Путешественники обошли зал и остановились посреди него. Здесь, на ступеньках, на глыбе голубого мрамора с золотистыми прожилками, стояла, поддерживаемая тремя металлическими лапами с огромными когтями, прозрачная сфера. Внутри ее находилась какая-то кристально чистая, прозрачная жидкость, волновавшаяся при каждом шаге астронавтов.
Анна с любопытством глядела на нее.
— Интересно, что содержит эта сфера?
И, не предупредив никого, девушка подняла геологический молоток и слегка стукнула по ней.
Она, конечно, и не думала разбивать прозрачной оболочки, — ей хотелось только определить ее содержимое. Но стенки сферы оказались более тонкими, чем казалось, и с легким звоном, сфера разбилась, но не на куски: только на месте удара образовалось маленькое, круглое отверстие, из которого с силой брызнула прозрачная жидкость и залила ступени и плиты пола. Автоматический анализатор тотчас же определил, что это за жидкость.
— Вода, не что иное, как вода!
— Поразительно! — заметил профессор Добре. — Столько роскоши, такой дворец с потайными ходами, и для чего? Для капли воды.
Матей озабоченно следил за этой сценой.
— Нехорошо ты поступила, Анна! — заметил он. — Ты осквернила этот храм — этот дворец не может быть ничем другим, — посвященный какому-нибудь марсианскому божеству. Будем надеяться, что у нас не будет неприятностей.
— Глядите! — вскрикнул вдруг Скарлат, стиснув руку Добре, стоявшего рядом с ним.
Но в том направлении, куда он указывал, ничего не было видно. Только массивные ворота, через которые они только что вошли и которые оставались открытыми, медленно, медленно закрывались. Инженер Чернат бросился к ним и вставил в щель дуло своего лучевого карабина. Послышался металлический скрежет… и лучевое оружие было раздавлено, как будто оно было из жести. Снова послышался странный, протяжный свист, и дверь герметически закрылась.
По спине путешественников пробежала невольная дрожь.
— Значит, мы в плену! — возмутился профессор Добре, — а ведь ворота эти — дело не шуточное: они из твердого материала.
— Не тверже моего бура, — сказал Матей улыбнувшись.
Возмущения профессора Добре как и не бывало.
— Браво! Брависсимо! — восторженно воскликнул он. — Вот кто запасливый человек! Это, да, настоящий руководитель!
Бутару вынул из кармана инструмент, который походил на бур комбайна Т 18 в миниатюре, с помощью которого комбайн дробил горные породы на астероиде. Это была трубка, длиною в 30 сантиметров, на конце которой был расположен маленький генератор, а на другом — небольшой держатель, г. который инженер вставил приспособление в форме небольшого зеркальца.
Еще две—три секунды, и маленький перфоратор, для которого употреблялся ток высокого напряжения, заработал с максимальной силой. Производимый им шум, оглушительный на Земле, казался здесь легким жужжанием.
Спустя немного времени в больших воротах открылась дыра, в которую легко мог пройти человек. Один за другим астронавты пролезли в образовавшееся отверстие и очутились снова во внутреннем дворе дворца.
— Ну, а теперь скажите нам, что вы видели, — обратился Матей к Скарлату. — Я лично ничего не заметил, кроме закрывавшихся ворот.
Скарлат был видимо смущен.
— Что бы вы ни сказали, я твердо уверен, что не ошибся! Около двери находилось маленькое, не выше метра, существо. Вместо головы у него было что-то вроде металлического шара…
Добре не мог удержаться и расхохотался.
— Смеетесь! — воскликнул Скарлат сердито. — Другими словами, сомневаетесь в моих словах? Я совершенно уверен в том, что я его видел.
Биолог ответил, смеясь до слез:
— Товарищ Скарлат, мой смех имеет совсем иную причину. Я намеривался совсем не говорить с вами об этом, но обстоятельства вынуждают этот разговор. Какие шутки подшучивает иногда над нами жизнь! Не вы ли уверяли, что мы не найдем здесь, на Марсе, и следа мыслящих существ, и именно вы первый обнаружили украшенный резьбой нож. А теперь все вам же, профессор Скарлат, пришлось увидеть первое существо высшего типа, и вам же приходится убеждать ваших товарищей в том, что вы не ошиблись. Я еще смеялся и потому, что вы испугались, увидев на голове у этого существа металлический шар. А что говорит это существо, увидев, что ваша голова заключена в прозрачную сферу? Я думаю, что оно уже скончалось от страху и рассеялось по воздуху, чем и объясняется его таинственное исчезновение.
Астронавты сообщили оставшимся на астероиде, при специальной передаче, все происшествия, пережитые ими после посадки.
“Чайка” все более отдалялась от леса, в котором они открыли голубой дворец. Кусты сменились теперь низкорослыми деревьями, с длинными, синими листьями. Но нигде не было ни следа культурных растений.
— Странные, право, эти “мыслящие” существа! — заметил Чернат. — Возводят дворцы, а сельскохозяйственных культур не видно нигде!
Почва становилась все более пересеченной. Гусеничная ракета медленно продвигалась вперед, с трудом прокладывая себе дорогу среди низкорослых деревьев. Исследователи не отрываясь глядели на развертывающееся перед ними зрелище, а кинокамера работала без остановки.
— Еще немного, и смеркнется, — заметил Матей, взглянув на хронометр — Мы уже 11 часов на Марсе. Здесь сутки длятся 24 земных часа и сорок минут, — время, за которое планета поворачивается вокруг своей оси.
Чем дальше они продвигались, тем беднее становилась растительность. После получасового пути путешественники добрались до плоскогорья, лежавшего на вышине 470 метров и господствовавшего над окрестностями.
Решено было заночевать здесь, и Матей сделал Чернату знак остановить ракету. Все вышли из ракеты. Вокруг них царила полная тишина. Солнце, диск которого казался в два раза меньше, чем Земля, близилось уже к горизонту.
Белое, пушистое облачко появилось из-за соседней вершины и медленно плыло по небу, к западу, как будто спеша настигнуть багровый диск заходящего Солнца. Это было первое облако, которое они видели за всю дорогу, длившуюся много сот километров.
Астронавты поднялись на скалу, одиноко возвышавшуюся среди плато.
Отсюда перед ними развернулась широкая панорама.
К западу, в направлении, откуда пришла ракета, тянулись желтовато-зеленые пространства степи, перемежавшиеся с сине-фиолетовыми зонами лесов. А за ними — снова красноватые пески пустыни, где они приземлились. Пески эти сверкали и искрились в последних лучах заходящего Солнца
К востоку, в непосредственной близости к плато, проходила такая широкая долина, что взгляд едва охватывал ее. Посередине этой долины катила свои зеленоватые, пенистые волны большая река. За нею начиналась новая степная полоса, а затем снова простиралась бесконечная пустыня, окрашенная в ярко-кирпичный цвет. Ближе к горизонту синели другие долины, с тонкой нитью рек.
