— У него мать больная… — ответил принц.
— Ну и что же, — пожал плечами Итернир, — а у тебя совесть должна болеть, за страну и народ. Лучше вы вот что скажите, вам тоже предлагали заложить остальных?
— Да, — удивленно посмотрел на него Ригг.
Кан-Тун согласно кивнул.
— Ну дела, — воскликнул Итернир, — что творится! И что же, как я понял по неудовлетворенной морде этого товарища в рясе, отказали? Правильно. Всегда знал, Ригг, что ты — настоящий друг, да и про тебя, принц, думал, что ты не совсем пропащий человек. Ай да мы! А не думаете ли вы, дорогие мои попутчики, что нас опять испытывают?
— Зачем? — заговорил Ригг, — зачем все это, боги? Зачем так-то?
— Кто его знает, — ответил Итернир, — может быть, нас слишком много?
Но продолжить беседу не удалось. Вернули Крына, забрав Ланса.
Однако от Ланса жрец так же не добился толку. Тот несокрушимо молчал, игнорируя вопросы и не обращая внимания на пламенные речи, хотя и дал понять жрецу, что он не глухой. Хотя, жрец уже был готов к такому результату.
— Отказал? — спросил Итернир вернувшегося Крына.
— От чего? — недоуменно переспросил тот после некоторой паузы.
— Ого! — обрадовался Итернир, — да наш жрец у стопы Великого сильно сдал за последнее время. Итак, друзья мои, что будем делать?
— Уходить надо, — твердо сказал Ригг.
— А почему, собственно, — вдруг заговорил Кан-Тун, — ты спрашиваешь нас всех, как будто, если идти, то всем вместе. Не пора ли позаботиться каждому о себе. Разве вы забыли, что до верха дойдет лишь один?
— Потому, — любезно ответил Итернир, — что мне кажется, что дошли досюда мы лишь потому, что держались вместе. Если бы не Ригг, мы бы все пропали в болотах, если бы не Крын, не построить нам моста, если бы не Ланс, лежали бы сейчас порубленными. Даже ты, Кан-Тун, помог нам, чего я от тебя никак не ожидал.
— А ты? — вспыхнул Кан-Тун, — что сделал ты?
— Я-то? — сник Итернир.
— Да что же ты, светлый принц, так на него накинулись? — добро проговорил Ригг, — и он тоже помог, а как же? На Стене-то? Правильно он говорит, думаю, вместе держаться бы надо. А то как же?
— Ну, этот вопрос решили, — подвел итог Итернир, — дальше вниманию высокого совета предлагается вопрос о…
Но он был прерван открывшейся дверью. Ланс вошел без посторонней помощи и молча улегся у стены. Молодцы конвоя подхватили и вынесли Торока.
— Ты уже знаешь, о чем я хочу поговорить с тобой, так, мой мальчик? — улыбнулся ему жрец.
— Я слышал, о чем говорили Итернир с Кан-Туном и… — начал Торок, но оборвался на полуслове.
— И… — мягко подтолкнул его жрец.
— И не знаю, что мне думать, — выдохнул мальчик.
— А нет нужды в раздумьях, — улыбнулся жрец, — надо верить, надо слушать голос твоей души.
— Но как же? — удивился Торок, — ведь верховный бог — он бог разума?
— И бог веры, — добавил жрец, — если ты будешь смотреть только на траву, ты никогда не поймешь, что такое деревья. Ты понимаешь? Хотя, я забыл представиться. Мое имя Растерри, жрец у стопы Великого. Можешь называть меня, как хочешь. А как тебя зовут?
— Торок, — ответил мальчик, — у меня еще нет прозвища. Но будет, будет. Обязательно будет.
— Конечно, — согласился жрец.
Они недалеко отошли от строения, где содержались пленники, так, что его не было видно, и сели в густой тени на лавочке.
— Итак, ты присоединился к этим пятерым недавно? — продолжил беседу жрец.
— Да, — ответил Торок, — там, внизу. Мы вместе строили мост. И даже сражались в битве. Они — герои.
— Может быть, мальчик, — кивнул жрец, мягко улыбаясь, — ты чист, как небо над нами. Тебя так легко обмануть…
— Не говорите так о них, я сражался с ними бок о бок, они хорошие люди!
— Может и так, — повторил жрец, — скажи. Теперь, зная истину о Лестнице, раскаиваешься ли ты в своем грехе?
— Да, — невольно вырвалось у Торока, — только Итернир говорит…
— О-о-о! — всплеснул руками жрец, — этот Итернир, это тот, с которым я говорил вторым, так? Он далек от веры и богов. Он ничего не чувствует, но думает, что понимает. Но что можно понять, не слыша голоса бога? Как ты думаешь?
— Я… не знаю, — потупился мальчик.
— Я рад, — положил руку ему на плечо жрец, — рад, что ты не такой. Рад, что для тебя есть еще что-то святое в этом мире. Скажи теперь, ты столь молод, что не мог сам взобраться на Лестницу, ты родился здесь?
— Да, — сказал Торок, — мой отец… он… — в его глазах вспыхнул огонек.
— Да, — прервал жрец, но столь нежно, что тому показалось, что он сам прекратил говорить, — теперь я понимаю. Они увлекли тебя. Пришли и смутили твой разум. Разбудили твою гордыню. Но теперь, теперь, когда ты знаешь истину. Теперь, у порога богов, ты раскаиваешься?
Словно порыв ветра, захлестнула волна раскаяния мальчика.
— Да! — воскликнул он, жадно ловя улыбку жреца, — да! Да!
— Хорошо, мой мальчик, — поднял его с колен жрец, — я верил, что ты сможешь это сделать. Ты не был испорчен с самого начала, тебя опутали злым умыслом. Не надо, не спеши оправдывать своих спутников, поверь, боги не ошибаются, а они идут против них. Не ты был виновен в своем грехе, а они. Но ты принял грех на себя и раскаялся. Ты достоин прощения. Ты будешь принят в нашу общину. Но взгляни вокруг. Ты видишь эти дома, эти сады? Все это создано только беззаветным трудом членов общины, в служении богам. Служители Керена отыскивают в степи ростки деревьев, чьи семена приносят птицы, возделывают поля. Служащие Прали помогают нам приходить на этот свет и покидать его. И только беззаветная преданность служению богам позволила нам создать все это и выполнять то, ради чего боги довели сюда Великого. Готов ли ты полностью отдаться служению? Служить телом и духом?
— Да, — кивнул Торок, затаив дыхание слушавший жреца, — да… я…
— Не спеши, — остановил его жрец, — готов ли ты служить главному делу каждого: видеть зерна греха в тех, кто рядом с тобой?
— Да, — согласился Торок, испытывая какое-то непонятное, захватывающее наслаждение в повиновении и согласии.
— Ты должен понимать, что твои спутники могут погибнуть, от кары богов, если они все же отправятся дальше, вверх. Это против воли богов. Ты понимаешь, что должен спасти их.
Мальчик кивнул.
— Если ты услышишь, что они готовятся нарушить волю богов, скажи нам, и мы им поможем.
— Вы не убьете их?
— Ну, что ты… — изумился жрец, — как можно? Нет. Мы им поможем. Поможем понять истину и раскаяться. Ты готов?
— Да, — вновь согласился Торок.
— Сейчас мы вернем тебя к твоим спутникам, — очень серьезно объяснил жрец, — ты должен помочь им раскаяться. Если ты поймешь, что они соберутся сбежать, ты попросишься выйти по нужде у охранников и, когда спутники твои тебя не услышат, попросишь служителей позвать меня. Я или другой жрец придет, и мы выслушаем тебя. Ты все понял?
