***
Винтерсблад растворялся в Инеш, которая была воплощением неудержимого безумия и веселья, неиссякаемой страсти и нежности. Она стала его миром, и всё остальное вокруг словно перестало существовать…
Он выиграл второй бой, а потом, сам не понял как, вписался на третий — и тоже победил. Оглушённый страстью, уже не боялся, что бои без правил могут обернуться проблемами. Он об этом не думал.
На крыше длинного трёхэтажного дома Блад проводил больше ночей, чем в своей квартире. Инеш даже притащила туда соломенный тюфяк, который быстро пришёл в негодность, попав под ливень. Но даже разразившаяся среди ночи гроза не помешала им любить друг друга почти до рассвета.
— Мне страшно, — сказала Инеш, прижавшись к боку Винтерсблада. — У нас всё слишком… слишком ярко вспыхнуло. Чем ярче вспыхнет, тем быстрее сгорит.
Вдалеке раздался раскат грома — ленивое ворчание уходящей, уставшей за ночь грозы.
— Всё слишком быстро закончится, — продолжила девушка. — Скоро от нас ничего не останется, Блад. Только пепел…
— Неправда.
— Правда. Вот увидишь. Моё чутьё редко меня подводит.
— Но если мы и сгорим, то в одном костре, верно? А значит, будем вместе, даже если станем пеплом. У нас всегда будем мы, детка.
Инеш грустно улыбнулась.
— Я не верю в слово «всегда». Всё когда-то заканчивается.
***
Противником Винтерсблада в четвёртом бою оказался младший Макэлрой.
— Ого! — воскликнула Инеш, просмотрев листы со ставками. — Да ты звезда, — обратилась она к Бладу, — почти все поставили на тебя! Твой проигрыш нас озолотит!
«Извини, детка, но я ни за что не поддамся этой мартышке, пожирающей тебя глазами при каждой встрече!» — подумал Винтерсблад, но вслух ничего не сказал, лишь многозначительно ухмыльнулся.
Макэлрой вышел на ринг первый и уже во всю разогревал публику своими кривляньями. Зрители одобрительно кричали, хлопали и свистели, но это не шло ни в какое сравнение с тем шумом, который они устроили, когда вышел Блад. Определённо, он был их новым фаворитом. Лавина зрительского восторга скатилась с трибун и накрыла лейтенанта с головой. Она была такой плотной, что её можно было пощупать. Теперь уж тем более стоило выиграть: потешить поставивших на него азартников!
Макэлрой, видимо, недооценил соперника, потому как начал бой эффектно, но словно вполсилы. «Вот щёголь! — подумал Блад, — ради своего концерта рискует продуть!» — и отвесил ему крепкую затрещину. Вытанцовывавший вокруг него парень полетел в сторону и впечатался в сетку. Поднялся быстро, изумлённо хлопнул глазами, чуть не до макушки задрав тонкие брови, а потом усмехнулся криво и хищно, стирая кровь с подбородка.
Этот костляк оказался на удивление вёрток и прыгуч: даже Блад, обладающий отличной реакцией, не всегда успевал за его перемещениями. Но бил Макэлрой несильно, скорее — больше злил и насмехался, егозя перед носом противника, но ловко уворачиваясь от его кулаков, а ещё нет-нет, да цепляя Винтерсблада обидным словцом.
— А я думал, ты поразворотливее будешь, — бросил лейтенанту соперник, в очередной раз уходя от его удара, — а ты вон какой мешкотный, едва шевелишься!
— Прикуси трещальник, — раздражённо отозвался Блад, — а то перетрудишь, и нечем будет после боя от окуня ухо облизывать!
— Да как бы тебе не пришлось рыбье ухо сосать! — Макэлрой вновь умудрился съездить Винтерсбладу под рёбра и увернуться от ответки, явно поддразнивая противника. — А мне, глядишь, и чего повкуснее на закусь достанется! Долго ли девчонка с тобой протерпит, если ты и на матрасе такой же неуклёпистый, как на ринге!
Лейтенант махнул кулаком, но лишь вскользь задел наглеца, — тот успел увернуться.
— Вон как она запрыгивала на тебя после твоих побед, — выкрикнул он, — теперь пусть на мне попрыгает!
— Сучий ты хвост!
Винтерсблад окончательно вышел из себя и со всей яростью ринулся на Макэлроя, врезал ему раз, второй, — соперник не ушёл от ударов, и кровь из его разбитого носа хлынула так сильно, что забрызгала Блада, но тот не остановился. После четвёртого удара Макэлрой перестал сопротивляться, а после пятого — упал. И не поднялся.
Зрители взвились со своих мест, зашлись победным воплем. А вот Инеш была не так рада, встретив Винтерсблада на выходе из клетки. Девушка беспокойно посмотрела на победителя и обхватила себя за локти. За её плечом стоял высокий старший брат. Половина его лица была обожжена на войне, а левая рука отсутствовала по локоть, оттого вид его был угрожающим всегда, а сейчас, благодаря разгневанному взгляду, — особенно. Риан Фоули исключительно редко покидал свой подвальный кабинет. Так редко, что за всё это время Блад видел его раза два, не больше. И сейчас его присутствие было странным.
— Пойдём-ка, — кивнул Риан офицеру и повёл его служебными коридорами в своё обиталище.
— Какого Гнилого Генри на тебя нашло? — сурово спросил старший брат, уперевшись растопыренными пальцами руки в обшарпанный письменный стол, заваленный какими-то расчётными книгами. — Ты что там учудил? Удаль в голову ударила?
— В чём дело? — не понял лейтенант. — Я победил, а этот ваш — цел, только чуть-чуть помят. За день отлежится.
Риан перевёл острый, словно заточенный кинжал, и такой же блестящий взгляд на сестру, топтавшуюся у закрытой двери.
— Он совсем тупень, или ты невнятно объясняешь, детка? — холодно спросил он.
Инеш нервно дёрнула плечами, и Винтерсблад заметил, что она боится старшего брата. Заметил и удивился.
— Я сказала, что ставки на него и нужен проигрыш.
— Тогда какого хрена ты не слил договорной бой? Кулаки почесать больше негде?
— Что? — изумился Блад. — Договорной? Договорной?!!
— Договорной, — с холодным спокойствием подтвердил Риан, — как и все предыдущие. Ты не знал?
— Я говорила ему перед каждым боем, что надо выиграть, — вклинилась Инеш, оправдываясь перед братом, — и он выигрывал!
Действительно ведь — говорила! Но у Винтерсблада и мысли не возникало, что это не напутствие, а задание.
— Остальные бойцы тоже знают? — упавшим голосом спросил он.
— Конечно, — калека внимательно вгляделся в лицо лейтенанту. — А он и впрямь идиот, Инни. Ничего не понял. В этот раз я не накажу тебя, но на будущее — объясняй всем, будь добра, подробнее. Договорились?
Девушка кивнула.
— Иди. А с сопостельником твоим мы ещё
