— Ох, ничего себе, — пробормотал Пит. — Вот это да…
— Ну, а ты? — Элли как-то непонятно взглянула на него. — Почему ты прикидываешься, что любишь кино?
— Что?! Я прикидываюсь?
— Ну да. Пришел, стал рассказывать, какой ты крутой знаток, а сам понятия не имеешь, кто такая Сара Хансен! «Ясона и аргонавтов» не видел. Говоришь про актеров, будто они снимались в фильмах, которых просто нет! Все понятно: я тебе нравлюсь. Что, не мог сообразить, как бы за мной поухаживать? Так имей в виду: ты мне тоже нравишься. Можешь пригласить меня куда-нибудь. Тебе для этого вовсе не надо быть таким уж киноманом.
— Да, ты мне нравишься, — сказал Пит. — Но и кино я люблю. Правда. Очень.
— А кто мне рассказывал про Кларка Гейбла в «Унесенных ветром»? Ну? Этого мало?
Пит взглянул на часы. У него в запасе оставалось пятнадцать минут.
— Погоди. Я тебе сейчас кое-что покажу.
Он опрометью кинулся домой. Бегать стало намного легче. Видимо, сказывались регулярные упражнения. Дома Пит набил рюкзак всевозможными книжками — взял энциклопедию научно-фантастического кино, справочник Американского института кинематографии, прошлогодний «Видеогид» — и припустил обратно. Пыхтя, взгромоздил тяжелую ношу на прилавок.
— Там книги, — выдохнул он. — Почитай… До завтра.
— Ладно, как скажешь.
Пошатываясь и переводя дух, Пит вышел на улицу. Он обернулся, но магазин уже растворился в ночи. А ведь еще нет и десяти часов. Время чудес истекало. Скоро Элли навсегда исчезнет из его жизни. Нельзя допустить, чтобы она запомнила его невеждой. Возможно, книги прояснят ситуацию. А завтра он покажет ей что-нибудь еще.
Пит вошел, как только появилась дверь. Часы показывали девять тридцать. Элли негодовала. Она швырнула на прилавок «Видеогид».
— Как прикажешь это понимать?
Пит снял с плеча сумку, открыл ее, достал тонкий серебристый ноутбук и несколько дисков.
— «Унесенные ветром», — он вставил диск, запустил фильм и перемотал до сцены с Кларком Гейблом.
Элли уставилась на монитор, по ее лицу перебегали цветные блики. Звук во встроенных колонках чуть дребезжал, но великолепный голос Гейбла оставался таким же сильным.
Пит осторожно закрыл ноутбук.
— Я знаю о кино многое. Только не совсем то, что знаешь ты.
— Не понимаю. Этот фильм, книги, ты… все словно из другого мира. Прямо как в «Сумеречной зоне».
— Согласен. Но, если разобраться, это ты из другого мира. Каждую ночь примерно на час, а в последнее время чуть меньше, на моей улице появляется дверь в «Невероятные мечты».
— Что ты несешь? Быть такого не может!
— Пойдем, — Пит взял Элли за руку. Она не сопротивлялась, и парень вывел ее на улицу. — Смотри, — он показал булочную, магазин подарков и велосипедную мастерскую напротив.
Элли отшатнулась назад, к двери.
— Ничего себе. Тут все совсем не так, как должно быть.
— Зайди внутрь, — попросил Пит. — Каждую ночь магазин появляется все позже, а исчезает все раньше. Еще зависнешь здесь.
— Как же это? — спросила Элли, не выпуская его руку.
— Понятия не имею, — честно признался Пит. — Происходит, и все. В кино нашлось бы объяснение, а…
— Иногда кино заставляет задуматься, есть ли в жизни смысл, — перебила его Элли. — Иногда, наоборот, намекает, что всё бессмыслица, — она фыркнула. — А кое-что вообще не связано с кино.
— Помолчи лучше, — перебил Пит. — Вот ноутбук. Батареи хватит на несколько часов. В сумке есть еще запасная, она заряжена. Когда смотришь кино, заряд расходуется быстро. Я не знаю, найдется ли у тебя переходник, чтобы запитать компьютер — стандарты сети, скорее всего, разные. Но уж один-два фильма ты сможешь посмотреть. Тут все мои любимые: Хаяо Миядзаки, Бит Такеши, Уэс Андерсон, кое-что из классики. Дарю.
— Пит…
Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Так славно было разговаривать с тобой по вечерам. Точь-в-точь заключительная сцена, подумал он. Миг расставания, как в «Касабланке». Хорошо бы сказать что-нибудь такое, проникновенное… В памяти звучали десятки трогательных цитат, но Пит ни одной не воспользовался.
— Я буду скучать, Элли, — промолвил он.
— Спасибо, Пит, — Элли нехотя отступила в «Невероятные мечты». Она глядела на Пита сквозь стекло. Он поднял руку в прощальном жесте, и тут дверь исчезла.
На следующий день Пит решил не ходить к заветному месту. Он знал, что не вытерпит и войдет в магазин, даже если «Невероятные мечты» возникнут всего на несколько минут. Вечером Пит долго мерил шагами гостиную. В десять он передумал, вышел из дому и отправился туда, где появлялась заветная дверь. Вдруг Элли оставила какой-нибудь знак на прощание: записку, розу на пороге, хоть что-то?
Ничего там не оказалось: ни двери, ни розы, ни записки. Пит уселся на тротуар. Жаль, не додумался сфотографировать Элли. Вот бы узнать, какие фильмы из его коллекции она посмотрела? Понравилось ли ей?
— Привет, мистер Никель.
Пит оглянулся и увидел Элли в красном плаще и с компьютерной сумкой через плечо. Девушка села рядом.
— Я уж думала, ты не придешь. А самой что-то не улыбалось шататься ночью по чужому городу, когда в кармане пятьдесят долларов мелочью на все про все. Некоторые улицы тут такие же, как у нас, но не настолько, чтобы вычислить, где твой дом.
— Зачем ты здесь?
— Во всех книжках, что ты мне дал, упоминается «Гражданин Кейн». Пишут, что этот фильм перевернул всю историю кинематографа, — она легонько стукнула Пита кулаком в плечо. — А диска-то у меня нет!
— Как — нет? «Гражданина Кейна» все знают!
— Не у нас. В нашем мире фильм погиб. Херст[15] знал, что сценарий основан на событиях его жизни. Он договорился со студией: охрана отвлеклась, и неизвестный злоумышленник уничтожил пленку. Уэллсу пришлось начинать все заново. И он снял «Ясона и аргонавтов».
— Элли, ты понимаешь, что вернуться…
Она рассмеялась и склонила голову ему на плечо.
— Я не собираюсь возвращаться. Что я там забыла? От внезапного страха у Пита засосало под ложечкой.
— Элли, это не кино.
— Конечно, — ответила она. — Это жизнь, что намного лучше.
— Просто я…
— Не волнуйся, — она шлепнула Пита по ноге. — Напрашиваться не буду. Я не Бланш Дюбуа[16] — между прочим, у нас в кино ее сыграла не Вивьен Ли, а Джессика Танди — и не стану полагаться на милость первого встречного. В пятнадцать лет я ушла из дому — как отрезала. Начинала с нуля, без друзей, без документов. Сумела там — сумею и здесь.
