Елену Владимировну вызвали в школу.
— Зачем? Отпуск же! Меня и дома могло не быть! — размышляла Она, направляясь к родному зданию. Всё, связанное с любимой работой, было дорого для неё.
— Наконец-то! Долгожданная моя! — навстречу спешил завхоз, высокий, мощный мужчина, бывший военный, любимец мальчишек всех возрастов.
- — Мы уж тут обыскались! Без Вас ничего не получается, а беспокоить не хотелось такую добросовестную учительницу!
— Да что случилось, скажите наконец?! — преподавательница эта, как известно, особой терпеливостью не отличалась.
— Сейчас всё объясню, — зам. директора по хозяйственной части увлёк даму в бункер, вызвав изумление на её лице, шикнул на преследовавших их пацанят и полушёпотом сказал.
— Мы обнаружили здесь склад неизвестных науке вещей. Говорят, Вы бывали в экспедиции и подобного рода продукцию отличите с первого взгляда.
— Но это было так давно… — растерянно произнесла приглашённая, а собеседник сурово ответил:
— Все равно больше никому не разобраться, так что уж придётся потрудиться, уважаемая коллега.
Да, Он имел моральное право так говорить. Мало того, что этот человек вёл занятия по военному делу во всех классах, начиная с пятого, и парни всей школы умели стрелять, проходили подготовку к армии в военном лагере, а на соревнованиях в районе и городе неизменно занимали первые места, так Он ещё и учителей увлёк занятиями в военном кабинете. Такой вот был энтузиаст. Потому Елена Владимировна, внимательно посмотрев на завхоза, спросила почему-то шёпотом:
— Кто ещё знает о находке?
— Никто. Даже директора не известил. Незачем раньше времени огорчать…
— Почему думаете…?
— Потому что видал подобные вещи. На картинке.
— И что?
— Не взлететь бы.
— Ну уж!
— А что? Бывали прецеденты…
— Не пугайте!
— Вас испугаешь! — одобрительно усмехнулся мужчина и открыл полуметровой толщины потайную дверь в глубине бункера. Видно, что раньше она была завалена углём.
Глава 2.
— Да это межпланетный корабль! Только развалившийся! — ахнула учительница и, пытливо вглядываясь в лицо собеседника, спросила:
— И к чему вся эта комедия?
— Хорошо, отвечу. Мы улетаем на днях. Собрать машинку — пара пустяков. Главное в другом… — Он надолго замолчал.
— Так в чём же дело?
— Нам нужен такой Клон, чтобы спас человечество. Причём создать его мы должны не более, чем за те два с небольшим месяца, что остались до начала учебного года.
— Иначе — что?
— Революция, смерть лучших, третья мировая война — уже не локальная, как теперь, а полномасштабная, с самыми страшными последствиями для всего человечества.
— И опять Россия призвана всех спасать?
— Естественно. Такая уж у нас планида…
— Понятно. С чего начнём?
— С деталей.
…Заговорщики устроились на боку крыла межпланетной машины и стали составлять план действий.
После дня рожденья Даша ходила задумчивая, всё что-то высчитывала, и Олимпия заполозрила неладное. Расхохотавшись в ответ на осторожные расспросы подруги, девушка рассказала, что в стране готовится необычайный проект — создание Клона, который спасёт планету от гибели.
Олимпия подняла её на смех, заявив, что, во-первых, это невозможно, во-вторых, никакая власть не позволит подобные эксперименты, и в-третьих, тот, кто это сообщил, просто шутник.
— Может быть-может быть, — рассеянно повторяла Даша, усердно пряча глаза.
— Да ты что?! Неужели это тебе Вовка рассказал?!
— Ой, чайник свистит! — Дарья умчалась, а Олимпия насмешливо пробормотала:
— Никак не может расстаться с фантазиями своего Подземного института…
Борисов без памяти любил стихи. Сам неплохой поэт, Он никогда не позволял себе читать собственные сочинения, но постоянно бормотал какие-нибудь поэтические строчки. Чаще всего это был Блок. Удивительного поэта Борисов полюбил ещё в школе — и эта привязанность сохранилась на всю жизнь. Вот и сейчас Он шёл, невнятно произнося близкие сегодняшнему настроению музыкальные рифмы:
В тайник души проникла плесень,
Но надо плакать, петь, идти,
Чтоб в рай моих заморских песен
Открылись торные пути.
Джек внезапно вышел из-за поворота, увидел Любимого, бросился к нему, чуть не сбил с ног, пытаясь обнять и одновременно шепча извинения, признания в преданности, просьбы о прощении…Он плакал и смеялся одновременно, и Борисов, слегка поморщившись от омерзения, в то же время почувствовал, что родная душа, пусть грязная пока ещё, глупая и несовершенная, всё-таки рядом — и это было самым главным. Тем не менее, верный своей натуре, старший сказал:
— Ты не очень-то… Забыл известное высказывание Роллана? Напомню: "Если хочешь, чтобы тебя любили, не слишком показывай свою любовь".
— Да я…
— Не спорь. Тот же классик, пусть не наш, зарубежный, какая разница, сказал мудро: "Несбыточная мечта о слиянии сердец — извечная ошибка людей".
— Ну, и пусть! Я так хочу…
— "Чтобы лето не кончалось"? Не получится. Если уж мы сегодня углубились в гениаль-
ные высказывания о любви, закончим нашу несостоявшуюся дискуссию мыслью
Чарльза Диккенса: "Любовь — это слепая привязанность, беззаветная покорность, самоунижение; это когда веришь, не задавая вопросов, наперекор себе и всему свету, когда всю душу отдаёшь мучителю".
— И всё же…
— Гляди…
Софья приняла решение: больше Она не пойдёт на встречи молодёжи в знаменитом клубе молодых интеллектуалов. Там неизменно появлялся Леснер — или его Клон, кто тут может разобраться?
Давнишний работник "Армских моторов", некогда юная Сонечка, приветливая и добрая, оказалась в центре невероятных событий. Но, как ни странно, сумела выстоять, не "скурвиться", говоря языком Фёклы, не стать предательницей, а спокойно и взвешенно продолжать трудиться на НОВОМ поприще, по известной российской традиции носящем СТАРОЕ имя — "Армские моторы". Видимо, учитывая заслуги этой незаметной женщины, судьба подбрасывала ей необычайные встречи, таинственные происшествия либо, чаще всего, загадочные, сразу не разрешимые ситуации. Так и теперь — Софья сказала себе. что не будет принимать никаких решений относительно Леснера, только вот встречаться ему с собой не позволит. Означенный господин точно услышал её мысли и — словно назло! — начал попадаться ей чуть ли не на каждом шагу. Даме стало смешно, Она не уступила господину, а слегка подправила возникшие вновь отношения. Теперь при встрече изобретательная особа делала вид, будто не знает этого человека, а Он, вынужденный всякий раз сочинять новый рисунок поведения, как бы шёл ей навстречу, однако постоянно какие-то обстоятельства не давали им поговорить…
