- Беда там случилась, - сказал он сердито, - и я решил, им просто что-то примерещилось...
- Беда? Какая?
- Не твое дело, - отрезал он.
- Это они потому не стали нас искать?
- Не знаю, - сказал он, - не знаю. В принципе... там могло случиться то же, что и с нами... и это еще не самое страшное.
- А... - он взглянул на меня так мрачно, что я осеклась и вместо этого спросила, - иеужто твои могли бы нас отыскать даже тут?
Он сказал:
- Где угодно. Сюда, - он похлопал ладонью по груди, - вмонтирован миниатюрный датчик. Он работает от биоритмов сердца.
- Пока бьется сердце?
-Да.
- И кто-то там, далеко его видит или слышит?
-Да. И может определить его местонахождение.
- А теперь, раз уж никто нас не нашел - может, они все умерли, Улисс? И ты остался совсем один?
- Я не могу остаться совсем один, - сухо сказал он, - это практически невозможно. Черт, если бы у нас был радиопередатчик! Хоть какая-то связь...
Холодный внимательный взгляд уперся мне в затылок, и я обернулась: на воде вновь плясал светлый облеск, но на этот раз довольно далеко отсюда.
Я сказала:
- Погляди, вон еще один! Роятся, как мухи.
Он так и застыл, вбирая слабое сияние расширенными глазами. Потом спросил:
- Так раньше бывало?
Я пожала плечами:
- Не знаю. Вроде нет.
- Может, - сказал он неуверенно, - может, это они за нами следят?
- Зачем мы им нужны, Улисс?
- Может, они раньше просто не поняли... подумали, что мы... в общем, им теперь стало интересно, вот и следят.
- Значит, у нас скоро опять начнутся неприятности.
- Это просто суеверие,- сказал он мягко, как идиотке.
- Ага... - ответила я, - как же... А эта ваша станция далеко?
- Запад-северо-запад, - сказал он. - Вверх по реке и в горах.
- Тут нет гор.
- Еще бы, - сказал он, - до них еще десять дней пути, как минимум.
- И ты всерьез думаешь, что мы доберемся?
- Очень надеюсь, что нам помогут, - сказал он, - иначе почему бы...
-Опять ты за свое! Говорю тебе, если там кто и есть, то мертвецы. Ни за что ори не станут нам помогать...
Он промолчал, и я добавила:
- Может, ты думаешь, что это именно из-за тебя они тут болтаются? Мы-то для них вроде как грязь под ногами, а тут все они и собрались - на тебя полюбоваться.
Он вновь ничего не ответил, и я поняла, что попала в точку.
- Тогда ты ничем не лучше их.
Он сказал:
- Ну что ты? Чего ты злишься? Возможно, у них и впрямь были свои причины обратить на меня внимание. Ну и что? Я же тебя не брошу.
- Я и сама туда не пойду. Не стану я дела с ними иметь, хоть режь...
- Ладно, - сказал он, - о чем мы спорим? Посмотрим... Нужно еще как минимум подобраться к ним ближе...
- Если все так, как ты говоришь, он сам пойдет за нами...
Я представила себе, как они висят над лагерем кочевых и над крохотным островком, где мы остановились - цепочка молчаливых светящихся пятен, отражающихся в воде. Скоро кочевые к ним привыкнут.
Пойма здесь так поросла тростником, что казалась одной сплошной отмелью что наверняка было неправдой, поскольку самые зловредные омуты водятся именно в таких местах. Нам здорово пригодилась бы лодка - из тех маленьких, неустойчивых, но юрких суденышек, которыми испокон веку пользуются рыбаки на побережье; возможно, если мы все-таки набредем на какую-нибудь приличную общину, нам удастся выменять такую лодку на один из ножей - железо у них в цене... или, на худой конец, просто украсть.
Одно утешение, кочевым приходится еще хуже - никто из них не умеет плавать.
Другое дело, уж если они что-то забрали себе в голову, то не отступятся. Мне следовало об этом помнить, а я отвлеклась на всякую ерунду, вроде этой летающей мерзости - ни толку от нее никакого, ни помощи...
Я увидела, как они перебираются через стремнину - воды там было выше человеческого роста, и тем не менее, их головы виднелись над поверхностью. Сначала я решила, что они, почему-то плывут по-трое; на каждое темное пятно приходилось еще два, потом поняла, что они попросту надули воздухом бурдюки. Кожаные мехи поддерживали их на плаву, но заодно мешали передвигаться - их владельцев то и дело сносило вниз по течению, швыряло на груды щепы и плавника, но они все равно упрямо продолжали пересекать реку.
Они уже были на расстоянии хорошего выстрела, и я с перепугу решила, что им ничего не стоит утыкать нас с этого расстояния стрелами не хуже ежей, и только потом сообразила, что стрелять они не будут - если кто сдуру и прихватил с собой лук, то тетива после такого купания у них высохнет не скоро.
Я шепотом спросила Улисса:
- Видал?
Он все не мог оторвать глаз от светящегося пятна вдалеке - оно висело над водой, по-прежнему не двигаясь с места.
- Что? - спросил он, потом сказал. - Ох, ты!
- Здорово же они за нас взялись! Неужто из-за нескольких паршивых трупов?
- Я-то думал, то что случилось, их остановит, - сказал он, - но, похоже, вышло наоборот. Это они нам мстят за свой страх.
Не было времени расспрашивать его, что там так могло испугать кочевых, которые, по-моему, вообще не умеют ничего бояться, да я уже поняла, что он и не скажет. Кочевые отлично видели нас, но продвигались в полном молчании, и это было особенно страшно.
Улисс тоже молчал, глядя вдаль с какой-то отчаянной надеждой - он явно ожидал помощи, которой не могло быть, и мне захотелось свернуть ему шею.
Я сказала:
- Ты что, хочешь дождаться, чтобы они вылезли на берег, что ли? Тогда с ними вообще невозможно будет управиться.
Он тоскливо сказал:
- Что же мне делать? Стрелять?
- Нет, стой себе столбом как стоял...
- Я не думаю, что это им понравится.
- Кому? - удивилась я, но тут же поняла. - Тьфу ты! Да какая разница? Когда вас резали там, в лагере, им это тоже не понравилось? А я их видела в ту ночь, они болтались неподалеку... Что же они не вмешались, а?
Он растерянно пожал плечами:
- Не знаю.
-Хочешь им угодить, да? Как будто кому-то нужен придурок, который даже за себя постоять не умеет!
За это время я насчитала штук двадцать пловцов - хотя не все они могли справиться с течением; некоторых отнесло на другие острова, а кое-кто и вовсе барахтался на стремнине.
- Почему они ничего не делают? Они могли бы их как-то безболезненно отпугнуть, - сказал он задумчиво, - даже мы пользовались в экстремальной ситуации слезоточивым газом, даже мы.
- Как же, - сказала я, - помню. Для всех тогда было бы лучше, если бы вы тогда поубивали их - и для вас в том числе.
- Не в том дело, лучше или хуже, - сказал он. - Дело в том...
- Да-да, знаю Воспитанный человек никого не убивает ни с того ни с сего.
- Я не так говорил, - начал возражать он, - я...
Самый ловкий из кочевых уже выбрался на берег. Из-за спины он выхватил короткое копье - они умеют их бросать, и довольно ловко.
