- Давайте, я посмотрю его дома.
Она шагнула к его письменному столу. С улыбкой он спросил ее, внезапно повеселев:
- Елена, как, по-вашему, мы с этим товарищем очень похожи?
Она окинула меня быстрым взглядом, как это часто делают застенчивые люди.
- Это ваш брат, товарищ Дилов?
- Да нет, хотя, впрочем... Где-то я читал, что существуют астрологические близнецы. Как вы думаете, кто из нас Любек Дилов?
Щеки девушки стали пунцовыми.
- Товарищ Дилов... - взмолилась она.
- Извините, я пошутил, - засмеялся он.
Секретарша пулей вылетела из кабинета.
Она нисколько не усомнилась, кто из нас двоих был здесь редактором Диловым, - ни когда вошла в кабинет и сразу же повернулась в его сторону, ни во время разговора! Может, потому что он, а не я, сидел за письменным столом, а может, со мной действительно произошло что-то непонятное и страшное. Загадка эта решилась почти сразу же. Приоткрыв дверь, главный заглянул в кабинет и, скользнув по мне взглядом, обратился к нему:
- Слушай, Дилов, совсем забыл тебе сказать. Как только освободишься, зайди ко мне, есть разговор.
Человек, сидевший записьменным столом, широко ухмыльнулся, собираясь, по-видимому, задать ему тот же, что и Елене, вопрос, но голова главного уже исчезла за дверью.
- Ну что? - торжествующе спросил он меня, закуривая вторую сигарету.
Я никогда не отличался быстротой реакции, поэтому всегда с опозданием радуюсь, с опозданием терзаюсь душевными муками, пугаюсь, когда опасность уже миновала. Удивительно, как это мне в свое время удалось сравнительно быстро стать сравнительно неплохим шофером. Поэтому во мне еще не созрело какого-нибудь осознанного ил и эмоционального отношения к случившемуся.
- Вы что-то сказали насчет астрологических близнецов. Верите в астрологию?
- Нет, - категорично опроверг он такое предположение.
- И вас совсем не удивляет, что мы так похожи друг на друга? Вы нисколько не сомневаетесь, что вы и есть настоящий Любен Дилов?
Воспитанный человек, он постарался запрятать поглубже оттенок самодовольства в своем ответе.
- Я посвятил этой проблеме свой роман "Парадокс зеркала".
Наверное, мне следовало возопить, что это мой роман, но вместо этого я с трудом выдавил из себя:
- На бумаге такие проблемы решаются легко, не то что в жизни.
Он уже успел сесть на своего конька и потому мог позволить смотреть на меня с оттенком превосходства.
Тоном опытного лектора он изрек:
- Кто не ждет неожиданностей, тот с ними не встречается.
- Гераклит! - уличил я его в плагиате и заметил, что мне удалось несколько поколебать его самоуверенность.
- О, вам знакомы эти слова! А я совсем недавно прочел их где-то и думал, что никто в Болгарии...
- Вы прочли их в западногерманской энциклопедии фантастики последнего издания, - перешел я в атаку.
- Да, да, верно. Значит, вы тоже знаете немецкий? У вас есть эта энциклопедия?
- Поймите же наконец! - вскричал я. -Любен Дилов - это я! Или вы это я, или наоборот, а может..
Он остановил меня.
- Послушайте, я профессиональный фантаст и потому верю в фантастические вещи меньше, чем кто-либо другой. Иначе я бы не мог как следует писать о них. Идея ваша интересна, из нее мог бы выйти неплохой рассказ, если у вас получится, я готов помочь вам напечатать его.
Они как будто сговорились со Стругацким. И это заставило меня вздрогнуть. К тому же рассуждения о вере в фантастическое принадлежали, несомненно, мне самому. Моим было и это великодушие, с каким он на полном серьезе предложил свою помощь. Сейчас оно неприятно давило на меня. Я попытался загнать его в ловушку.
