Они разошлись удовлетворенные. Если бы Картазаев знал, что он не только ошибся, но и бандюганов направил по ложному следу!
В гараже уже было подготовлено три наглухо тонированных джипа. Вилорий взял Картазаева с собой в машину. Кроме них туда же сел Феномен, вместо компаса и талисмана. За руль забрался Дубарь. На заднее сиденье между Гусом и Картазаевым втиснулась Калерия. В остальных двух машинах разместилось еще восемь бандитов. Общее число вытанцовывалось нехорошее. В войсках даже машин с номером "тринадцать" нет. Позывной есть, а бортового номера нет. Неспроста. Вроде, ерунда, мелочь. Леха Золотарь тоже все смеялся, в разведгруппу нарочно тринадцать человек набрал. И отомстило ему то число, ой как отомстило. Нарвался Леха на банду в узком горном ущелье. И унес Басманов тринадцать буйных русых головушек в заплечном мешке. А ему, гаденышу, двадцать лет тюрьмы, вместо того, чтобы самому бошку отрезать, сволочу.
— Что ты все ругаешься? — добродушно поинтересовался Гус. — И зубами так нехорошо скрипишь. Деньги на дантиста потом будешь тратить.
Джипы неслись но ночному городу. Из-за наглухо тонированных стекол мало, что было видно. Было непонятно, как Дубарь вообще ориентируется. Впрочем, ему Феномен подсказывал.
— Тут тормозни, кочка, — говорил он.
— Да какая на хрен кочка? — рычит Дубарь, не любящий, чтобы ему говорили под руку. — У меня гидравлические амортизаторы, через бордюр перееду, не замечу.
В следующую секунду машину так кидает, что он едва не пробивает головой крышу.
— Что ж ты, дурья башка, говоришь кочка, когда там лежачий полицейский! — орет он.
— Я и говорю кочка, — как ни в чем не бывало, соглашается Феномен.
Они пересекали район Больших Ям, и в который уже раз Картазаеву довелось проехать мимо знакомого дома. И опять по всем девяти этажам побежала цепочка мгновенно зажигающихся и гаснущих огней.
— Не останавливайся! Ради всех святых! — взмолился Феномен, он что-то чуял там, в этом странном доме, и страх коверкал лицо парня до неузнаваемости.
Гус сидел с вытащенной пушкой в руке, не подозревая, что случаются ситуации, когда, увы, верная пушка может оказаться бессильной. Джип главаря двигался первым и когда он прибавил, за ним прибавили все. То, что Гус ехал первым, Картазаев оценил. В драке первой поджигают последнюю машину, чтоб колонне некуда было деться. Первую обычно не бьют, куда ж ей деться милой, как не в засаду. А среднюю жгут с превеликим удовольствием. В центре колонны всегда начальство ездит. Впрочем, объективности ради, Картазаев сразу с собой не согласился. Могут с огромным удовольствием начать и с первой. Так что все эти раскладки сущая бредятина и словоблудие.
В машине, несущейся сквозь мрачно затихший район, повисло гнетущее молчание. Из всех только Калерия вела себя подчеркнуто бесстрастно. Она мерно жевала жвачку и спокойно смотрела вдаль, хоть Картазаев голову готов был дать на отсечение, что она ни черта не видит сквозь наглухо тонированное лобовое стекло. Впрочем, с головой он, пожалуй, погорячился. Пусть она останется при нем.
Машины были уже за городом и неслись по трассе, густо обсаженной кривоногими деревцами, когда Гус заерзал и недовольно проговорил:
— Куда несешься? На собственные похороны? Не видишь, пацаны отстали.
Действительно, за задним стеклом перестали маячить фары остальных машин. Они остановились. В машине остались Дубарь и Калерия. Остальные вышли размять ноги. Калерия безучастно продолжала жевать жвачку.
— Где вы ее нашли? — поинтересовался Картазаев у Альберта.
— Она нас нашла. В рейхстаге, это самое, — сказал Феномен. — Мы машину чинили, она и вышла к нам. Покататься захотелось. Ну, вот пацаны и покатались. Некоторые по два раза.
Кровь ударила в голову Картазаеву.
— Она же девушкой была! — вспылил он.
— Ага, девушкой. И трое детей у нее было, — согласился Феномен.
Картазаев вцепился в него.
— Какие дети?
— Чего ты? — испугался тот. — Это у нас в деревне так говорили: "Девкою она была, ни с кем не встречалась, трое детей у нее было".
— Точно она порченой была?
— Куда уж точнее.
Картазаев в бессильной злобе так шарахнул кулаком по кабине, что высунулся Дубарь:
— Чего там?
— Ничего, муху убил.
— Шуткуешь все? — недобро поинтересовался Дубарь.
Мрачный тип, одно слово Дубарь.
— Едут, кажись, — облегченно произнес Феномен, но прошло еще некоторое время, пока остальные расслышали шум моторов.
Джипы подъехали, и Картазаев сразу понял, что- то не так. У бандитов были напрягшиеся белые лица. Давешний картежник с недержанием по кличке Словенец опрометью бросился в кусты.
— Все нормально? — строго спросил Гус.
— Вы разве ничего не слышали, босс? — выпалил маленький кряжистый бородач по имени Вакула.
— А чего я должен был слышать? — раздраженно поинтересовался Гус. — Плететесь как черепахи, а потом заявляете, что я чего- то там должен был слышать, придурки!
— Да вы сами так надавили, что мы вас только и видели. Двести шли, чуть в канаву не перевернулись, а вас и след простыл. А потом услышали это.
— Да что это? — выкрикнул Гус, все более раздражаясь. — Что вы там услышали?
— Крик.
Все переглянулись, и некоторое время в ночи слышалось только постукивание остывающих моторов.
— Человек кричал. Протяжно так. Так обычно зарезанные кричат, перед тем как отойти, — продолжал Вакула.
— Вы слышали что-нибудь? — спросил Гус у попутчиков.
Выяснилась удивительная вещь. Крик слышали только в средней машине, в первой и последней никто ни сном, ни духом.
— Дурной знак, босс, — сказал Феномен. — Это был призрак крика. Это нас мертвяки предупреждают. Может, это самое, вернемся?
Гус рассмеялся ему в лицо.
— Совсем ты нюх потерял, Алик. Тут, можно сказать, миллионное дело само в руки плывет, а он какого-то крика испугался.
Тишину ночи вспорол чей-то сдавленный вопль. Бандиты выхватили оружие и стали палить кто — куда. Картазаев сам был близок к истерике.
— Не стреляйте, пацаны! — раздался тот же сдавленный крик.
— Не стрелять! — рявкнул Гус. — Кто там орет?
— Это я Словенец. Не стреляйте, тут никого нет.
— Да это же наш сыкун! — воскликнул Гус. — Совсем спятили! Страх вам всем глаза застит.
К ним подошел трясущийся от пережитого Словенец.
— Что ж ты орал, если там нет никого? — спросил у него Вакула.
— Там и нет никого. Живого.
— А мертвые? — враз севшим голосом продолжил Вакула.
— А мертвых полно.
В общем-то, он несколько преувеличил. Троих они нашли за кустами, аккуратно уложенными в ряд. Еще пятеро лежали вразброс.
