– А тут что, еще кто-то живет?
– С чего ты взял? – спросил Сашка, вынимая ржавый ключ из-под плоского камня у крыльца. – Нет тут никого. Десять лет как уже.
– Да ты сам погляди.
Роман поднял руку, указывая на колодец, и на тонкую тропку, и на выкошенную лужайку перед домом с той стороны улицы, и на копушку сена, и на маленький огород.
– Может, дачники? – предположил Валерка.
– Не бывает тут дачников, – сказал Сашка. – Дорога, видели, какая? Не ездят дачники сюда.
– Может, пешком кто из местных?
Они стояли на крыльце, смотрели на соседский дом. Марина целилась в него камерой.
– Странно, – сказал Сашка. – Я же интересовался перед поездкой. Не живет тут никто. Брошено всё давно, ни света, ни подъезда. А дом я помню. Это Феоктистовых дом. Хозяин – Федор – вместе с нами из деревни уехал. Мы-то в райцентр. А он куда-то далеко – на юг, с казахами. Помню, мама с отцом обсуждали это…
Он вставил ключ в скважину навесного замка, и тот развалился. Перекошенную дверь пришлось толкать плечом. На пятый раз она поддалась, застонала, захрипела и открылась.
Внутри было темно.
Сашка зашел и остановился. Странно ему стало: всё вдруг ясно вспомнилось – вот тут выключатель с тугим щелчком и завитым проводом на фарфоровых шашечках, тут на двор выход с коваными щеколдой и кольцом, тут приступок под ведра, там пыльный чулан, лестница на чердак, керосинка на ящике… Кажется, что бабушка вот-вот выйдет внука встречать.
– Чего встал? – заворчал Роман, подпирая. – Шевели булками, наследничек!
Не сразу освоился Сашка в родном доме. Говорить в голос не мог – как в мертвецкой оказался. Всё кругами ходил, руками трогал, головой молча качал – почти двадцать лет здесь не был, уж сколько лет о месте этом не вспоминал, а, надо же, вернулся – и защипало в горле, забередило в душе.
– Мы в горнице спать ляжем, – доложился Валерка. – А вы тогда тут располагайтесь. В хоромах.
Марина хихикнула. И Сашка почему-то на нее разозлился.
– Зеркало в раме. Лавка из досок. – Марина ходила по комнате, выцеливала объективом камеры отдельные предметы. – Сундук.
Марина училась в престижном университете на продюсера, для нее всё здесь казалось экзотикой – как товары на египетском рынке или экспонаты гамбургского музея.
– Печь русская, топка, – говорила она, включив прожектор на камере.
– Шесток, – негромко поправлял Сашка.
– Котел.
– Чугунок.
– Прибамбасы для печки.
– Ухваты и кочерга.
– Ковер.
– Половик…
Обедать сели в три: нагрели консервов на таблетках сухого горючего, наломали хлеба, открыли пиво.
– Ну, ни хвоста, ни чешуи, – поднял банку Роман. – Где хоть рыбачить-то будем, хозяин?
Сашка махнул рукой на окна:
– За фермой пруд, там можно живцов половить. А река дальше у леса, километра полтора.
Валерка взглянул на планшетник:
– Джипиэс говорит, три километра до реки.
– Врет, – сказал Сашка. – Ты кому больше веришь, китайской железке с американскими спутниками или мне?
– Вообще-то, железке и спутникам, – сказал Валерка. – Но здесь – только тебе.
Оставив пиво на лавке, Сашка занялся печкой. В избе было не холодно, но прогреть ее всё равно следовало, чтобы ушли затхлость и сырость, чтобы дом ожил. Сухие дрова нашлись в подпечке – четыре полена с завитками бересты. Горка лучины занялась сразу, ясно. Береста завертелась, как живая, затрещала, закоптила.
– Сварим завтра уху, – сказал Сашка. – А вечером кашу сделаем.
Они допили пиво и разошлись: кто вещи разбирать, кто дом осматривать.
Ближе к вечеру, устроившись на месте, парни решили отправиться к реке. Оставив Марину на хозяйстве, загрузились в «галлопер», двинулись к лесу через можжевеловые заросли. Роман уже эхолот распаковывал, батарейки доставал, Валерка на планшете путь отмечал, чтобы потом в утреннем тумане не заблудиться.
– Махнем на место, которое у нас ямой зовут, – делился своими планами Сашка. – Там река разливается, и глубина за пять метров. Я в двенадцать лет в том месте то ли сома, то ли водяного зацепил – страху натерпелся! Вытащить так и не сумел, только морду усатую увидел… А еще раньше говорили, что в яме щука умная водится, ей сто лет, она как бревно замшелое. Ляжет иной раз на мелководье и ждет, когда зверь или человек к воде подойдет… Не купались мы в яме никогда…
– Выудим и щуку, – пробурчал Роман, разбираясь с настройками эхолота. – И сома твоего. И водяного с русалками.
Марина отложила камеру, когда на мониторе заморгал значок разряженной батареи. Электричества в деревне не было. Ребята привезли с собой генератор, но запустить его не соизволили, сказав, что солярку придется экономить.
Марина представила, как она будет жить здесь еще шесть дней, и поежилась.
Нет, конечно, она рада, что Сашка взял ее с собой…
Только он сейчас на рыбалке с друзьями, а она тут – в пустом тихом доме. Одна.
Марина подумала, что здесь, возможно, умирали какие-нибудь Сашкины родственники. Вот, может, даже на этой самой железной кровати с никелированными шариками, куда она собралась прилечь.
А на лавку, наверное, ставили гроб с покойником.
Сколько их здесь было – покойников-то?
Марине стало страшно, и она включила радиоприемник. Но зазвучавшая в тишине музыка напугала ее еще сильней – звуки, изрыгаемые динамиком, будто из другого мира доносились. Да и сам дом вдруг представился Марине живым существом, которое спало почти двадцать лет под точение жуков в стенах и мышиную возню на чердаке, а как услышало незнакомую музыку, так очнулось, напряглось, пытаясь разобраться – что это за копошение внутри? Что за гости?
На кухне что-то упало, Марина завизжала и бросилась из дома прочь.
Подъехать к реке получилось не сразу: старые дороги сильно заросли. В одном месте, когда за деревьями уже блестела вода, «галлопер» даже застрял. Пришлось доставать лебедку, чтобы помочь машине выползти из мелкого, но топкого овражка.
Зато на берегу нашлось довольно удобное место с ровной площадкой, со старым кострищем, обложенным камнями, с натоптанным спуском к воде.
– А ты говорил, что место дикое, – сказал Роман, помогая Валерке вытащить упакованную лодку.
– Видимо, сосед рыбачит, – предположил Сашка.
Он и сам был недоволен, встретив здесь следы человеческого присутствия.
– Лодку тут оставим?
– Конечно. Не назад же тащить. Только привяжем покрепче.
– И соседа надо будет предупредить насчет ее.
В недалеких камышах плеснуло. Валерка встрепенулся, обернулся. Ему показалось, что в самой гуще камышовых зарослей стоит кто-то, смотрит в их сторону. Он шагнул к реке, камыш дрогнул, по воде пошли круги. Больше Валерка ничего разглядеть не успел.
