Понятно, что ни тема переговоров, ни то, что использовалось на этих переговорах в качестве пряника (с кнутом-то все как раз ясно), поручику известным не становилось. Так на то он и поручик, чему ж тут удивляться? Какие сведения приносили с собой переговорщики после встреч с аборигенами, Воронин тоже не знал, однако же понимал, что вот-вот грядут серьезные изменения. Ну не понимал, конечно, а скорее, чувствовал.
А пока не наступили изменения серьезные, поручик наслаждался изменениями, приятными лично для себя. Летать ему теперь приходилось в основном на родных «филиппках», по которым Воронин успел соскучиться. Все-таки «мустанги» и «совы», при всех их замечательных свойствах, так и оставались для поручика чужими, а об азиатских машинах и вспоминать лишний раз не хотелось. То ли дело истребитель Филиппова, модель тридцать девятая! Приборы говорят и показывают по-русски, все показатели, которые можно выжать из истребителя, давно и накрепко записаны на подкорке, всю дурь, что можно проявить в управлении, выбили еще в первые полгода службы. Родная машина и есть родная — придуманная и сделанная своими для своих, этим все сказано. Да и разнообразие хоть какое-то появилось. В атмосфере полетать, поглядеть на чужие миры — все ж веселее, чем прочесывать безжизненные просторы космоса. Пострелять, правда, так и не довелось пока что, ну и ладно. В глубине души Воронин надеялся, что еще успеет.
В этот раз все прошло, как и раньше, тихо и спокойно. Истребители вернулись на авианосец «Чкалов», эскадра перестроилась в походный порядок и уже через пару часов ушла в гиперпространство. Поручик Воронин, получив свободное время, не стал морочить себе голову в попытках придумать, как его лучше провести, и отправился прямиком в кают-компанию. Посидеть, выпить разрешенную свободным от дежурства и не назначенным на вылет в ближайшее время пилотам кружку пива, пообщаться с другими пилотами и флотскими — вполне неплохая программа развлечений, а в имеющихся условиях еще и единственно доступная.
Судя по обилию народ в кают-компании, так же считали и остальные свободные офицеры на «Чкалове», ну или, по крайней мере, большинство из них. Повертев головой, Воронин направился к столу, за которым сидела смешанная компания из летчиков и флотских — во-первых, потому что в компании хватало знакомых, а, во-вторых, там, судя по всему, шел какой-то интересный разговор.
— …Я и говорю, у местных тут, что на этой планете, что на всех предыдущих, интерес на самом деле один — чтобы мы поскорее отсюда убрались, вещал незнакомый капитан-лейтенант из флотских. — На всех следующих планетах будет то же самое.
— Ну, это понятно, — подал голос еще один незнакомый флотский в чине лейтенанта. — Но так ведь им же тогда выгодно слить нам все, что они знают, чтобы второй раз мы к ним не наведались.
— Не скажи, Дима, — возразил каплей. — По их представлениям, мы самым наглым образом лезем не в свои дела. Они считают, что привлекать чужих, то есть нас, к своим разборкам ни коем случае нельзя. Поэтому молчать будут даже те, кто от этого крейсера-призрака пострадал.
— Это кто? — тихонько поинтересовался Воронин у Вали Хомича, рядом с которым присел.
— Каплей Савельев из штаба Второго флота. Я так понял, он входил во все эти делегации.
— А какой смысл тогда вести с ними переговоры? — не понял незнакомый лейтенант. — Если они все равно юлят и врут?
— Так мы же заранее знаем, что они будут юлить и врать, — усмехнулся Савельев. — Вот и анализируем потом, что именно они пытались скрыть от нас, в зависимости от содержания вранья.
— И до чего доанализировались? — с плохо скрытой иронией спросил ротмистр Юрьев из второй эскадрильи.
— Результаты до вас потом доведут в виде приказов, — Савельев решил показать, что подначить его безнаказанно не получится, но тут же поспешил сгладить углы. — Одно скажу точно: район наиболее вероятного базирования крейсера-призрака мы более-менее установили. Если здесь его нет, значит, он, скорее всего, ушел на Запад
— «Более-менее», «скорее всего»… — недовольно проворчал старший лейтенант Клепиков из БЧ-1 «Чкалова»[41]. Это сколько лаптей по карте?
— Да сколько бы ни было, — отмахнулся Савельев. — Везде, куда вы на карте сможете пристроить лапти, висят станции слежения и петляют беспилотники. К сожалению, — посерьезнел он, — с учетом местных особенностей это еще можно считать довольно точным результатом.
— А на Западе этому крейсеру что делать? — кто именно задал этот вопрос с другого конца стола, Воронин не увидел.
— Ремонтироваться. Торпеду с «Гусара» он же поймал.
— А здесь ему почему бы не встать на ремонт?
— Чтобы мы его обнаружили? Да еще считай что со спущенными штанами? И потом, нигде мы еще не встречали орбитальных верфей, на которых мог бы ремонтироваться крейсер западной постройки.
— А точно западной? — кто это там такой въедливый? А, штабс-ротмистр из штурмовой эскадрильи. Поручик напрягся и вспомнил фамилию — Шанин.
— Западной. Теперь уже можно утверждать это почти однозначно. Все, что мы знаем о крейсере-призраке, говорит в пользу именно этой версии.
Вот с этим никто, включая Воронина, не спорил, поэтому уже минут через десять общая беседа за столом сошла на нет по старому принципу: «нет спора — нет и разговора». Поручик еще какое-то время пообщался со знакомыми пилотами и решил пойти отдыхать. Времени, остававшегося до назначения в дежурную группу, как раз хватит и книжку почитать или кино посмотреть, и поспать еще потом. Но книжка как-то не пошла, от кино поручик, прислушавшись к своим ощущениям, тоже решил отказаться, так что единственным доступным, да и желательным сейчас видом досуга осталось гонять по собственной голове мысли — строем и врассыпную.
По всему выходило, что скоро эта подзатянувшаяся история с поисками крейсера-призрака начнет ускоряться. Как ни относись к штабным, тем более к разведчикам, а для него, как для любого строевого летчика, такое отношение обязано было представлять смесь легкого недоверия и мягкой снисходительности, дело свое они знают и работать умеют. И если этот урод не ушел на Запад, то не так уж долго осталось ждать близкого с ним знакомства. Причем процедуру знакомства этот долбанный крейсер пережить не должен, это в любом случае.
Койка под размышляющим Ворониным легонько качнулась. Ага, «Чкалов» со всей эскадрой вышел из гиперпространства для приема сообщения со станций слежения. Вот интересно, кстати: корабли ходят через гиперпространство, связь идет через него же, но прием сообщений в гипере невозможен. Ну, наверное, все-таки возможен, оптимистично уточнил сам для себя Воронин, просто еще не придумали, как это сделать. Как бы там ни было, сейчас на эскадре примут очередной пакет данных и соответственно скорректируют курс. Или продолжат движение по курсу прежнему, это уж как получится.
