А теперь...
Он нарушил все обязательства по отношению к ним, и они вправе были его проклясть. У Гертруды, например, он отобрал ее молодость и красоту, и у него было постоянное впечатление, что он перед ней в неоплатном долгу. Всю жизнь он посвятил тому, чтобы оплачивать этот долг, и до сегодняшнего дня он был на высоте этой своей задачи. А что теперь... Он был без гроша, абсолютно обесчещен, и ему уже пятьдесят один год. Что она еще в ту субботу сказала? Что они одного возраста. Но это же было смешно. Гертруда же была на десять лет моложе его. Только от нее можно было услышать что-нибудь подобное. А ведь правда, она любила его. Каким бы странным ни могло это показаться, она его любила. Но это все, кончилось это. Больше она его любить не сможет. Он больше этого не заслуживал. Она никогда больше не захочет его видеть, вероятно, если он ей расскажет о том, что случилось. Из-за своей нерадивости он разрушил будущее детей, которые для них обоих значили все и в ком они обретали свою вторую молодость.
Нет, она больше, наверное, никогда не захочет его видеть, если хоть как-то ему не удастся спасти своих детей от катастрофы. Неужели у него не было никакого выхода, никакого, как бывает у человека отчаявшегося, которому было совершенно безразлично, что может с ним случиться, и от которого никому больше не было пользы. Ему нужно было взять себя в руки. Ведь должно же быть что-то, что можно найти. Он был обесчещен, посрамлен, но они-то его, по всей вероятности, со временем легко забудут, если бы он мог им гарантировать спокойствие, безопасность, вытащить их из разорения, которое накликал он на свою собственную голову. А может быть, они вспомнят о нем с нежностью, и простят ему, если только он сможет исчезнуть, тихо уйти из их жизни, избавив их от опасности.
Наклонившись вперед, он открыл нижний ящик своего письменного стола, тот, который всегда был закрыт на ключ. Именно в нем он хранил свои личные документы, которые не разрешал трогать даже своему личному секретарю. Он нашел свое завещание, вскрыл его и, пробежав взглядом, горько рассмеялся. Цена ему была не большая, чем тот листок бумаги, на котором оно было написано. Но рядом было нечто другое, в длинном конверте. Это был его страховой полис, страхующий его жизнь. Дрожащими руками он взял этот конверт и вытащил его оттуда. Полис лежал там в полном порядке в отдельной ячеечке, да, там, в самом низу ящика, там же находились все квитанции и все денежные надбавки, которые он оплачивал.
Это - единственное то надежное, что ему оставалось. Этот полис представлял собой 30.000 фунтов стерлингов, кругленькая сумма. И поэтому-то он никогда не откладывал на "черный день", не имел сбережений. Он предпочитал свои деньги вкладывать именно таким образом, заплатить большую денежную надбавку и иметь, таким образом, значительную сумму страховки. Это была абсолютно здоровая и надежная операция, и вот результат: 30.000 фунтов, небольшое состояние.
Это, наверное, даст возможность Дереку учиться в Оксфорде. Молли в Ньюнхэме и Гертруде доведется увидеть, как хорошо спи начали свой путь по жизни.
Но для того, чтобы у них эти деньги были, ему надо умереть. Единственное, что он может сделать для них - это умереть. Таким образом покончить с компанией "Пэтридж и Бэнтхем".
У него вырвался горький смешок. Вот к чему он, в конечном счете, пришел: жене своей он больше даст мертвый, чем живой. Какое-то мгновение он сидел, уставясь пустым взглядом на бланк с печатью, где было рельефно выделено название "Страховая компания "Ля Сантенэр".
И тогда его сердце забилось еще сильнее. Решение было совершенно очевидным по своей простоте. Для всех явно было в лучше всего, если б он умер, а это, конечно, легко делается. И тогда у Гертруды появятся деньги. Чего уж проще. Эти деньги станут собственностью Гертруды. Они не смогут их ни отобрать, ни рассматривать как его собственность. Он даже любопытным образом сумел в этом удостовериться. Деньги были в надежном месте, их было достаточно: было вложено 30.000 со ставкой от 6% до 1%, сейчас можно было получить все 1%, - получалось 2.000 фунтов в год, даже больше, вообще-то нет, не совсем, потому как будет налог. Ну хорошо, скажем, 1700 фунтов в год. Не так уж плохо. Неплохое начало пути - для детей, так как им не будет нужды менять образ жизни. Конечно, им надо будет продать машины, переехать в меньший, чем этот, дом, но это неважно. Гертруда, наверное, не будет возражать.
Он открыл другой ящик и вытащил оттуда маленький револьвер, который там находился долгие годы. Он купил его, чтобы доставить удовольствие старому Уолкеру, который, казалось, думал, что неплохо было бы иметь оружие под рукой на всякий случай. Уолкеру нравилось иметь под рукой все на всякий случай. Он купил этот револьвер, чтобы угодить Уолкеру, на следующий день после кражи, которая была в ту пору сенсацией. Это произошли среди белого дня в Грэйс Черч Стрит, когда старый Хэнсон почтительно был задержан в своем собственном кабинете двумя взломщиками. Как же он, Пэтридж, насмехался над Уолкером! И все-таки он купил револьвер, и револьвер был здесь, а рядом маленькая коробочка с патронами. Щелчок, и он открыл его: револьвер был заряжен. Но заряжен-то он был лет десять назад; и патроны, вероятно, отсырели. Неплохо было в этом удостовериться.
Поспешно он вытащил шесть патронов из револьвера и положил их на стол. Затем он выбрал шесть других из коробочки, зарядил свое оружие, щелкнул затвором и положил перед собой.
Он начал машинально читать слова, которые как бы обозначил револьвер, лежащий на страховом полисе. Он их прочитал раз, два раза, в третий раз. И сейчас был буквально прикован к своему чтению, а по мере того, как он читал, в нем угасала всякая надежда. Так что там такое?
"Этот полис имеет силу, если застрахованный не кончает жизнь самоубийством".
И это было написано здесь, черным по белому. Итак, он не мог застрелиться. Если бы он это сделал, то полис потерял бы всякую силу. Значит, он должен умереть естественной смертью или же от несчастного случая. Естественной смертью умереть исключено. Он был полон сил еще лет на десять. Был крепким, хоть куда, как говорит поговорка. А несчастные случаи было трудно придумать. Страховая компания "Ля Сантенэр" (столетие) все предусмотрела, и если бы случился несчастный случай с клиентом, который представлял собой 30.000 фунтов и у которого были самые веские причины покинуть сей мир как можно скорее, то состоялось бы расследование. Поэтому все это - чепуха: упасть с платформы метро или немного сильнее, чем положено, высунуться из окна или что-нибудь в этом роде. Ему бы надо над этим серьезно поразмыслить.
Так он просидел долго, не двигаясь и пытаясь подобрать какой-нибудь несчастный случай, который был бы совершенно очевидно случайным и который никто не счел бы странным, что, мол, из-за того, что человек разорился и опозорен, умер именно таким образом. Но это не проходило. Ни одна из его мыслей, казалось, не уйдет от них, от того, чтобы они этого не обнаружили. Конечно, будет расследование. Страховая компания наверняка захочет сунуть свой нос в его дела, а возможность всегда была, следовательно, не заплатить по страховке. И Гертруде, может быть, придется подать в суд. И будет распря, какие-то сроки, а в конечном счете может быть поражение.
