— Скорее всего, боятся потерять Роандо Вальмара, — сухо сказал Ривер.
В это время раздался сигнал линии связи. Бак услышал голос Беовульфа.
— Послушай передачу, которую мы принимаем от РАМ, — приказал он.
Бак прислушался.
— …мы предпринимаем стратегический отвод вооруженных сил в соответствии с вашими требованиями, — неслось с канала РАМ. — Все корабли должны покинуть ближайшие к Земле орбиты. Обстрел целей на планете прекращается.
— Ничего себе! — обрадовался Ривер.
Беовульф прервал сообщение.
— «Повстанец-1», возвращайтесь на базу, я приказываю.
— Непременно, — ответил Бак.
Через сорок пять минут он уже был на «Спасителе». Не снимая летного костюма, вошел в конференц-зал станции и с горделивым видом сел в центре, закинув ногу на ногу. Через открытую дверь в аппаратную он видел Беовульфа, который возился с системой связи. Переглянувшись, Вильма и Бак молча поздравили друг друга с победой.
Беовульф быстро вошел в конференц-зал. Его черные глаза были полны печали, брови нахмурены. Он плотно закрыл за собой дверь и сказал:
— У меня плохие новости.
— Что случилось? — спросил Бак.
— Кемаль. Его захватили в плен.
— Где? — спросила Вильма. — Последнее, что я о нем слышала, это то, что он направлялся домой, на Меркурий.
Беовульф кивнул.
— Там его и взяли, — сказал он. — Похоже, подстроили ловушку.
— Кто его захватил? — спросил Бак.
— Двоюродный брат, Далтон.
— Мы должны освободить его, — заявил Роджерс, поднимаясь с кресла.
— Это не просто, — сказал Беовульф. — Одна надежда, что его не посмеют убить, так как его влияние на родине усиливается.
— Вы уверены? — спросила Вильма.
Бак Роджерс спал. И вдруг сквозь сон услышал чей-то знакомый голос. Говорил Турабиан:
— Я только что получил послание с Венеры. Вот оно: «Конфедерация Иштар приветствует усилия братьев по оружию, направленные на победу над врагом, и предлагает свою поддержку Новой Земной Организации. Сегодня мы отправили на Марс Декларацию об объявлении войны и оказании помощи Земле». Подписано: «Мариана Алмисам, директор внешних сношений».
— Огромное спасибо за сообщение, Кейн. — Ад ела Вальмар хотела казаться вежливой и спокойной, но голос ее выдал.
Корнелиус Кейн ухмыльнулся.
— Не надо киснуть, Адела. Это портит твою красоту.
Он заполнил собой весь экран огромного компьютера Аделы. Обычно она избегала визуального контакта, но Кейн был красивым мужчиной, и она не могла отказать себе в удовольствии лицезреть его.
Кейн знал правила игры, которую вела Адела, и ему нравилось подначивать ее.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, Адела, — сказал он. — Несмотря на твое раздражение. Что тебе в этих двух телохранителях? Свет на них клином сошелся, что ли?
— Не лезь не в свое дело, — отрезала она.
— Извини, но приходится. Как ты думаешь, почему я сообщил тебе, что РАМ ретируется с Земли? Ты ведь понимаешь, что это значит для твоего дяди.
Адела молчала. Кейн откинулся в кресле и расправил плечи. Под тонкой тканью комбинезона обозначились тугие мышцы.
— Не думай об этих мальчиках. Они не стоят тебя.
— Ты, что ли, стоишь? — спросила она жестко.
— Конечно. И ты это знаешь.
— Я знаю, что ты противный себялюбец, — сказала Адела.
— Не более, чем ты. — Кейн добавил теплоты в свой голос. Он знал, что такой метод воздействия на чувственность Аделы не даст осечки.
— Я ценю тебя только за твои связи, — заявила она.
— А я тебя — за нашу связь, — сказал он. — А теперь к делу. Я думаю, будет лучше для нас обоих, если наши отношения останутся прежними. События принимают интересный оборот. Если мы объединим наши ресурсы, оба окажемся в выигрыше.
Адела задумалась над словами Кейна. Она слышала, что его назначили главнокомандующим космическим флотом РАМ, направленным против Земли. Это его положение можно использовать.
— Я согласна, — решительно сказала она.
— Я посмотрю, что нужно будет сделать в первую очередь, — сказал Кейн, — и пришлю вам инструкции, мадам. — Кейн хотел сделать вид, что готов ввести ее в курс всех своих дел. Адела была столь красива, что иногда от этой красоты у него захватывало дух. Время от времени он охотно шел с ней на сближение, но никогда не был настолько глуп, чтобы полагаться на нее. Обещания, которые срывались с этих дивных губ, были крайне лживы.
— До встречи, — сказала Адела, изменив тон. Теперь в ее голосе звучала легкая, как мимолетное прикосновение, нежность. Кейну, полагала она, это должно понравиться.
— Пока, — легко ответил Кейн и сделал прощальный жест рукой.
Адела уселась в кресло и начала строить планы на будущее. Ее мысли вертелись вокруг Роджерса. Она еще не знала, что он похитил ее дядю и других членов Совета РАМ. Знала только одно: ей хочется задушить Бака собственными руками. Адела решила, что будет жить ради этого момента, а пока — сгодится и Кейн.
Марс распирало от активности. Несмотря на слово, данное Земле, РАМ мобилизовала все силы. Зимунд Гользергейн не собирался сдаваться.
Подальше от чужих глаз, в местах, недоступных наблюдателям, формировалась новая армия. Возглавить ее должны были вернувшиеся с Земли штурмовые отряды. Главный компьютер РАМ также готовился к борьбе.
Все, что было эвакуировано с Земли, вновь приводилось в боевую готовность.
Все спутники-шпионы, включая спешно переоборудованные станции наблюдения за Солнцем, были направлены на Землю.
Перевезенные на Марс РАМовские служащие-земляне отнюдь не были склонны смириться. Позиция новых хозяев родной планеты не вызывала у них ни понимания, ни симпатии.
Черненко мерил шагами террасу своего скромного дома на окраине столицы Марса. Он подсчитывал размеры понесенных потерь. Черненко не собирался сдавать свои позиции на Земле и размышлял о том, как вернуть себе былое могущество.
Он посмотрел на красивый садик вокруг дома. Небольшой бассейн в центре был украшен фонтанчиками, из которых била вода. Экзотические растения подставляли солнцу свою пышную листву. Все было чарующе прекрасно, и все такое свое! Черненко не представлял себя вне красивой жизни.
— Элизабит, — тихо позвал он.
Персональная линия связи тут же ответила:
— Слушаю, сэр.
— Я хочу, чтобы ты собрала все сведения о том, как Марс готовится к войне. Ты знаешь, чего я хочу.
— Конечно, сэр. Я уже начала это делать.
— Смотри, чтобы об этом никто не догадался.
— А разве раньше я поступала по-другому? — Ее страстный голос был раздражен. — РАМ-Главный считает меня дурой.
