Фред презрительно пожевал губами.
- Глупая болтовня, прости меня,- ответил он пренебрежительно.- Зачем ты спрашиваешь о всякой ерунде, когда речь идет о серьезном, прекрасном деле, от которого зависит все наше будущее?
- А все-таки сделал бы ты это? - упрямо настаивал Клайд. - Заметь, никакой ответственности - и все богатство! И только одно пожелание смерти человеку, которого ты совсем не знаешь.
- Ну и чепуха же у тебя в голове, - фыркнул Фред. - Ну ладно. Если никакой ответственности...
- Никакой! - подтвердил Клайд.
- Тогда, брат, могу ответить не задумываясь. Подумаешь, какой-то неизвестный мне человек... Стоит ли об этом говорить? Понятно, с удовольствием сказал бы: закройся, а мне оставь все богатство. Только к чему все это?
Клайд встал. Лицо его было серьезным и сосредоточенным, когда он ответил:
- Правду сказать, я ничего другого не ожидал от тебя. Это просто для полной проверки.
- Что ты хочешь сказать?- слегка растерялся Фред.- Плетешь разную чушь, а потом еще и недоволен.
- Видишь ли, у каждого есть свои моральные устои,- медленно проговорил Клайд.
- Не понимаю!
- А тут и понимать нечего. Для тебя все очень просто. Все сводится к одному: деньги, деньги. Лишь бы доллары. Ты прикончил бы этого неизвестного богатого человека, чтобы получить его богатство. А я нет!
- Слушай, какое это имеет отношение к делу? - возмутился Фред.
- Очень прямое. Ты поделился со мною своими планами и предложил принять участие в их осуществлении. Так вот, я тебе отвечу. Нет, нет и нет! Я отвергаю твои планы, потому что они являются зверскими, недостойными человека, возмутительными, чудовищными! Это хуже, намного хуже, чем убить одного какого-то человека. Ты хочешь, чтобы за деньги проклятая плесень убивала сотни и тысячи людей! Тебе мало Джеймса? Нет, этому не бывать! И кончим наш разговор.
Не глядя на остолбеневшего от изумления Фреда Стапльтона, Клайд резко повернулся и ушел. Долой, в лес, куда попало, лишь бы уйти, остаться одному, успокоиться от возмущения!
Вот почему Клайд яростно шел по опушке леса, не выбирая дороги, не глядя по сторонам и лишь бормоча себе под нос какие-то невнятные фразы, смысла которых он и сам не пытался уловить.
35
А Фред Стапльтон?
Когда Клайд резко оборвал разговор и ушел, Фред был поражен: он ничего не понимал. Раз или два он пытался остановить Клайда, но тот продолжал идти к лесу даже не оглядываясь. Фред проводил его удивленным взглядом: странный человек, который неизвестно почему взбеленился! Чудак, который не хочет оценить серьезного делового предложения! Конечно, Клайду Тальботу и раньше были свойственны морализаторские рассуждения, но не до такой же степени, чтобы отвергать идею большого бизнеса, сулящего золотые горы - даже без малейшего усилия с его стороны.
"Пожалуй, действительно самое глупое в поведении Клайда это именно его морализаторство, в котором нет ни капли здравого смысла",- сделал решительный вывод Фред Стапльтон, закуривая новую сигарету. Он рассеянно взглянул вверх, на небо, по которому медленно ползли тяжелые тучи, и невольно поежился: холодно становится, братцы-кролики, и вся эта затея с поездкой на отдых в захолустный штат Айдахо была бы окончательно несуразной, если бы не превосходная мысль, которая сегодня осенила его после того, как он достойным образом оценил поразившее их невероятное исчезновение черного скунса, будто растворившегося в воздухе. Спрашивается, цочему эта великолепная мысль пришла в голову именно ему, Фреду Стапльтону, а не Клайду Тальботу, не говоря уже о бестолковой девчонке Мэджи, которая может только хныкать по поводу того, что она стала вдруг, мол, ненужной ему? Ну надоела, и черт с ней, и зачем только она притащилась сюда? Разве только для того, чтобы с горя подцепить Джеймса-Коротышку, и подцепила бы, наверно, если бы он... "Ну ладно, дело не в этом,- недовольно покачал головой Фред.- Так вот, почему мысль о продаже фиолетовой плесени появилась у меня и больше ни у кого, спрашиваю я? Потому что я один обладаю практическим, гибким умом, на который не действуют всякие сантименты, вот почему,- удовлетворенно ответил он себе.- Умом настоящего бизнесмена, стопроцентного американского бизнесмена, и на него не влияет разная лирическая чепуха. Деньги есть деньги, и они не пахнут, как сказал какой-то древний деятель, не помню, как его звали. Но, должно быть, он был дельный парень и добился бы неплохой карьеры на фондовой бирже, только ее тогда не было.
А то начинаются кисло-сладкие разговоры, от которых за километр несет голым морализаторством! Чушь все это! И как только Клайд с такими устарелыми взглядами ухитряется служить в страховой компании, непонятно!.."
От негодования Фред даже сплюнул.
В неверном свете костра лицо Мэджи казалось напряженным и сосредоточенным. Она продолжала кутаться в пальто, зябко пряча подбородок в поднятый воротник. Остановившись перед Фредом, она спросила как бы невзначай:
- А Клайда нет? Он уже ушел?
- И довольно давно,- все так же лениво ответил Фред.
- Спать?
- Не знаю. Может быть, где-то ходит. В общем, мне это неизвестно. Хочешь, поищи его, если тебе нужно. А я отправляюсь под одеяло, там, наверно, будет теплее. Пока,детка!
Фред поднялся с земли. Но не успел он сделать и шага по направлению к палаткам, как его остановил настойчивый голос девушки:
- Погоди, Фред. Мне нужно тебе что-то сказать.
"Ну вот, так и есть, начинается,- со злостью подумал он. - Нет, брат, ничего тебе не нужно говорить, все и так ясно". Тем не менее он повернул голову к ней и сухо осведомился:
- Что именно? - Голос его прозвучал жестко и недружелюбно. - Мне, видишь ли, очень хочется спать, и потому всякие душевные разговоры мне сейчас противопоказаны.
Если бы Фред ответил ей таким тоном раньше, Мэджи сразу же съежилась бы и замолчала. Но на этот раз ей было безразлично его отношение. Пусть так, она должна, должна сказать все, что думает!
- Душевных разговоров не будет, Фред. Во всяком случае, таких, как ты предполагаешь. В этом смысле все ясно.
"Вон как... - удивленно подумал Фред Стапльтон. - Это что-то новое, она даже говорит моими словами. Ну ладно, валяй дальше, деточка! Если тебе ясно, то мне и подавно",-чуть было не сорвалось у него с языка, но он вовремя сдержался: зачем заострять положение? Вместо этого он иронически сказал:
- Ну и превосходно. В чем же тогда дело?
Глаза Мэджи неожиданно для нее самой наполнились слезами. Если бы он хоть теперь ответил ей не с такой подчеркнутой сухостью, не так грубо! Ведь она, несмотря ни на что, невольно ждала какого-то ласкового слова, которое хотя бы что-то объяснило.
- Все ясно, - сказала она, не веря до конца этому.
