— Курдаг-Влата, — поправил ее Этан. — Они поженились.
— Как осуществляется идея объединения?
— Достаточно хорошо. Несколько городов-государств формально объединились, а другие думают присоединяться.
— Звучит многообещающе. — Мрачный подтекст внезапно прозвучал и ее голосе. — Миликен рассказал мне все о том, что здесь происходит. И с этим будет покончено.
— Это не ваша забота, Эльфа. Почему бы властям не приняться за это кардинально?
— Миликен беспокоился о том, сколько времени потребуется, чтобы их остановить, и об ущербе, который нанесут эти преступники. Я не живу лишь для коммерции, Этан. У меня другие ценности, как и у каждого из нас. Мы собираемся арестовать главарей немедленно. Потом законы вступят в силу. — Она показала на заполненную транами улицу.
— Траны сделали добро мне и моему отцу. Мы обязаны им.
— Как он?
— Геллеспон дю Кане умер четыре месяца назад. Если вы помните, отец был плох уже тогда. Мозг — не единственный орган, отказавший ему, и переезд через Тран-ки-ки не принес ему пользы. Он был слишком болен для любого вида пересадки органов, но я не думаю, что он согласился бы на это. Он устал. Его смерть не была неожиданностью. Я уже давно занималась его делами. Вы знаете об этом. Я говорила тебе об этом.
— Я помню.
— Прошло больше четырех месяцев. Гораздо легче было, когда был жив и внешне руководил компанией. Он был гораздо более тактичен, чем я.
Он пытался не смеяться.
— Я помню. Вы всегда говорили только то, что думаете.
— Точно. Нет других способов вести дело. Мне нужен человек, с которым можно поговорить, кто имеет опыт общения с деловыми людьми и может смягчить раздраженные чувства.
Он замер.
— У тебя есть с кем-нибудь сейчас любовная связь? — спросила Колетта с обычной прямотой и переходя на «ты».
— Связь? Здесь?
Она выглядела удовлетворенной:
— Я скажу, что много мужчин пыталось добиться моего расположения, но я знаю, их интересовали только деньги. Деньги и власть. Это необычайные средства, усиливающие влечение, Этан. Но я бы ничего не получила взамен.
Ее пронизывающие зеленые глаза притягивали.
— Я никогда не могла быть уверена ни в одном из них, так как я уверена в тебе. И все из-за того, что мы оба здесь испытали больше года назад. Ты сказал, что не можешь жениться на мне, Этан. Ты говорил, что тебе нужно время. Время оценить, время подумать. Вот почему я вернулась. У тебя было много времени подумать.
— На самом деле у меня не было времени на долгие размышления.
— Только не говори, что я напрасно затеяла эту поездку, Этан. Я имею в виду, что рада, что появилась вовремя, чтобы помочь спасти вас, спасти планету и все это. Но это не главная причина, почему я здесь. Сейчас я — формальная глава семейства дю Кане. Я не должна ни у кого спрашивать разрешения о чем-либо. Я знаю, что я хочу.
— Ты всегда знала, что хотела, Колетта. — Он нежно улыбнулся. — Я уверен, что через десять минут после того, как ты появилась на свет, ты стала говорить врачам, что делать.
Ее глаза засверкали.
— Я вынуждена так делать. Этан, мне нужен человек, который разделил бы со мной все тяготы жизни. Ты — единственный мужчина, известный мне, который принимает меня такой, какая я есть. Независимо от ситуации или других обстоятельств. Ты хорошо относился ко мне. Мне нужен друг, помощник. Мне нужен… мне нужен ты. Мне никогда так никто в жизни не был нужен. Сейчас я отложила все свои дела и пересекла расстояние в сотни парсеков, чтобы задать тебе этот вопрос. Я думаю, что после еще одного года в этом мире ты будешь готов к жизни в роскоши. Я не предъявляю к тебе слишком много требований. — Она опустила глаза, и впервые он должен был напрячься, чтобы разобрать, что она говорит. — Я все еще люблю тебя, даже если ты не любишь меня. Но если ты дашь мне возможность, я обещаю, что сделаю для тебя все, что могу. Если ты хочешь покорную женщину, то такой возможности нет. Я не так воспитана. Виновата моя семья, мой отец. — Она подняла лицо и опять пристально посмотрела на него. — Но если ты скажешь «да», я обещаю, что тебе никогда не придется продавать карманное устройство связи и ты будешь вести такую жизнь, о которой большинство людей только мечтает.
— Колетта, я…
— Что бы ты ни собирался сказать, подожди еще минуту. Это дорого мне стоило и с финансовой стороны, и в плане эмоций. Я не собираюсь умолять. Если ты скажешь «нет» и на этот раз, я обещаю, что ты никогда меня больше не увидишь. Но если ты, мальчик, скажешь «да», если ты скажешь «да», лучше подумай об этом. Я не вынесу половинчатости. Или все, или ничем, Этан. Никаких частичных обязательств.
Он отвернулся от нее и стал смотреть на «Сландескри». Его взгляд блуждал от ворот гавани по огромному ледяному океану. Что еще он мог делать здесь? Что еще он мог совершить для транов? Если он примет это предложение, он потеряет свою свободу, но Максим Малайка позаботился о нем, обеспечив его постоянным положением в «Медной Обезьяне». Если он так беспокоился о своей свободе, зачем он согласился на этот пост? Из-за того, что открывалась перспектива уйти в отставку через 10 лет вместо 20 или 30? Черт возьми, Колетта предлагала ему возможность покупать и продавать людей, подобных Малайке.
Не будет ли у него больше возможностей для помощи транам в качестве главы одного из самых представительных деловых семейств Содружества?
Хорошо, что из того, что Колетта некрасива? Что из того, что она толста? И какую роль играет физическая красота в жизни с другим человеком?
Сам он не был писаным красавцем. Жизнь — это то, что ты и твой друг сделаешь из нее, и нельзя, не следует судить об этом, исходя из представлений других людей о том, что хорошо и что плохо, что привлекательно и что безобразно.
Когда он повернулся к ней, то опять увидел эти замечательные глаза, они умоляли, хотя Колетта и слова бы не произнесла вслух. Он взглянул на Септембера, увидел, что гигант по-отечески улыбается и медленно кивает.
— О, Боги! Конечно, я женюсь на тебе.
Она бросилась ему в объятия. И оба чуть не упали за борт скиммера.
— Очень ощутимо, — сказала она, затем быстро его поцеловала и снова обняла так крепко, что ему показалось, что ребра треснут.
Ее телохранители улыбались и вежливо смотрели в сторону. Траны на ледовом корабле трудились без устали.
Наконец она отпустила его целым и невредимым и повернулась к Ингьяпину.
— Все решено.
— Есть еще один вопрос.
Она резко обернулась.
— Что такое?
— Я не хочу, чтобы это была церемония в обычаях транов.
Она смотрела озадаченно, не понимая, а Сква рассмеялся:
— Хорошо, давай позаботимся об этом слизняке, который думает, что может по-своему разорвать этот мир. Кто еще пойдет с нами?
