Чела поселили по соседству в почти такой же деревенский дом. Дом этот оказался незанятым, и вполне пригодным для жилья.
На следующий день Бороду проводили в последний путь и похоронили на небольшом кладбище в сосновом бору на пригорке у озера. Чела уговорили остаться на несколько дней, и он согласился.
Прожив так еще два дня, проводя время то в лесу, то на озере и изредка заходя в гости на минутку, Чел на третий день засобирался в дорогу. Подышав напоследок здоровым лесным воздухом, он зашел проститься к хозяевам.
Старик Алексий проводил его в дом, достал смородиновую наливку, домашние пирожки, ягоды и, извинившись за скромное угощение, поинтересовался, не в дорогу ли собрался Чел по утру.
— Да, Отец Алексий. Пора лететь, дела…
Отец Алексий попробовал язычком наливку, причмокнул от удовольствия и заявил:
— Можешь оставаться здесь… Кришна остался жив, и его жизни ничего не угрожает. Более того, сейчас он получил в свое распоряжение целую лабораторию, вполне современную, чтобы спокойно заниматься тем, чем он хотел… А если ты хочешь повидать его, Чел, то в будущем это не составит никаких проблем. Дело за тобой… Не стоит так удивляться. Мы живем хоть и на отшибе, хоть и с краешку жизни, зато многое знаем и многое еще в наших силах… Если хочешь, то я могу сделать так, что он и сам приедет к тебе в гости…
— Ничего не понимаю. Так он жив? Где он? Как вам удалось узнать?
— Потерпи, Чел. Всему свой черед. Не торопись с решениями, поживи, отдохни… У тебя еще многое впереди, и мы о многом еще должны поговорить. К тому же у меня есть к тебе одно деловое предложение… А от наших предложений, поверь, еще никто не отказывался… Живи пока в нашем доме, ни о чем не беспокойся. Если возникнут какие проблемы или просьбы, я всегда к твоим услугам… А лучше заходи сегодня к вечеру в гости, я постараюсь тебе все объяснить… А сейчас извини, мне пора…
Он проводил Чела до крыльца, а сам пошел по дорожке к приземлившейся машине такси. «Так это что же выходит… Кришна живой значит… В гости пригласил… Бред какой-то. Это что — сам Господь Бог, что ли?» — Чел шел к своему обжитому уже домику и постепенно приходил в себя. — «Вот те раз. Вот тебе и Отец Алексий…»
Так и не найдя подходящего объяснения, Чел плюнул на все, и чтобы побыстрее скоротать время до вечера, захватил пару удочек и пошел на дальний конец озера — там лучше всего брались караси.
Проходя мимо могилы Бороды, он присел рядом, поправил цветы, которые он принес утром и сказал, обращаясь к могиле:
— Да-а, Борода! Загадал ты мне загадочку. Не зря все же сюда звал, старый прохвост. Ну-ка, сознайся, что это тут за райская обитель?.. А может, ты и не умер вовсе, в определенном смысле. Я не удивлюсь уже, если услышу сейчас твой голос… Молчишь? А-а-а, говоришь «есть еще чудеса на свете»?.. Ты прав, Борода. Только я так не привык. Чудеса люблю, но хочу почему-то непременно знать из каких винтиков они состоят… Ну ладно, Борода, до вечера! Как видишь — не уехал, пообщаемся еще.
И Чел направился дальше, стараясь думать о рыбалке… К вечеру он сидел уже у Отца Алексия. Засиделись они допоздна, разговаривая о том, о сем. Чел первым не заводил разговора, большей частью слушая и отвечая на вопросы, удивляясь многому, о чем говорил Отец Алексий, и о чем он мог только догадываться…
— Так кто же все-таки управляет миром, Чел? — Отец Алексий смотрел разгоряченными глазами на уставившегося в свой стакан Чела. — Бог? Сатана? Не-ет управляют миром люди. Те, которые могут и должны им управлять…
— Но нельзя же управлять судьбами…
Старичок дробно рассмеялся:
— Миром можно, а судьбами — нельзя? Зачем тогда мир?.. Нет, мир состоит из суммы судеб. Только управляя судьбами всех, можно управлять всем миром.
— Но это же невозможно…
— Пока. Полностью и всеми. Но большей частью и общим управлять можно и нужно. Иначе мир превратится в хаос и погибнет. Разлетится так, что не соберешь воедино… Нужен объединяющий стержень…
— Власть, что ли?
— Не только, не только. Это и воспитание, и религия, и экономика, и даже движение души, искусством можно влиять на людей.
— А для чего это нужно?
— Как для чего? Чтобы спасти мир! Неужели мы хотим его гибели? Разрушения всего: традиций, морали, устоев, экономики, торговли?
Чел задумался, выпил, налил еще.
— А почему он должен разрушиться?
— Он давно разрушается, он разрушается постоянно, и все погибло бы не тысячу-другую, а сотню тысяч лет назад, еще в зародыше развития цивилизации, не объединяй его такие, как мы…
— Незаметные тихие люди, заботящиеся о благе.
— Именно так!
— А как это все происходит на практике?
Отец Алексий бросил быстрый взгляд на Чела.
— О, это непросто объяснить сразу. Этому нужно учиться, много работать, думать.
— И все же.
— Всему свое время, Чел. Поживи еще, обживись, тебе многое станет понятно. Или я объясню…
— Кстати, Борода тоже работал на общее благо?
— Конечно, иначе бы он не попал на эту планету.
— Так она что, Отец Алексий, только для избранных?
Старичок недовольно мотнул головой:
— Мы не каста жрецов, Чел! Мы работаем на общее благо, а для этого нужно смотреть на все непредвзято, со стороны.
— А если об этом узнают остальные и тоже захотят здесь пожить и поуправлять?
— Все на это не способны, и ты это прекрасно знаешь! Мне не нравятся твои последние замечания… Это просто от выпитого. На сегодня хватит, Чел… Заходи завтра вечером, у меня будут гости. Тебе будет полезно… А сейчас я устал, Мне нужно отдохнуть.
Отец Алексий проводил Чела. Шатаясь, он открыл дверь веранды и вышел на крыльцо. Чел вышел следом. Они остановились и стали смотреть на звезды. В эту ясную тихую ночь они особенно ярко мерцали в глубине космоса…
Чел попрощался и зашагал в темноте по узкой тропинке домой. В кустах что-то зашевелилось, а, может, просто показалось. «Так кто же все-таки управляет миром? — Думал Чел, ощупью пробираясь к калитке. — Да не они управляют миром… Что-то я никак не могу всего понять… Оставим до завтра».
Добравшись до кровати, он, не включая по привычке света, тут же уснул.
31
Его разбудил стук в дверь. Чел открыл глаза: за окном только начинало светать. Стук повторился.
— Сию минуту. Я сейчас, — Чел быстро оделся, плеснул из ушата воды на лицо и, вытираясь на ходу, открыл дверь. На пороге стоял крепкий загорелый мужчина лет тридцати пяти.
— Это вам. Распишитесь.
Чел взял из рук протянутый ему конверт, поставил роспись в каком-то блокноте, и мужчина ушел. С удивлением разглядывая конверт, похожий на обычный, только сделанный из пластика, а не из бумаги, Чел осмотрел его со всех сторон, но никаких надписей не обнаружил. Он поставил на плиту чайник, щелкнул зажигателем дров, а сам стал вскрывать конверт. Руками и зубами ничего не получалось, ножниц он тоже не нашел. Тогда он пошел в сарай и разрезал его топором. Из конверта выпал листок. Из конверта выпал листок. Чел поднял его и прочитал:
