Однако, как и всякий аппарат, эта адская машина иногда не срабатывает. Вот тогда-то к появляются на свет Агасфер и Анн де Ла Ним, Элиас и Аполлоний Тианский. Будущее отбрасывает свои тени в настоящее — гласит английская пословица. Эти люди и есть такие «тени будущего», бессмертные предтечи грядущего бессмертного человечества.
Член-корреспондент Академии Медицинских наук Борис Юрьевич Чудин закрыл книгу.
Многие из высказанных Жерменом мыслей можно развить на более высоком научном уровне, гораздо подробнее и точнее. Впрочем, сообразил он, в романах этого не требуется. Нет, но каков этот самый Жермен!
Чудин вспомнил лицо фантаста: невыразительное неброское, с тонкими, но блеклыми какими-то чертами — лицо человека неопределенного возраста. Пожалуй, самое запоминающееся в нем — очки. А если их снять?
Нет, недаром лицо это в первый же момент показалось Чудину безотчетно знакомым! Когда он мысленно попробовал снять с фантаста очки, он понял это наверняка.
Они уже встречались однажды. Это было в 1756 году в Париже. Чудин состоял тогда в русском дипломатическом корпусе, а писателя Анри Жермена знали как графа де Сен-Жермен.
1970
ЭКСПОЗИЦИЯ
В семь часов вечера широкие двери Института мозга распахивались, и из них поодиночке, группами и наконец непрерывным потоком выливались сотрудники. Минут через десять-пятнадцать поток постепенно иссякал. И в здании, на территории и прилегающих к ней улицах наступала тишина. Изредка ее нарушали шаги случайных прохожих или какой-нибудь парочки, пришедшей сюда целоваться в уверенности, что их никто не потревожит по вечерам все население Академгородка сосредотачивалось в жилых и культурных центрах.
Так было и в этот день. Однако в половине восьмого привычный порядок нарушился: к дверям Института с разных сторон подошли двое. Первому было лет тридцать пять. Лицо его казалось треугольным: очень широкий и высокий лоб, над которым фонтаном взрывались и опадали в разные стороны длинные прямые волосы; совершенно плоские выбритые до блеска щеки почти сходились v миниатюрного подбородка; рот же напротив, был столь велик, что, казалось, стоит его открыть — и подбородок неминуемо должен отвалиться; только прямой нос с широко выгнутыми крыльями вносил в это лицо какое-то подобие пропорциональности. Второму на вид было никак не меньше шестидесяти. Лицо его чем-то напоминало морду благовоспитанного боксера, почти квадратное, с крупными чертами и небольшими умными глазами, оно казалось грустным даже тогда, когда человек улыбался. Вся его фигура была под стать лицу, массивная и тяжелая. И поэтому подстриженные коротким бобриком волосы никак не вписывались в общий тон — здесь приличествовала бы львиная грива.
Встретившись, они поздоровались и несколько минут постояли, о чем-то тихо переговариваясь. Младший короткими жадными затяжками курил сигарету. Потом резким движением бросил: прочертив в воздухе багровую дугу, она электросваркой рассыпалась по выложенной путиловской плиткой стене. Старший осуждающе покачал головой. Затем оба вошли в здание.
В тот момент, когда они оказались в холле, освещенном только неяркой лампой на столике у вахтера, откуда-то из недр здания вышел третий. Лица его было не разглядеть, только белый халат светился, как снег лунной ночью. Подойдя к вахтеру, он негромко сказал:
— Федорыч, пропусти, пожалуйста. Это ко мне.
— Пропуск? — Дежурный с трудом оторвался от газеты.
— Вот.
Вахтер внимательно посмотрел на бумажку, перевел взгляд на лица посетителей.
— Ладно, — проворчал он, снова углубляясь в «Неделю». — Трудяги…
Человек в белом халате быстро подошел к двоим, ожидавшим в нескольких шагах от холодно поблескивающего турникета. — Добрый вечер, — сказал он, пожимая им руки.
Они постояли несколько секунд, потом младший из пришедших не выдержал:
— Ну веди, Вергилий…
Старший усмехнулся:
— В самом деле, Леонид Сергеевич, идемте. Показывайте свое хозяйство…
Они довольно долго шли по коридорам, два раза поднимались по лестницам — эскалаторы в это время уже не работали — и наконец остановились перед дверью с табличкой: «Лаборатория молекулярной энцефалографии».
Леонид Сергеевич пропустил гостей, потом вошел сам и запер дверь на замок.
— Ну вот, — сказал он негромко, — кажется, все в порядке.
Треугольнолицый внимательно разглядывал обстановку.
— Знаешь, мне начинает казаться, что чем дальше, тем больше все лаборатории становятся похожими друг на друга. Какая-то сплошная стандартизация…
— Унификация, — уточнил Леонид.
— Пусть так. В любой лаборатории чуть ли не одно и то же оборудование. Я в твоем хозяйстве ни бельмеса не смыслю, а приборы те же, что и у меня…
— Кибернетизация всех наук — так, кажется, было написано в какой-то статье, — подал голос третий. — Слушайте, Леонид Сергеевич, у вас можно добыть стакан воды?
Он достал из кармана полоску целлофана, в которую, словно пуговицы, были запрессованы какие-то таблетки, надорвав, вылущил две на ладонь.
— Что это у вас, Дмитрий Константинович? — спросил Леонид.
— Триоксазин. Нервишки пошаливают, — извиняющимся голосом ответил тот.
Леонид вышел в соседнюю комнату. Послышалось журчание воды.
— Пожалуйста, — Леонид протянул Дмитрию Константиновичу конический мерный стакан. Тот положил таблетку на язык и, запрокинув голову, запил.
— Фу, — сказал он, возвращая стакан; на лице у него застыла страдальческая гримаса. — Ну и гадость!
— Гадость? — удивленно переспросил Леонид. — Это же таблетки. Даже вкуса почувствовать не успеваешь — проскакивают.
— Галушки сами скачут. А эти штуки и стаканом воды нс запьешь. Или не привык еще?
— И хорошо, — вставил Николай, — Я лично предпочитаю доказывать свою любовь к медицине другими способами.
— Да вы садитесь, садитесь, — предложил Леонид Сергеевич. Сам он отошел к столу у окна и, включив бра, возился там с чем-то.
— Помочь? — предложил Николай.
— Спасибо, Коля. Я сам.
— Раз так — и ладно. В самом деле, Дмитрий Константинович, давайте-ка сядем.
Дмитрий Константинович сел за стол, по-ученически сложив перед собой руки; Николай боком примостился на краю стола, похлопал себя по карманам.
— Леня, а курить здесь можно?
— Вообще нельзя, а сегодня можно.
— Тогда изобрази, пожалуйста, что-нибудь такое… Ну, в общем, вроде пепельницы.
— Сам поищи.
