Это хорошо, а то я не знал, что с ним делать — ответил ему Мик.
— Парни я совсем не помню, что здесь происходило, так что извиняйте, если что не так.
— Они хорошо получили от нас — ответил Мик.
— Что воины на калагах не участвовали?
— Нет. Они отсиделись за нашими спинами.
— Мик пойду я к бочке. Нужно отмыть кровь с нагрудника. Дарс, пойдём со мной, поможешь сполоснуться.
— Идите — сказал Мик.
Я почувствовал, что теперь он меня боится. Когда мы шли по лагерю, меня многие рассматривали как непонятную диковину.
— Жаль, что я напился этой дряни и ничего не помнил. Можно было под шумок свалить отсюда.
— Я думал об этом, но сзади находились воины на калагах и они присматривали за нами. Возможности сбежать не было.
— Плохо, что местность вокруг открытая.
— Хорошо, что живой остался, а то мне совсем не хотелось здесь одному остаться.
— Не переживай. Меня не так легко прикончить.
— Я это уже понял.
— Похоже, я вспомнил что-то из своей прошлой жизни, но теперь снова ничего не помню.
Когда мы подошли к бочке с водой, возница который не первый раз видел нас, тоже шарахнулся от меня или моего вида.
— Ты куда собрался? — остановил его, — Открывай бочку. Мыться будем.
— Видел бы ты себя.
— Что страшно?
— Конечно.
— Не бойся. Не трону. Наливай котелок.
Он быстро наполнил котелок. Вода была холодная, видимо, он недавно набрал из ручья. Мы отошли немного в сторону, и здесь я снял нагрудник и стал его отирать. Потом разделся и ополоснулся весь. Три раза я ходил и набирал котелок, пока не привёл себя и амуницию в порядок. Нагруднику досталось, на нём появилось несколько ударов разной глубины, но ни одного сквозного пробития не оказалось. Зато на мне оказалось три пореза, два на ногах и один сбоку в старом разрезе нагрудника. Дарс, пока я отмывался, успел сходить пообщаться к местным купцам и вернулся с возмущением на лице.
— Представляешь, они мне предложили пять серебрушек за клинок.
— Это практически даром. На базаре по пятьдесят клинок продавали.
— Я им это же сказал.
— Они что?
— Сказали что здесь не базар.
— Не хотят покупать, пускай не покупают. Что они дальше собираются делать, не знаешь?
— Нет. Приказано оставаться на месте, больше никаких приказов не было. Тебе наверно к медику нужно обработать ранения.
— Наверно стоит заглянуть.
— Пойдём, покажу, где у них повозка.
— Пошли. Воды только набери для похлёбки, есть хочу.
Лекарь был занят ранеными. Дарс позвал его оттуда. Лекарь не вылез, а вылезла девушка.
— Лекарь занят. Что у вас? Показывай — сказала она.
Пришлось показать ранения.
— Нужно шить.
Она посмотрела на меня
— Настойки обезболивающей я тебе не дам, даже не проси.
— Я и не прошу.
— Тогда придётся, потерпеть.
— Потерплю.
— Серебрушка за всё.
Дарс отдал ей серебрушку. К моему удивлению, она быстро обработала раны и зашила. Было видно, что она делает это не в первый раз.
— Иди и больше не хулигань, — сказала мне, когда зашила.
— Не помню я ничего, а что я хулиганил?
— Так ты всех послал, а когда тебя попытались поймать десятники и побил их.
— Правда, что ли? — и я посмотрел на Дарса.
— Правда, я их предупреждал, чтобы они не трогали тебя, но они меня не послушали.
— Мика тоже?
— Нет, он решил, что ты сам вернёшься, а эти двое решили тебя поймать. Жаль, стоило поспорить с ними.
— Где они?
— Не знаю. Их потом воины утащили к себе в десятки.
— В смысле утащили?
— Так ты их вначале послал, а когда они попытались тебя скрутить, обоих вырубил.
— Тогда ладно, а то я подумал, что убил.
— Ты хорошо развлекал обе армии. За тобой было интересно наблюдать — сказала девушка.
— Сами виноваты, напоили меня непонятной дрянью.
— Больше тебе чадрум не дадут.
— Сам не буду такое пить.
— Заходи вечерком красавчик. Ты мне понравился.
— Ему нельзя. Его жёны ждут — ответил Дарс за меня.
— Жёны там, а я здесь. Надумаешь, приходи.
— Я подумаю — и мы пошли обратно.
— Дарс тебя, тоже ранили?
— Зацепили сзади по плечу. Она меня зашила.
— Да уж. Отличился я по полной программе.
— Не обращай внимания, зато нас теперь все бояться.
— Большие потери?
— Не очень. Человек по двадцать с каждой стороны. Почти половина наша с тобой. Они хотели прорваться к нашему обозу, и основной удар нанесли там, но в их планы вмешался ты. Мы почти полностью уничтожили десятку противника и вышли им в тыл. После этого у них подали команду к отступлению и они отступили, а ты один решил их преследовать.
— Слушай, а зачем они хотели прорваться к обозу?
— Да кто его знает. Наверно повозки хотели захватить. В последних десятках большие потери и много раненых.
— Интересно получилось. Считалось, что самое опасное находиться в передних десятках, а оказалось, что наоборот. У нас почти все живы.
Утром, когда проснулись, нас ждал очередной сюрприз. Наш противник ночью опять пропал.
— Всё Дарс, хорошего, понемногу. Повоевали немного, теперь нужно походить поискать.
— Это не воина, а какие-то прятки. Похоже, сбежали зализывать раны.
— Сомневаюсь. Они что-то задумали. Они не ждут непонятно чего, как наши, а всё время что-то пробуют.
— Думаешь, готовят что-то.
— Не знаю.
Сразу собрался военный совет, и выслали разведку. Через несколько часов она вернулась, и мы сразу собрались и пошли дальше на юг. Судя по всему, туда ушла армия противника. Пару дней мы грозно их преследовали. Наконец утром третьего дня мы их увидели снова. Они заняли очередной холм и ожидали нас. Наши решили, что такая позиция их совсем не устраивает, и пошли дальше на юг. Мы прошли между двумя невысокими холмами, и мы с Дарсом обрадовались. В низине между этими холмами протекал ручей, и местность около него заросла деревьями. До этого нам деревья вообще не встречались. Появилась надежда, что дальше будет густой лес. К сожалению, лесом заросло только это место, а дальше началась опять степь, и всё вокруг было открыто. Левый холм перешёл в начало невысокой каменной гряды, которая продолжалась на юг. Впереди также были видны горы. Мы так и шли, пока не упёрлись в них. Здесь проходил невысокий горный хребет, метров сто высотой, но скалы были практически отвесные.
— Дарс, что скажешь? Может, через скалу махнём?
— Знаешь ведь, что я не умею по скалам лазать.
— Я тоже не знаю, умею или нет
— Тогда не стоит рисковать. Думаю воина скоро закончиться. У них продуктов немного осталось, и нас всех распустят.
— Нам не стоит возвращаться.
—
