Дерен высунул на мгновение голову… Не может быть! Да это же… геолог Вольфганг Шуль! Прятался в подсобке!
«Геолог» увернулся от летящих в него камней раз, другой, но вдруг застыл, прицеливаясь, и следующий обломок чиркнул его по щеке, разорвав кожу. Однако разряд Торстон получил прямо в грудь, и Дерен, вообще не умевший стрелять, сумел разблокировать свой бэк и утопить кнопку. Потому что сенсорный удар в область сердца может быть смертельным, особенно если повторить его пару раз.
Но Апло промахнулся. Он забыл, что у сенсора ещё нужно правильно выставить фокус и расстояние рассеивания.
Шуль засмеялся, повернулся. Глаза у геолога были застывшими. Страшными. А в его левую руку словно бы сам собой вползал чернёный цилиндрик станера. И вот это уже была мгновенная смерть.
У ног бандита лежал Торстон. Мальчишка-полис застыл под креслом. Дерен не знал, мертвы они или без сознания, – сенсором не так-то просто убить. Он замер, настраиваясь, чтобы максимально быстро выстрелить противнику в грудь два раза подряд. Хотя и после такого иногда выживают, лучше наверняка. Значит, пальцы его, к тому моменту уже мёртвого тела, должны будут сработать в третий раз. Дерен знал, что такое возможно.
Вдох… Медленно, на четыре счёта. И выдох.
– А ты упрямый, – вдруг натуженно рассмеялся Шуль. Он не опустил оружия.
Дерен всматривался в загорелое, как и у многих в космосе, лицо «геолога». Ведь жили бок о бок. И вроде казался нормальным парнем… Неужели шкуру мерзавца так легко надёрнуть поверх обычной, людской? Или любой готов катиться под горку камушком, только столкни?
Бандит усмехнулся и кивнул. Он легко читал мысли по микродвижениям зрачков и лицевых мышц.
– Жизни ты не знаешь, вот что. А я – не только геолог, всякую работу приходилось делать. Сядь! – Он вдруг повысил голос, но Дерен не вздрогнул, а продолжал смотреть отстранённо и равнодушно.
– Тяжело с вами, сектантами, – фыркнул бандит. – Но лучше добром сядь, иначе получишь разряд в колено, а оно тебе надо? Твой бэк не выстрелит, он расфокусирован. Сядь, нам нужно поговорить. Смотри… – Шуль спрятал станер в карманчик легкого гермокостюма.
Теперь в руках у него был только сенсорный, он бьёт по нервным окончаниям, парализует мышцы. Иногда это бывает довольно болезненно.
– Вот-вот, – расплылся в ухмылке «геолог». – Так что ты лучше сам присядь.
Дерен поманил плавающее кресло и опустился на край, пытаясь вспомнить, как же заставить стрелять это проклятое оружие.
– Брось это, – сказал Шуль. – Не время. Нам нужно серьёзно поговорить. Я бы спрятал и сенсор, да ты слишком близко к пульту. Но без нужды я стрелять не стану. Просто сиди тихо и слушай. Готов?
Дерен кивнул. Он сообразил, наконец, что фокус сенсора нужно сдвинуть на отметку, соответствующую примерному расстоянию между ним и Шулем.
– Слушай, ты, умник, – нахмурился «геолог», – а положи-ка ты своё оружие до греха?
Дерен поднял бэк, словно бы намереваясь отшвырнуть, и тут же крутанул левой рукой настройку фокуса.
– Ладно, – согласился бандит, увидев, что попытка активировать оружие оказалась небесплодной. – Держи в руках. Только сядь и успокойся.
Апло кивнул.
И бандит кивнул ему. Сделал вдох, готовясь говорить… И инженер вдохнул вместе с ним.
Бандит пошевелил пальцами в поисках подходящих слов, и Апло Дерен зеркально отразил его жест. Он пытался слиться с противником. Попасть в ритм. Начать двигаться, а потом и думать так же, как тот. Чтобы в нужный момент угадать следующее движение и опередить.
– Ситуация такова, – начал Шуль, и инженер мысленно заговорил в унисон с ним. – Неважно, за что я оказался крайним, но… ты верно всё понял, я здесь, чтобы заставить тебя стрелять по Кьясне. Я не идиот и прекрасно понимаю – за ударом по грунту там последует удар по грунту здесь. А я почему-то очень люблю жизнь. Как бабу, вникаешь?
Шутка показалась Дерену скверной, и он поморщился, выскочив из почти схваченного ритма.
– Ну-ну, – засмеялся бандит, – не кисли. Сейчас не до высокой морали.
Он подогнал кресло и тоже сел:
– Я не могу не исполнить приказа, вдруг мы уцелеем? Вдруг они возьмут баб и детей в заложники, и мы мирно разойдёмся, кто бы там чего не хотел?
– Кто? – вдруг спросил Дерен. Ему нужно было поймать вдох.
– Кто-то, – усмехнулся «геолог».
– Это наши имперские спецслужбы, – не предположил, а констатировал Апло. И снова слился дыханием и жестами с врагом.
– Это твоё личное мнение, вот и держи его при себе. – Шуль посмотрел на секундомер – он отслеживал время, отведённое на эвакуацию. Судя по застывшим на миг глазам, время истекало. Дерен тоже хотел бы повернуть голову и увидеть проклятые цифры, но в этот раз он не дал себе сбиться.
– Я – твой невольный союзник, – продолжал «геолог» чуть медленнее, чем раньше. – Полиса и своего приятеля ты потом откачаешь, сейчас они полежат. А меня тебе придётся связать, иначе у меня будут неприятности. Вернее, я сам себя свяжу. И, если всё выгорит, я сумею исчезнуть в суматохе. А ты должен придумать, как ТЫ меня оглушил, чтобы тебе потом все поверили…
Шуль, не моргая, уставился на Дерена, как смотрит загнанная змеёй лягушка. Дерен тоже смотрел на врага, не отрываясь:
– Я думаю, будет справедливо, если ты сам получишь сенсорный удар в грудь, – сказал инженер медленно и безразлично. – И мне не придётся никому ничего объяснять…
Он сумел. Бандит застыл на миг, словно загипнотизированный. Он ожидал слов, объяснений и не сумел уловить движения руки.
И тогда Апло Дерен выстрелил. В грудь. Один раз.
И тоже посмотрел на секундомер. До назначенного эрцогом Локьё сеанса связи оставалось 82 секунды. Апло как раз успевал обмотать скотчем любителя поболтать.
Дерена эрцог вызвал прямо из своей каюты. И снова, вглядываясь в его сухие пылающие глаза, засомневался, всё ли учёл.
Увидев Валлери рядом с Локьё, инженер кивнул:
– Вижу. Теперь я верю, что вы действуете разумно и способны разобраться в том, что здесь произошло. Я отзываю мо…
Его рука не успела опуститься на панель, как ординарец потянулся к пульту эрцога и ввёл дополнительный канал. И на экран потекло пламя.
Над Кьясной больше не было неба. Оно превратилось в пылающий ад…
Потом узнали, что в атмосфере Кьясны было уничтожено семнадцать пассажирских судов разного класса, не считая частных и полицейских катеров. Погибло около двенадцати тысяч человек.
Эрцог сумел принять удар. Не сумел капитан его корабля, называемого по традиции правящего дома «Айниксте» – «Леденящий», или «Убивающий холодом». Двадцатикилометровая туша боевого крейсера содрогнулась, и нестерпимый свет залил пространство.