- "Ни в одной идее не заключено всей истины, зато в каждом отдельном человеке содержится вся истина".
- Стефан Цвейг, - немедленно откликнулся он так же, как недавно я откликнулся на цитату из Гераклита, и встревоженно посмотрел на меня. - Вы и это знаете? По-моему, на болгарском это еще не выходило, я сам только позавчера...
- Эта цитата содержится в одном неопубликованном переводе моей дочери.
- Вы хотели сказать - моей дочери!
- Да нет же - именно моей! Ее зовут Маргарита, она родилась в роддоме на улице Шейново, восьмого февраля...
Он вскочил на ноги и принялся бегать по комнате, почувствовав, что я выбиваю почву из-под его ног.
- Не понимаю, какую игру вы со мной затеяли. Может, вы все-таки объясните?
Я продолжил наступление.
- У вас все еще не возникло подозрения, что вам снится кошмарный сон?
- Нет. Да, признаться, я и не понимаю, о каком кошмаре вы говорите.
- Только что мы цитировали с вами Цвейга - каждый человек есть истина. Не кажется ли вам, что человека можно ограбить и как вот эту самую истину.
- Возможно. По миру гуляет столько ограбленных истин. Писатель обворовывает себя в каждой своей книге.
Ответ его мне понравился, в нем был весь я!
- Простите, - сказал он, взглянув на часы. - Разговор наш становится интересным, но мне нужно сделать пару звонков.
Поскольку я ничем не показал ему, что собираюсь уходить, он вынужден был добавить: - Вы мне не помешаете...
Он склонился над телефоном, а я навострил уши.
- Какой номер вы набираете: шестьдесят два - восемнадцать - сорок девять?
Он растерянно кивнул, подолжая вращать диск аппарата.
- Вы что, телепат? - бросил он.
Я ухмыльнулся, но ухмылка моя улетучилась, как только в моем доме в Лозенеце кто-то снял трубку и негромко сказал: - Алло?
В самом деле, чего тут было ухмыляться, когда моя жена разговаривала с ним, а не со мной.
Он сообщил ей, что завтра вечером у них, наверное, будут гости. Он собирается пригласить Стругацкого, да, да, Стругацкий сам ему позвонил, ему много рассказывали о нем в Советском Союзе. Хвастаясь, он поглядывал в мою сторону, желая видеть, как я отреагирую на то, что ему была оказана такая честь со стороны известного писателя. А я никак не прореагировал, потому что весь ушел в раздумья об этом кошмаре.
- Да, есть, - сказал он в ответ на какой-то вопрос.
- Получил за новеллу. Если не достану приличного мяса, можно сначала сводить их в ресторан, а уже потом посидим у нас... Ладно, до встречи.
Мне показалось, что по привычке он хотел в конце разговора ввернуть какую-нибудь ласковую чепуху в стиле моей неугасшей за несколько десятков лет привязанности к ней, но, очевидно, его смущало мое присутствие. Черт побери, неужели он меня обобрал до нитки? И деньги мои прикарманил! Утром мне не удалось получить гонорар за новеллу, и вот, пока я разгуливал с гостями по Софии, этот стервец воспользовался случаем...
Я злился и вместе с тем чувствовал, что сдаю позиции одну за другой. Наверное, потому что всегда готов был пойти на компромисс, проявить терпимость, доходящую до самоунижения. Я почти всегда избегал ввязываться в драку, чем бы она ни была вызвана. А мой двойник казался мне совсем другим -самоуверенным, хотя самоуверенность его и не бросалась в глаза, судя по всему он умел щадить себя, - обладавшим таким чувством собственного достоинства, которое моментально отрезвляло каждого, кто намеревался нанести ему обиду. Да и признаться, выглядел он совсем неплохо для своих лет. Но почему я уже готов был войти в его образ, а он упорно отказывался заинтересоваться моим? Кто из нас двоих оказался неспособным лицом к лицу столкнуться с невероятным в реальной жизни?
