– Еще одна мина попала, сэр, – доложил техник. – Там слишком много помех, чтобы установить, в кого именно.
Затем два истребителя один за другим выскочили на свободное пространство.
– Сэр! – с сомнением в голосе произнес Труон Ле. – Они стреляют. Я насчитываю пятнадцать самонаводящихся ракет, идущих от одного из истребителей.
«Зачем?» – задумался Каверс. На таком расстоянии это казалось пустой тратой боеприпасов. С другой стороны, всего лишь одной ракете требовалось попасть, чтобы уничтожить «Непобедимый» или фатально его замедлить. Даже неразорвавшаяся ракета, которая в них угодила, сильно сократила дистанцию.
Возможно, это был импульсивный жест, продиктованный гневом от потери собратьев. Именно подобные поступки делали мокаков такими опасными; практически невозможно было предугадать, что они сделают дальше.
– Есть у нас, чем в них бросить, мистер Ле?
– Проверяем, сэр. – Глава тактического отдела связался с Региной Бах.
– Что у вас, старшина?
– Сэр, сами по себе ракеты, похоже, в порядке. Это новые боеприпасы, доставленные уже после мистера Ларкина. Только пусковые установки себя скомпрометировали.
Каверс задумчиво оглянулся на Ван Чунь-мэй, которая стояла у него за плечом. Та задумчиво пожевала нижнюю губу, затем подалась вперед.
– Оставайтесь на связи, – велела она старшине Бах. Затем Ван включила общий интерком на главной палубе. – Лейтенант Роббинс, будьте добры, немедленно свяжитесь с пультом начальника тактического отдела.
– Слушаю, мистер Ле, – секунду спустя сказала Синтия и удивленно заморгала, увидев сразу два лица на экране.
– Скажите, как вы разворачивали те мины? – поинтересовалась Ван.
– Мы установили их на поддоны и отправили в кильватер.
– У вас такие поддоны остались? – спросила Ван Чунь-мэй.
– Десятки, – ответила Синтия.
Ван улыбнулась впервые за то время, которое показалось ей вечностью. Ле, также с улыбкой, подключил Роббинс к каналу Регины Бах.
– Мы не можем использовать пусковые установки, – объяснила лейтенанту старпом. – Но если мы погрузим ракеты на ваши поддоны и отправим их в кильватер, они смогут выстрелить.
– У них будет низкая скорость.
– Это лучше, чем совсем никакой скорости! Вы со старшиной Бах доработаете детали, но учтите, что это необходимо было сделать еще пять минут назад.
– Есть, сэр, – дружно отозвались они.
– Две женщины стали договариваться о том, как им доставить артиллерию из зоны хранения ракет, смежной с главной палубой.
Когда они обо всем условились, Ван повернулась к капитану и доложила.
Труон Ле выпустил еще одно облако дипольных отражателей. Запас электронных мер противодействия уже дошел до опасно низкой черты.
Каверс наблюдал за тем, как большинство ракет уничтожаются в быстро расчищающемся поле ложных целей. Одна-единственная полетела дальше к «Непобедимому».
«Нет, только не это», – подумал капитан.
* * *
– Брат капитан! – удивленно воскликнул техник.
Капитан Оппенгеймер бросил на этого человека огненный взор, и в глазах у него уже виднелось откровенное бешенство.
«Никому не будет позволено кричать на моем мостике!» – гневно подумал он.
Достаточно скверно было уже то, что среди всякого мусора они напоролись на мину, которая вывела из строя целый блок маневровых движков, не говоря уж о шести лазерных пушках. Но никогда, абсолютно ни в каком случае, не потерпел бы Венец Целомудрия столь вопиющего нарушения дисциплины.
Он медленно повернулся к старпому.
– Наложите на этого человека дисциплинарное взыскание, – с деланным спокойствием приказал он.
Затем Оппенгеймер резко переключил свой взор на техника, который оцепенело сидел у своего пульта, после чего перевел его обратно на старпома, удивляясь выражению жалости на лице своего ближайшего сподвижника.
– Вы хотите что-то сказать? – скривив губы, осведомился капитан.
– Только то, что мне интересно, отчего техник вдруг так воскликнул. – Лицо старпома снова стало бесстрастным. – Брат капитан, – добавил он.
Как же Оппенгеймер ненавидел эти бесконечные задержки в обращении к нему старпома!
– Ну что? – рявкнул он, нарушая собственный запрет на крик. – Что там еще?
– Враг получил попадание, брат капитан. Одна из ракет «Страстоборца» его подбила; похоже, по меньшей мере один мотор вышел из строя.
Капитан заставил себя смолчать. Это были приятные новости – но никак не больше того, что он ожидал. Так или иначе, Судьба была на их стороне.
Неприятность заключалась в том, что они и сами были подбиты. На самом деле это ровным счетом ничего не должно было значить. Но это его беспокоило; капитану не нравилось вступить в бой, имея какие-то повреждения.
Подумав об этом, Венец Целомудрия мысленно отхлестал себя за маловерие, после чего решил отдаться в руки Судьбы и немедленно сразиться с грешниками.
– Что вы посоветуете? – спросил он у старпома.
– Преследовать их и уничтожить, – ответил тот. – Брат капитан.
Оппенгеймер кивнул.
– Совершенно верно, – согласился он.
* * *
– Лучшее из того, о чем я могу доложить, сэр, – произнес Оджи Скиннер, мрачный как ночь за лицевой пластиной скафандра, – это что целостность поля реактора мы поддерживаем. Два главных мотора вышли из строя. Один из них мы могли бы снова привести в действие примерно за час, а для другого потребуется стационарные мощности. Вся инженерная группа на корме погибла, в смежных отсеках свыше шестидесяти тяжелораненых.
Каверс принял это к сведению, не меняя выражения лица, но внутренне он был шокирован. Он знал, что попадание было серьезным, но такое… Вся инженерная группа на корме. Сто семьдесят человек! Шестьдесят тяжелораненых и, скорее всего, не менее сотни тех, чьи ранения лишат их возможности принимать участие в бою. «Два главных мотора – тоже не слишком хорошие новости», – напомнил себе капитан. В первую голову он обязан был думать о корабле, иначе все остальные тоже были обречены погибнуть.
Такой урон серьезно подтачивал их способность к маневру, если не сказать хуже. Теперь те два истребителя вполне были в силах их догнать. И хотя один из них истратил все свои ракеты, наверняка он будет не прочь просто протаранить авианосец. Такое мокаки проделывали нередко.
– Сэр, – спокойно произнес техник. – Линейный крейсер мокаков появляется в поле зрения. Ему нанесен урон.
– Насколько серьезный? – спросил капитан.
– Попадание спереди по левому борту, – доложил Труон Ле. – Я бы сказал, что он лишился нескольких лазерных пушек и значительной части маневровых возможностей. Истребители входят в радиус обстрела, – добавил он.
