Оказавшись в безвыходном положении, правительство взяло ответственность за взрыв на себя, объяснив его случайным недоразумением, причины которого выясняются. Президент, выступая по телевидению, заявил, что не имеет оснований подозревать кого-то в нарушении мирных соглашений. Объявив возникновение радиоактивного очага делом исключительно внутренним, информацию по «Объекту», а в особенности результаты лабораторных исследований протонита, еще больше засекретили.
Хаусман со своими людьми как сквозь землю провалился.
Мелвину Хесли в эти дни, наверное, доставалось больше всех. С одной стороны, он продолжал вести дело по «Объекту Крейц», с другой же, хорошо зная материалы по делу Гарсии, консультировал следственную группу, которую теперь возглавлял представитель Центра Грэгори Гривс. Созданная ранее Рейдером экспертная комиссия продолжала работать, и Мелвину волей-неволей приходилось играть роль промежуточного звена между наукой и службой безопасности.
Повторные попытки достичь кратера раз за разом заканчивались неудачей. Мешала главным образом непогода. Из-за дождей горы стали неприступными. Дистанционные методы не давали результатов, зато в изобилии ставили все новые вопросы.
Что касается протонита, то он оказался самым удивительным веществом из числа тех, которые когда-либо встречались. Прежде всего выяснилось — протонит испаряется. Как только Блэкфорд взялся за образцы, он сразу почуял неладное. Протонитовые стяжения, до того впрессованные в породу, вдруг стали вываливаться из гнезд. Ему не составило труда выяснить, что это происходит из-за сокращения размеров шаров-протокреций. Когда Блэкфорд рассказал о своем открытии на оперативном совещании у Рейдера, участники экспедиции вспомнили о сферических пустотах в песчанике, несомненно оставленных заполнявшим их ранее протонитом, а доктор Ланке рассказал, что при погрузке образцов одна из протокреций выкатилась из ячейки и чуть не отдавила ему ногу.
Но то, что происходило с протонитом, пожалуй, только условно можно было назвать испарением. На самом деле структура его претерпевала изменения, конечным результатом которых было превращение протовещества в обычный газ — водород. По мнению забывшего про сон Блэкфорда, в этом не было ничего сверхнеожиданного. Именно атом водорода — простейшего из элементов — больше всего подходил для такого рода преобразований. Он тут же выдвинул предположение, что протоны, которые либо входили в состав новообразованного вещества, либо рождались на его поверхности, захватывали свободные электроны из ионизированного радиацией воздуха и таким образом превращались в нейтральный газообразный продукт. Вскоре было установлено, что скорость распада протонита со временем возрастает. За последние сутки потеря массы оказалась почти такой же, что и за все предыдущие, и в общей сумме составила около одного процента.
Сообщение Блэкфорда в какой-то мере проливало свет на некоторые странности «Объекта». Судя по всему, с поверхности кратера истекал вновь образованный водород. Он поджигался молниями и полностью выгорал по всей площади. Сперва синтез водорода шел медленно, потому пожары и не успели распространиться. По мнению Мелвина, впервые по-настоящему загорелось, когда они спускались с водораздела. Танцующие блики и прозрачное марево над протонитовой гладью тогда появлялись лишь эпизодически, что свидетельствовало о постепенном накоплении и последующем возгорании летучего газа. В остальные дни гигантский факел горел почти беспрерывно, иногда выбрасывая столбы пламени на высоту до трехсот метров, чем приводил в изумление работников службы аэрокосмического контроля. По этой же причине ночью над «Объектом» высвечивалось зарево, видимое, несмотря на облачность и туманы, за десятки километров. «Дьявольская кузница» в полном смысле оправдывала свое название. Кроме того, чашеобразный монстр служил идеальным отражателем и выписывал в прозрачных для ненастья спектрах такие вензеля, что у самых искушенных наблюдателей дух захватывало. Чего только стоило пылающее озеро! Ни один из известных науке принципов и близко не мог описать то, что происходило в его смертоносном чреве.
С уменьшением массы исследуемого протонита стала снижаться и его излучающая способность. Значение этого вывода трудно было переоценить. Сообщения от майора Тэйлора тоже обнадеживали. По мнению специалистов-ядерщиков, весь протонит, если сохранятся те же темпы роста распада, испарится через неделю, максимум — полторы. Останется лишь поле наведенной вторичной радиации, а для борьбы с ней человечество уже накопило печальный, но достаточно богатый опыт. Теперь многое, если не всё, зависело от погоды и поведения «Объекта» в будущем.
Много чего нового открылось в эти дни. Плотные облака по-прежнему мешали следить за «Объектом» в оптическом диапазоне, для этих целей были использованы другие частоты, благо что кратер излучал все виды волн.
Еще на рассвете первого дня группой радиофизиков, занимающихся дешифрированием радиолокационных снимков, было обнаружено в стратосфере пятно в виде круглого диска, которое медленно кружило над кальдерой. Это открытие вызвало новую волну растерянности. Опять поползли слухи о летающих тарелках с инопланетянами, которые сотворили протонитовое озеро. К счастью, о Гарсии еще не знали…
За пятном внимательно следили, прощупывали локаторами и даже пытались к нему приблизиться. Но диск был словно заговоренный. Он будто предугадывал появление нашпигованных измерительной техникой «москитов» и всякий раз уходил от сближения. Это было совсем непонятно. Сперва грешили на пилотов, потом на службу наведения. Операторам удалось лишь выяснить, что тень окружена силовым полем, которое при полной прозрачности избирательно отражало некоторые виды волн. Почему и как это происходило, никто не знал.
На закате того же дня диск покинул «Объект», после чего в течение двух суток появлялся в разных частях Континента, подолгу зависал над крупными городами и немедленно исчезал при первых же попытках более тесного контакта с ним. Ужасающие помехи заполняли эфир в радиусе десятков километров от загадочного НЛО, что, в свою очередь, блокировало связь в зоне его нахождения.
Военные не на шутку забеспокоились и стали по-настоящему охотиться за странным нарушителем. Сверху был отдан приказ уничтожить его ракетами. Но тарелка-невидимка, будто догадавшись о замыслах землян, стала появляться всё реже, а потом и вовсе исчезла.
Но самым удивительным все-таки оставался протонит. Как вскоре выяснилось, он не поддавался обработке. По твердости это необычное вещество во много крат превосходило все известные на Земле материалы. Попытки раздробить его или изменить форму протокреций заканчивались неудачей. Шары пытались пилить, резать, плавить, травить адскими смесями кислот и самых разрушительных соединений — всё понапрасну. На зеркальной, идеально отполированной поверхности не оставалось ни малейших следов воздействия.
