Клара часто-часто поморгала, пытаясь понять бредятину, добрая половина слов которой ей была незнакома, махнула рукой и собралась было продолжить свой путь за новой порцией наливки.
- Если Ви меня г'азвяжете, у меня встанет! - В крайне важных случаях бес умел изъясняться без словоблудства.
- Что же ты раньше молчал, касатик!
Несколько секунд, и Луциберг был освобожден от пут.
- Ну?! - Клара вперилась взглядом в ту часть черта, которая, если верить его обещанию, должна была претерпеть некое изменение.
- Нет. Так не получится. Ви должны отойти, а потом медленно пг'иближаться.
Ведьма недоверчиво посмотрела сначала бесу в глаза, затем на дверь и окно, прикидывая шансы мужичонка ретироваться. После чего отошла, но лишь настолько, чтобы сохранялась возможность в любой момент пресечь попытку побега в любом из возможных направлений.
Но для черта этого было достаточно. Он встал на ноги. Вернее, вскочил.
- Ваше пг'истг'астие очень похвально! Ви не в коей мег'е не должны отчаиваться из-за сегодняшней неудачи. Я весьма пг'иветствую пг'елюбодеяние. Пг'осто в данном случае контакт невозможен. Учитывая мои пг'едпочтения, имею Вам сказать, что мы с Вами в некотог'ом г'оде коллеги. Даже конкуг'енты, если хотите. Но напг'авление поведения Ви избг'али вег'но. И если далее будете пг'идег'живаться этой линии, несомненно добьетесь высоких г'езультатов.
В конце речи физиономия черта приобрела даже некую одухотворенность. Хотя Клара этого не заметила. Медленно приближаясь, как было условленно, она смотрела отнюдь не на лицо. Да и слов она тоже не слушала. По этому неладное заподозрила только тогда, когда бес резким движением водрузил на законное место спущенные до колен панталоны. И это в тот момент, когда ей показалось, что наконец-то начали происходить едва заметные подвижки.
Клара подняла глаза и по ехидной роже Луциберга поняла, что ее вновь обманули. Она кинулась на черта с целью отвести душу при помощи физического контакта иного рода, то есть отмутузить хлюпика за несбывшуюся надежду, за напрасно потраченные время и усилия.
Но мощный кулак прошел сквозь столбик грязно-зеленого дыма. Клара решила, что на сегодня разочарований хватит и обратилась к средству, которое, если и будет иметь негативные последствия, то только утром. И то, навряд ли, так как обильное употребление наливки не вызывало похмелья.
* * *
Я понятия не имел, что скажу Яге. Пока не придумал. И если честно, не очень то старался в этом преуспеть. Весь предыдущий опыт указывал на бесполезность планирования чего-либо в сказочном мире, тем более разговоров. Все получалось спонтанно. А заготовленные заранее аргументы и ответы на предполагаемые вопросы в большинстве своем оставались невостребованными.
Но Ягу каким-то образом требовалось привлечь на нашу сторону, иначе от Хоттабыча можно было ожидать чего угодно. Не смотря на то, что колдун меня отпустил, а Емеля велел снести голову, джинна я считал главным противником.
Благоухающий, что? Обыкновенный сбрендивший алкаш, пораженный манией величия пополам с манией преследования. Все это толкает его совершать те или иные поступки, не опирающиеся ни на здравый смысл, ни на элементарную логику.
Хоттабыч - другое дело. Четко идет к намеченной цели. И я ни грамма не сомневаюсь, реши он завладеть Городом, давно бы прибрал все к рукам. И вряд ли он перед чем-либо остановится для осуществления задуманного. Будь то чья-то снесенная голова или изощренные пытки. И ни какие морально-этические преграды его не остановят. За неимением таковых.
Самое интересное то, что злости на колдуна не было. Ни капельки. Я понимал, что всему виной - дурное воспитание. Бытие определяет сознание. Так что, воевать придется не с Хоттабычем, а с менталитетом восточного джинна.
Если удастся уговорить Ягу, у нас будет что противопоставить: нашенскую стерву. Причем умную и умеющую колдовать.
- Куда летим-то? - Спросил ворон, как только мы достигли опушки леса.
- Показывай дорогу в Чертоги.
- От тебя я такого не ожидал!!! - Возмутился Карл, но направление указал.
- И чего же ты не ожидал? - Чтобы не было скучно, поинтересовался я.
Ворону только этого и было нужно:
- Что ты позар-ришься на лебедушек! И я, собственнокр-рыльно указываю тебе дор-рогу!
- Не нужны мне твои лебедушки.
- И пр-равильно. А то чер-рт-те что получится. Сплошная нер-разбер-риха. Мы с тобой четко должны р-разгр-раничить сфер-ры влияния. Каждый должен ор-рудовать в своей экологической нише. Тебе и так все млекопитающие достаются. А это не хухр-ры-мухр-ры. А я, так и быть, возьму на себя яйценосных. И во избежание недор-разумений, пр-редупр-реждаю: нести и носить - абсолютно р-разные вещи... Все, пр-рилетели, спускайся.
Местечко, именуемое Чертовыми Чертогами, располагалось почти на самом дне глубочайшего оврага, густо поросшего непроходимыми колючками, которые обвивали своими лианами многовековые стволы черных деревьев. Резиденция леди Яги приютилась на небольшом уступе, примостившемуся метрах в пяти над нижней точкой оврага. Большую часть уступа занимал дворик, на котором хозяйничали пресловутые гуси-лебеди. Избушки, как таковой не было, по этому ни каких курьих ножек не наблюдалось. К почти отвесному склону вплотную прилегала ветхая лачуга. Внешний вид жилища как-то не вязался со сложившимся у меня образом хозяйки.
Как только мы опустились на площадку, дверь хибары с жутким скрипом растворилась. На пороге стояла хозяйка.
- Какие гости! Видно сильно припекло, раз уж ко мне пожаловал. Или по наивности, да неосведомленности решил проведать старушку? Хотя, вряд ли, инструкторов у тебя, хоть отбавляй. Да и вот это каркало отговорило бы. Значит нужда заставила. Ну, проходи.
Колдунья жестом руки с неизменным мундштуком и дымящейся сигаретой подтвердила приглашение и, не дожидаясь, когда я за ней последую, скрылась внутри нелицеприятной постройки.
Мне ничего другого не оставалось, как шагнуть внутрь. Представляю, как смотрелся со стороны: растрепанные волосы, недельная щетина, метла в руках. И не смотря на то, что на плече вдобавок восседал благоразумно молчащий ворон, мало вероятно, что я походил на ведьмака. Скорей, на придурковатого дворника.
Убогость внутреннего убранства и обстановки продолжала удивлять меня. Даже простенькая избушка Серенького, по сравнению с тем, что я увидел сейчас, вспоминалась солидным теремом. Грязный нетесаный стол, две хромые табуретки, покосившиеся полати - вот и вся мебель. Картину довершала драпировка стен, состоящая из плесени, вперемешку с паутиной. Все это так контрастировало с хозяйкой, ее гордой осанкой, прирожденным лоском, что казалось нелепым даже временное пребывание леди в этой обстановке, не говоря уж о проживании.
