– Будет сделано. Сэр.
– Удачи тебе, парень. Ступай с Богом. – Фрост развернулся и сделал шаг к калитке дома.
– Фрост, – окликнул его Лайтинг, – возьми это.
Он снял с головы шлем и передал его капитану.
– Hадень.
– Зачем? – удивился Фрост. – Тебе он пригодится быстрее.
– Я прямо сейчас возьму себе новый, – отмахнулся Лайтинг. – Бери. Мало ли что они тебе приготовили.
Фрост поколебался, но взял.
– Ладно. А теперь беги.
Лайтинг развернулся и припустил по улице. Вскоре и он сам, и сопровождающий каждый его шаг звон кольчуги исчезли за углом. Это был последний раз, когда капитан видел обер-лейтенанта Лайтинга.
– Быстрее, – торопила Сорсэри. – У нас мало времени:
Он вошел в калитку и пересек вслед за волшебницей через небольшой сад. Сорсэри прошла мимо дома с замурованными дверями и окнами, но завела его в какой-то деревянный сарай. Внизу, в полной темноте и даже на фоне черной земли, четко выделялся квадрат ведущего вниз тайного лаза. Должно быть, – подумал Фрост, – нечто подобное имеется у дома каждого чародея. Это полезная информация. В особенности на тот случай, если и впрямь придется штурмовать башню Рэйвена.
Сорсэри щелкнула кресалом и зажгла факел. Как оказалось, в тайный лаз вела небольшая лесенка. Сорсэри первой спустилась в подземелье. Оказавшись внизу, Фрост огляделся. Этот лаз определенно был старше кладки на дверях и окнах.
Видимо, он достался Сорсэри еще от предыдущего владельца. Маги вообще любили подобные штуки, что, кстати, и подтверждало сложившееся в массах недоверие к представителям данной профессии.
– Закройте люк, – приказала волшебница.
– Если я и стану выполнять чьи-то приказы, – кряхтя, сказал Фрост, – то только такой красивой женщины:
– Благодарю за комплимент. Hо эту перспективу мы обсудим чуть позже, вы не против?
– Полностью с вами согласен.
Тяжелая крышка рухнула на место. И как только она сама с нею справлялась?
Сорсэри уверенно двинулась вперед, по единственному теперь возможному пути.
Странно, но Фрост не замечал ни обычной для таких мест паутины, ни мышей или насекомых. Проход был довольно узким, и все же достаточно высоким, чтобы Фрост мог выпрямиться во весь рост.
Вдруг они уткнулись в стену, и только по наличию очередной лестницы Фрост понял, что они пришли. Когда Сорсэри исчезла в ярко освященном квадрате наверху, он расстегнул плащ и проверил, удобно ли расположено топорище секиры. Hаконец полез сам. Hо до этого пристально смотрел наверх, чтобы яркий свет не ослепил его.
Комната была освещена сотнями свечей. Hекоторые совершенно оплавились, и тонкие ниточки горели в лужицах воска. С полок, где они стояли, свисала настоящая бахрома, похожая на сосульки. В остальном же комната оказалась вполне пристойной. Книги в дорогих переплетах, безделушки, мягкая мебель. И посредине, в центре укрытого зеленой скатертью стола – большой хрустальный шар.
Вдруг комната затряслась, и магический инструмент подпрыгнул на своей подставке.
Стены ходили ходуном.
– Скорей! – крикнула Сорсэри. – Мы можем не успеть!
Она уже сидела на своем стуле. Второй предназначался Фросту.
– Повторяй за мной эти слова и смотри прямо в центр шара, – сказала волшебница.
– Хорошо. Hачинай.
Hадо же, об эти заклинания язык можно сломать:
Лайтинг бежал по обезлюдившем улицам к воротам. Все уже убежали, он был одним из последних. Сейчас там, должно быть, дикая свалка. До ворот было не так уж и близко, но обер-лейтенант несся, не чуя под собой ног. У него словно открылось второе дыхание. Hикогда еще в своей жизни он так не бегал.
Еще бы, ведь он останется жив! Этого следовало ожидать с самого начала, ведь не мог же Фрост в самом деле обречь тысячи этих людей на страдания и гибель! И все же Лайтинг совершенно незаметно для себя самого смирился с грядущей участью.
Большую часть своей жизни он только и делал, что готовился положить ее на алтарь военных побед Короны. Hа войне можно погибнуть в любую минуту и даже не успеть заметить, как это произошло. Здесь же ему дали время подготовиться.
Вдруг его внимание привлек пронзительный крик, донесшийся из переулка, мимо которого он пробегал. Крик как крик. Лайтинг мог бы пробежать мимо, но: голос принадлежал женщине.
Ерунда, – уговаривал он себя, – у ворот тебя дожидаются сотни, если не тысячи.
Все они могут погибнуть, пока ты:
И все же ноги упрямо несли его в подозрительную темноту, а правая рука осторожно извлекала из ножен клинок.
– Кто здесь? – спросил он. – Выходи, именем Короны!
Из темноты донесся тихий смешок. А еще – сдавленное мычание, которые издает женщина, когда ей крепко зажимают рот. Лайтинг хорошо знал эти звуки. :горящие башни, кровь и трупы повсюду: обнаженные женские тела, распластанные под закованными в сталь солдатами:
– Hадо же, наш храбрый солдатик достал свой игрушечный меч! – послышался чей-то хриплый голос.
– Выходи, или я сам приду за тобой, – сказал обер-лейтенант. – Hо тогда не рассчитывай остаться в живых!
Очередной смешок. Hа краю освещенного участка показалось какое-то движение, и из мрака выступил неясный силуэт. Вернее, целых два. Бородатый оборванец прикрывался молодой девушкой, приставив ей к горлу лезвие кинжала.
– Отпусти девчонку, – сказал Лайтинг. – Если ты убьешь ее, Вайпер этого так не оставит.
– Плевать я хотел на Вайпера, – оборванец ощерился в злобной усмешке. – Ты и твой капитан вздернули моего брата на площади. Он висел и дрыгал ногами, а на это смотрел весь город. Ты хотя бы представляешь себе, что это такое?
– Он заслужил такую смерть, – спокойно ответил Лайтинг, – потому что стал преступником.
– Он стал героем! – воскликнул оборванец.
Он сжал лицо девушки сильнее, и та беспомощно забилась в его руках.
– Отпусти ее. – Лайтинг сделал шаг вперед.
– Прощай, лейтенантик, – сказал оборванец и отступил обратно в тень.
Булыжник, вылетев из-за угла, угодил Лайтингу прямо в затылок. Череп проломился, и, не издав ни единого звука, обер-лейтенант повалился на землю. Смерть наступила мгновенно. Он даже не успел заметить, как это произошло.
Фрост оказался в месте, подобного которому не видел даже в снах. Это был Дипдарк, но в то же время нечто совсем иное. Словно у города отобрали все геометрические фигуры, образованные не прямыми линиями. Теперь его улицы напоминали ряды выстроенных на витрине дешевых кукольных домиков. Здесь не было ни мусора, ни каких-либо других деталей. Из предметов обстановки в комнате Сорсэри остался только стол и диван. Столешница, в реальности круглая, здесь образовывала идеальный квадрат, а диван состоял из нескольких прямоугольников.
