"Да, и они еще говорят после этого о каком-то оружии… Бедная Рипли! " — подумала Шеди и отвела глаза.
На обратном пути Жатый по совету Пятна зашел-таки в Храм. Храм был пуст. Полукружья скамеек и дуги перекладин мирно темнели в рассеянном вечернем свете; мерцали у стен маленькие угольки светильников, по старинке наполненных маслом. Что-то загадочное и таинственное, казалось, было скрыто в картине этой оживленной светильником темноты. Жатый втянул голову в плечи, посмотрел по сторонам и съежился. Не впервые его охватывало здесь ощущение присутствия чего-то сверхъестественного. И неужели он мог при нем совершать святотатство и оторвать кусок скамьи или чего-то еще, входящего неотъемлемой частью и в этот полумрак, и в эту атмосферу возвышенной тайны?
Жатый выдохнул воздух и снова вдохнул, долго и шумно. Нет, это было выше его сил.
Горожанин сделал шаг к двери, но снова замер. Так что, неужели лучше выйти в город без защиты? Как знать, может, оборотень притаился прямо за дверями… Разве случаен идущий из-за них запах злобы и страха? «Нет, — возразил он себе, — а оборотню-то чего бояться?»
Шаг к двери, шаг обратно — вскоре Жатый понял, что так и будет топтаться на одном месте, пока его не застанет за этим занятием священни к… что он тогда ответит? Что гадает: красть — не красть?
«А почему бы мне не попросить талисман у него? — озарило вдруг Жатого. — Он же обязан прийти мне на помощь. Я ведь, как-никак, сражаюсь с нечистью… кто же, как не он, должен прийти мне на помощь?»
Ободренный этой мыслью, Жатый быстро оказался в самом центре Храма.
Как ни странно, священника не было видно.
«оеи.. или чите… или читает», — догадался Жатый, выискивая взглядом вход во внутренние комнаты.
Коснувшийся ног ветерок привлек его внимание к занавеске. Выбивающаяся из-под нее полоска света говорила о том, что в комнатах кто-то был.
Не долго думая, Жатый проследовал туда.
Одна из сторон открывшегося его взгляду коридора почти сплошь состояла из таких же занавесок. Ровные круглые лампы светили равномерно, не позволяя угадать, за какой же из них скрывается священник.
«Буду заглядывать за все подряд», — сказал себе Жатый, приподнимая край ближайшей из них.
Маленькую комнатку перегораживали официально-гладкие полки, уставленные ковшичками светильников. Ни одной живой души здесь не было — да и вряд ли кто-то долго выдержал бы висящий в воздухе густой запах масла.
Вторая комнатка оказалась складом одежды, в третьей хранилась еда.
«Да куда же он запропастился», — едва не выругался Жатый, и лишь то, что кругом были стены Храма, остановило его.
В четвертой комнатке кто-то спал. Жатый кинулся к лежащей в гнездышке фигуре и остановился как вкопанный: перед ним была изящная маленькая женщина, почти лилипутка.
«Ничего себе… Да разве же это жилище священника?» — как истинный добропорядочный отец семейства, возмутился он, но, присмотревшись, заметил, насколько мал и гладок был гребень спящей: перед ним был ребенок. Пусть рано потемневший, но еще ребенок, и изящество его изгибов было скорее детским, чем женским.
«Я дурак… Какое право я имел думать о нем плохо?» — смутился Жатый и вышел из комнаты на цыпочках. За девочку он не волновался: и последний мерзавец не смог бы поднять руку на ребенка.
В соседней комнате на койке дремало двуногое. «Мать девочки», догадался Жатый и совсем уже было собрался выйти, как вдруг в фигуре спящей ему почудилось что-то подозрительное. Да, лежащее там существо бесспорно было двуногим: две ноги с поразительно маленькими, едва ли не уродливыми ступнями бесспорно указывали на это, но вот остальное… Он вспомнил, какое описание оборотня дал Пятно, и его сердце прыгнуло: руки у спящей торчали намного выше положенного.
— Оборотень! — завопил Жатый, выбегая из комнаты. — Помогите! Оборотень в Храме!
— Тише! Ты забыл, где ты находишься! — Священник вылетел из самой дальней комнаты и кинулся Жатому наперерез.
— Оборотень в Храме! Святотатство! — продолжал вопить Жатый, проворно выскакивая на улицу.
«Так, — Священник нажал на кнопку, герметизирующую дверь. Похоже, я влип в историю… Ну что ж, раз мне послано испытание, я должен пройти его до конца…»
— Вставайте, быстро! — приказал он Рипли, дергая ее за ногу. Полуразбуженная выкриками Жатого, она вскочила немедленно.
— Что случилось?
— Вас увидели. Нам надо бежать. Я не могу допустить, чтобы Храм был осквернен обыском, но страх заставляет людей часто забывать обо всем святом… Мы сейчас уйдем. Я думаю, что мой Храм — не единственный, где вам могут оказать помощь.
— А где Скейлси?
— Пошли ее будить. Времени у нас нет. Еду я беру с собой — может быть, нам всем придется прятаться некоторое время… ну, живо!
Рипли стащила Скейлси с кучи мягкого пуха и изумилась, как она потяжелела буквально за день. Теперь ее сложно было называть «малышкой»: «девочка» почти догнала ее в росте.
— Пошли, Скейлси. Нам надо удирать…
— Но священник…
— Он идет с нами. Быстро, у нас нет времени на разговоры.
— Я выведу вас через добавочный ход. О нем мало кто знает, сказал священник, прислушиваясь к залу. Кроме потрескивания масла в светильниках, оттуда не было слышно никаких звуков: горожане еще не прибыли.
Через плечо у священника был перекинут мешок, идущий от него запах сообщал, что едой тот запасся надолго.
— Пошли, — рука Рипли погладила Скейлси.
— Как скажешь, мама…
— Оно там! — крик Жатого разнесся по всей улице, заставляя оборачиваться уже ушедших далеко вперед охотников-любителей.
— Где? — обернулись к нему разом горожане; многие приподняли железные ломики.
— В Храме! — Жатый от волнения запинался, но жесты ясно показывали направление. — Я был там… священника нет… Есть девочка, но то ли рано потемневшая, то ли взрослая лилипутка, а может, тоже оборотень… И Оно: с неправильными руками, которые торчат едва ли не вместо ушей, и с перемычкой в верхней части тела… Страшное существо! Пока они еще спят, но в любой момент могут проснуться…
Понять его речь помогал только «параллельный перевод» на язык жестов. Тем не менее в толпе послышались удивленные возгласы.
— А вы говорите — щепка! Если оно может просто так входить в Храм, то чем нам помогут ваши талисманы! Надо скорее бежать за ним и уничтожит ь…
— Но как мы можем его уничтожить, если сила его настолько велика, что оно могло переступить священный порог! — принял защитную позу Пятно. — В самом деле! Что мы сможем с ним сделать?
— Это ужасно!
— Невероятно!
Потрясенные чрезвычайным известием, горожане заговорили все сразу: вряд ли хоть кто-то понял больше половины того, что было произнесено.
