- Ничего, Леонид Карпович! Все окупится, все окупится, уверяю вас. Мы должны готовить кадры будущих изобретателей и рационализаторов всеми средствами, всеми способами, какие только нам доступны, - проговорил Дуплов, поднимаясь из-за стола.
В этот же вечер Семен обнаружил, что в те самые дни, когда главный инженер не хотел его принимать, товарищи не сидели сложа руки. Кириллин и Быков, как выяснилось, ходили и советовались с секретарем комсомольской организации ОКБ, и тот обещал помочь. Выполняя свое обещание, секретарь разговаривал с главным инженером и таким образом ускорил все события.
После разговора с ребятами о предстоящей работе Семену захотелось побыть одному, чтобы обдумать все как следует.
Он отправился в парк побродить по любимой кленовой аллее. На душе у него было легко и ясно.
Листья деревьев уже давно серебрил свет месяца, а на песчаной дорожке лежали причудливые лунные тени, но Семену казалось, что все вокруг озарено сиянием солнца. Только нестройный хор лягушек, доносившийся с ближайшего пруда - то умолкающий, то снова возникающий с удвоенной силой, - напоминал нашему мечтателю, что уже скоро ночь, которая обещает быть очень холодной.
Неожиданно на одной из скамеек Семен заметил фигуру девушки. Он ускорил шаг, чтобы поскорее пройти мимо, но его окликнул знакомый голос:
- Это вы, товарищ Бурыкин?
- Да, я, - ответил Семен, останавливаясь. - Вы не знаете точно, сколько сейчас времени? У меня часы остались дома.
- Да так, наверное, около десяти.
- Какое безобразие! - возмущенно воскликнула Людмила Понедельник (это оказалась она). - Значит я тут сижу и мерзну более получаса! Возмутительно!
Семен хотел направиться дальше, но девушка снова остановила его.
- Вы, наверное, прогуливаетесь? Так, может быть, немного посидите со мной? А то мне как-то скучно.
Сообразив, что отказаться от предложения неудобно, он неуклюже приблизился к скамейке и сел на другой ее конец.
- Замечательный вечер... - пробормотал Семен, немного ежась от холода.
- Да. Конечно... - ответила Людмила, поплотнев укутываясь в шерстяной платок, наброшенный на плечи.
- И луна даже светит... - выдавил Семен, стараясь сообразить, о чем следует вести разговор в таких случаях.
- А вы любите поэзию? - спросила девушка.
- Да, так вообще, конечно.
- А я - очень! Вот Вася, например, иногда стихи пишет и как только что-нибудь новое сочинит, сразу мне читает. Мы и сегодня условились с ним встретиться, но он, как видите...
- Это вы говорите про Васю Подвескина? - удивился Семен. Ему показалось необычайно странным, что такой человек, как Вася, может любить поэзию и даже сочинять стихи.
- Да. Подвескин... - вздохнула девушка.
Некоторое время сидели молча: Людмила, искоса поглядывая на своего молчаливого соседа, а Семен сосредоточенно уставившись глазами в землю.
- А я больше всего люблю технику. Разные изобретения и прочее. Это для меня тоже вроде поэзии... - наконец пробормотал Семен.
- Да! - вдруг спохватилась Людмила. - Расскажите, если только это не секрет, чем закончилось совещание у главного инженера? Помните, вы говорили, что состоится по поводу вашего изобретения!
- Решено строить новую машину! - встрепенулся Семен. - Вот, как собственно говоря, обстоит дело! - продолжал он радостно, подсаживаясь поближе к Людмиле.
Теперь, когда появилась возможность говорить о любимом деле, он словно преобразился и принялся с жаром излагать все подробности заседания: и как возражал математик Чугунцев, и как то и дело пускал недружелюбные шпильки Вася Подвескин, неизвестно зачем присутствовавший на заседании, и как, несмотря на все это, было решено разрешить ученикам ремесленного училища строить маленькую опытную модель. Не давая девушке открыть рот, Семен переключился на описание действия будущей машины и ее замечательных свойств. Вот уже мощные ультразвуковые агрегаты мчатся по выжженной солнцем земле, оставляя за собой глубокие каналы, наполненные живительной влагой. А вокруг каналов, словно в сказке, зацветают поля и сады... Семен говорил с таким вдохновением и верой, что и девушку захватила поэзия творчества и созидания.
Затем Семен рассказал Людмиле о трудностях, которые предстоит преодолеть при постройке маленькой опытной модели.
- Вот ваш Вася совершенно справедливо упрекал нас, что мы не знаем высшей математики, - продолжал Семен.
- Почему это "мой" Вася? Кто дал вам право так его называть? - вдруг обиделась девушка.
- Ну, простите... Значит не ваш, а просто Вася Подвескин... - смутился Семен.
- И как только ему не стыдно! - волновалась девушка. - Сам ведь тоже высшей математики не знает! Лучше бы вместо того чтобы критиковать - взялся помочь! Вот я его увижу, так все скажу... Что он еще там говорил? - спросила Людмила по-хозяйски строго.
- Да так... ничего. Вообще он парень хороший. С ним весело бывает...
- Весело? Этого еще очень мало для настоящего человека.
- Он иногда напускает на себя, ну как бы вам сказать... чрезмерную солидность, что ли...
- Вот, вот! - обрадовалась Людмила. - Я сейчас только тем и занимаюсь, что стараюсь выбить из его головы эту дурь. Курить он, например, по моей просьбе бросил... Думаю, и в остальном мне удастся подействовать на него... Иначе вся наша дружба пойдет врозь...
Девушка подсела поближе к Семену и продолжала уже полушепотом:
- Семен! Ведь он парень неплохой. Я это чувствую. У него же золотые руки... Папа сколько раз говорил, что если бы Василий бросил дурачиться, то давно бы стал человеком. Ты согласен с этим?
- Согласен... - тихо ответил Семен: девушка высказывала свои соображения относительно Васи настолько убежденно, что возражать ей было просто опасно.
- Вот, что, Семен, - продолжала Людмила тоном заговорщицы. - Давай сделаем так: я попробую поговорить с ним по-серьезному, а в конце заявлю, что перестану с ним дружить, если только он не начнет вам помогать. Пусть работает вместе с вами. Я уверена, что вы окажете на него хорошее влияние.
Семен только собрался с мыслями, чтобы ответить девушке, как вдруг совсем рядом послышались шаги.
- Довольно забавная картина! - проговорил Вася, приближаясь. Романтическое уединение на фоне лунной ночи...
- Что случилось? Почему ты так опоздал? - перебила его Людмила.
- Все дела, дела! - важно заявил Вася. - Дела срочные и неотложные...
- Когда ты перестанешь врать, хвастаться?..
- Так я, пожалуй, пойду... - пробормотал Семен, поднимаясь.
- Вообще-то спать тебе уже пора, - наставительно произнес Вася. - Но ты нам нисколько не мешаешь! Можешь сидеть, сколько угодно!
- Нет. Я уж пойду... Простите... Желаю вам всего доброго, - ответил Семен и направился в глубину аллеи.
