Ланнеран? Чего он хотел?
- Помощи и совета, - ответил Даггар угрюмо. - Энрас считал, что если построить систему дамб сколько-то подземных хранилищ, мы на века остановим Белый Ужас и сможем пережить Великую Сушь.
- У Ранасов было знание, - сказала Майда, - и мы не пожалели всех богатств Рансалы, но, кроме богатства и знаний, нужны были руки многих тысяч людей, а Рансала всегда была малолюдна.
- Сначала все шло отлично, - сказал Даггар. - Он добился большего, чем мы ожидали. Убедил жрецов Верхнего Храма, напугал Соправителей и даже породнился с Лодасом - богатейшим из жителей Ланнерана. Наверное, в этом его ошибка, - сказал Даггар. - Дочь Лодаса слыла первой красавицей Ланнерана и была наследницей неисчислимых богатств.
- Зависть трусов не умаляет чести достойных, - торопливо сказала Майда. - Дочь Лодаса не в чем упрекнуть. Она была честной женой и покинула дом того, кто предал ее супруга.
- До сих пор не могу понять! - хмуро сказал Даггар. - Безумие что ли нашло на этих подонков? Ладно Энрас мог ошибиться. То ли не сумел поладить с служителями Предвечного, то ли они сами увидели в нем угрозу. Ладно! сказал он яростно, и лицо его исказилось болью и гневом, словно годы ничуть не смягчили боль и не утишили гнев. - Они заставили оступиться служителей Верхнего Храма. Они запугали Соправителей - этаких тряпичных кукол. Но только безумцы совершили то что они сотворили! Могли выгнать Энраса из Ланнерана - уж в такое время Рансала не снизошла до сведения счетов! Но схватить Ранаса, как базарного вора? Подвергнуть пыткам? Казнить на потеху черни? Неужели они надеялись, что _э_т_о_ мы простим?
