(К этому моменту наши люди еще не знали, что поверхность планеты в широкой окружности вокруг места посадки почти повсеместно была покрыта живой, сверхцеллюларной субстанцией. Н.)
Удивительно! Частица походит на увеличенную до абсурда карикатуру на пра-единицу мозга: отчетливо различимы на ней многократно перекрученные волокна. Они огромной длины и заканчиваются бесформенными разветвляющимися утолщениями. Все образование движется лениво, медленно, какими-то странными толчками.
Начинается азотное насыщение! Теперь частица, слабо вращаясь, прилегает к эпителиальным пленкам, и ее движения замирают. Лишь во вздувшихся концевых частях пульсируют остатки кинетической энергии. Если бы частица была эубиотична, все симптомы означали бы «болезнь». Но состояние индивидуальной структурной решетки, без сомнения, указывает на то, что от этого Нечто чуть позже будут исходить тяжелые разрушения. В момент кульминации его смертельного неистовства мерцающие пучки энергии прорывают широкие полосы запустения и недвижности в рядах сенсоров.
Почему это возможно, то, что волокна мыслительного образования — даже парабиотичные — выдерживают жар чрезвычайного излучения?
103/ФЕЕмио.4/III.
Плановый квадрат Л4Ф/6-9.
М. И. Кайет
Лут медленно ступал передо мной, невидимый в мороси. Мы уже научились держать трос между собой натянутым, хотя почти каждый малейший толчок каната нас опрокидывал. Грунт под нашими неверными подошвами был сырой, покрытый слизью, но вес наш на этой бедной массой планете уменьшился почти на треть. Потому-то падения не были столь драматичны, а преимущества натянутого троса возобладали.
— Гиблое здесь место, но зато с характером, — подкрепил Лут свой приговор, произнесенный им едва ли четверть часа назад. — Мы здесь уже почти пятьдесят часов, — продолжал он, — треть предусмотренного времени. Ривин сказал, что срок старта неизменен, иначе мы пропустим встречу в космическом сегменте. Во всяком случае, я бы не хотел здесь доживать до старости.
— Орден нам на шею они не повесят, — сказал я минуту спустя. — Если мы здесь хотим еще что-нибудь разведать, мы должны выложиться. Пока результаты бедные. Здесь не только туман загадочен…
Усталость свинцом сковывала мои мышцы. Тщетно пытался я разглядеть что-либо за туманной завесой, сил хватало лишь на то, чтобы чувствовать почву под ногами. Молча мы тащились вперед. Неожиданно трос провис.
— Внимание! — еще успел крикнуть Лут, но от ослабевшего вдруг каната я упал навзничь. Мимолетное ругательство замерло у меня на губах, потому что снова раздалось в мороси это ядовитое шипение. Я бросился вниз, лег на живот плашмя и обхватил голову руками. С силой вдыхая легкими, я выжидал. С приближением нового азотного урагана до меня донеслось лутовское «еще чего?», явно предназначавшееся только для его личного употребления. «Ну еще чего?» — подумал и я вслед за этим, так как на сей раз все ограничилось акустическими эффектами. Уничтожающей силы давления не было. Только слегка подуло слева.
— Наше счастье, — добавил Луг, и только тут я почувствовал, что ко мне обращаются, — на сей раз все идет слева от нас вниз. Нам достанется только хвост импульса…
Слева? Казалось, буря бушевала кругом, но дующий слева поток мог быть стекающим азотом. Изображение путеводного луча на мини-экране у пояса показывало плоскость окаймленного черным квадрата наполовину зеленым. Значит, мы находились справа от центра луча.
— Выходит, газовая буря расположилась точно по направляющему лучу?
— Остроумный вывод, — ответил Лут снисходительно. — Как порядочные люди, которые с уважением относятся к направляющему лучу, мы теперь были бы там, в самой середине. (Лут, как всегда, обошел меня на полноса). Примечательная метеорология у них здесь, — сказал он еще, — вертикальные мини-тайфуны…
Мы слышали их ужасный рев, но сами они оставались в стороне. Я все еще лежал, вжимаясь в отвратительно скользкую поверхность. А для чего, собственно? Осторожно, по сантиметрам, постепенно я поднял утяжеленную шлемом голову. Это движение было моим важнейшим вкладом в нашу короткую вылазку сюда! Мои глаза были еще вблизи поверхности, когда я увидел нечто, увеличенное из-за незначительного расстояния моим смотровым стеклом. Сначала это показалось малоинтересным: беловатые, блекло окрашенные нити, нежно и прозрачно покрывающие сырую почву. Я подумал о грибнице, обычно пронизывающей земную лесную почву под гнилой листвой. Рядом лежали крохотные шарики, маленькие, как булавочные головки.
Что произошло потом, разогнало всю усталость: в тот момент, когда я обратил внимание на шарики, показалось, что они стали менять окраску. Когда Лут окликнул меня, я сжался от испуга.
— Что-нибудь случилось? — спросил он. — Говори громче, а то из-за шума ничего не слышно. Держись за трос, я иду.
Я забыл ответить. Глазами искал скопления маленьких шаров. Действительно! Они изменялись едва уловимо, как только мой взгляд касался их. При этом вряд ли бы мне удалось назвать окраску этих образований. Я приблизил руку вплотную к шарам и сделал из нее нечто вроде крыши. И тут я увидел, что они засветились, я прибавил еще одну руку, образовал купол над шарами и посмотрел сквозь щель между большими пальцами в темную середину. Сомнений нет, они светились!
Тут подошел ко мне Луг, и для нас наступили волнующие минуты, потому что среди его пожитков была лупа.
103/ФЕЕмио.2/IIIа.
Плановый квадрат ЛаФ/7-13.
Космический партнер, окончательный текст
по ФЕЕчиф способом Психомат СРС.
Неожиданно выходят из строя несколько функциональных групп конвертируемого информационного вихря. Ничтожные неполадки нарушают синхронный пробег токов действия. Запоминающие ядра одной из парциальных систем прорывают структурную сеть индивидуумов и реагируют самостоятельно. Они вырезаются из регулирующего контура информационного вихря и повинуются более сильному приказу. Ненормальное поведение ядер объясняется невероятной причиной: та самая парциальная система вступила в контакт с одним из конечных тел нитяной части. Ядра заговорили с чужеземцем!
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ЗНАНИЕ тотчас переключает канал информации на Ксип-аксиомы, и незначительный потенциал этих немногих, но еще действующих систем неожиданно оказывается плодотворным. Резко увеличились данные о тех массивных окончаниях чужой волокнистой системы: построены из несметного количества разнообразных полимеров неизвестной природы, пронизаны каркасной сетью из кристаллической неорганической материи и стареющей системой труб, в которых пульсирует жидкость. Сами конечные тела являются источником автономной подвижности целого. Оба пухлых окончания нити идентичны, различия выглядят несущественными. Некоторые части богаты металлом странной формовки, предположительно это источники уничтожающего излучения энергии, очевидно, свободно прикрепленные к телам.
