— Кажется, я сглупила… — таковы были первые осознанные слова Жасмин на борту.
— Ничего запредельного, — отозвался консультант по ЯД, — просто, больше так не делай.
— Можешь быть уверен, — ответила она, — мне хватило. Спасибо, ты вытащил меня.
Он отхлебнул из круглой алюминиевой фляжки и ответил:
— Без проблем. Обращайся.
— Угу! — она кивнула, — Что ты там пьешь?
— Перцовый сироп пополам с фруктовым самогоном. Смесь на любителя. Хочешь?
— Давай, я люблю острую кулинарию.
— Только осторожно, — предупредил он, протянув ей фляжку.
— Угу… — она сделала соразмерный глоток, — …Йо-хо-хо! Адская штука. Слушай, самое время пообедать. А потом я хочу посмотреть, что получилось на видеозаписи.
— ОК, — он кивнул, — в холодильнике есть буррито, фиш-роллы и пицца. Твой выбор?
— Чаудер, рибай-стейк, авокадо-пудинг, круассан и бутылочку джоване-авола.
— Прекрасная идея, только вот на мини-камбузе нет предоплаченного Мефистофеля.
— Зато примерно такое приложение есть в моем смартфоне, — сообщила Жасмин, — кухня яхтеля на Килмиа не дотягивает до уровня Мефистофеля, который обслуживал доктора Фауста, однако с таким дистанционным заказом она справится.
— Хм… Яхтель на Килмиа это что, отель для яхтсменов на месте военной базы ОАЭ?
— Абсолютно так.
— И что? Кухня оттуда доставляет кастомизированные обеды по ближней акватории?
— В перспективе – да, но пока доставка только по апартаментам.
— Хм… У тебя что, уже есть апартаменты в этом яхтеле?
— Абсолютно так, — снова сказала Жасмин Эйнштейн.
…
Бывшая военная база ОАЭ на неформально-оккупированном острове Килмиа успела (финансово-организационными усилиями инвестора) превратиться в отель с типовым набором сервисов. Яхтенный хаб (бывшая станция патрульных катеров) превосходил набором опций люксовые европейские и карибские образцы. Собственно здание отеля обладало врожденным казарменным уродством, однако архитекторам удалось кое-как перестроить бетонную кишку в цепь инновационных апартаментов. Инновацией было впихивание SPA-салона, видео-игрового зала и роботизированного бара — на площадку размером как типовая флэт-студио. Каким-то чудом сюда поместилась еще гигантская кровать, которую могли отгораживать жалюзи. Многофункциональную SPA-ванну от остальных апартаментов условно отделял почти идеально прозрачный барьер в форме морской волны. Его часть, заслоняющая унитаз, рукомойник и душевую кабинку, была тонирована, причем умопомрачительным золотисто-зеленым цветом. Довершала ужас композиции – стена, полностью превращенная в телеэкран, по черноте которого сейчас ползали жемчужные змейки надписей готической латиницей и арабской вязью.
— Интересно, какой химический спайс курил автор интерьера? — спросил Юлиан, окинув взглядом эти чудеса релаксационного техно в поисках места, куда поставить большую спортивную сумку Жасмин и свой рюкзак.
— Такой стиль придумал Сакакибара Кио, — сообщила Жасмин, — по-моему, миленько.
— Дело вкуса, — заключил он, поставив багаж на пол, — а Сакакибара Кио это кто?
— Это самый продвинутый ультра-виталонист Азии в рейтинге HiLife Magazine. Многих шокируют его откровенные стилистические решения, но что, если именно так выглядит будущее? Впрочем, сейчас обед интересует меня больше, чем стиль. А тебя?
— Тоже, — лаконично откликнулся консультант по ЯД.
…
Маленький роботизированный бар-уголок не был выдающимся достижением кухонной кибернетики, поэтому сам не готовил, а лишь поддерживал в заданной кондиции блюда, приготовленные на кухне, подавая их на стойку по команде клиента. Еще он аккуратно открывал бутылки любого фасона (в данном случае винную бутылку). Между тем, шел последний день контрактной обкатки, и после обеда за фужером вина Юлиан спросил:
— Хочешь посмотреть еще какие-либо опции EGGO?
— А разве осталось еще что-то не посмотренное? — удивилась Жасмин.
— Да, если мы откроем табличный файл…
— …Не надо, — перебила она, — тест-драйв был достаточным. У меня иное предложение: считать обкатку EGGO пройденной, а утром провести бизнес-завтрак на троих в кафе местного яхт-клуба.
— Кто третий? – спросил Юлиан.
— Тот, кого заинтересовали твои популярные лекции.
— ОК, значит, пообщаемся, и я стартую после завтрака.
— Кстати, — сказала она, — тебе заказать чартер отсюда через Дубай куда?
— Гм… — он сделал еще глоток вина, — …Зачем мне через Дубай?
— Просто: из-за политики и географии, Дубай это сейчас единственный международный аэропорт, до которого можно летать с аэродрома Сокотры.
— Я смотрю на это еще проще. У меня пакрафт в рюкзаке.
Жасмин недоуменно покрутила головой.
— Пакрафт? Это ведь миниатюрная надувная лодка, не так ли?
— Да, в данном случае с моторчиком и батарейкой-фюзором.
— Я не понимаю! — она снова покрутила головой, — Куда ты так уедешь?
— На юг, — лаконично ответил он и весело подмигнул.
— Ты что, шутишь? На юге океан без единого клочка земли до самых Сейшел!
— Жасмин, не удивляйся так. Ведь я аргонавт.
— Ладно, я надеюсь, ты знаешь что делаешь. И мне снова вспомнились слова Талвица.
— Ты про его тезис, будто аргонавты это мифологически иная раса, чуждая современной цивилизованной расе?
— Именно про это, — она кивнула, — хотя, я со вчерашнего дня вспоминаю Талвица еще и потому, что у него послезавтра brain-battle против Тедди Вэнга в Портофино.
Консультант по ЯД заинтригованно хмыкнул.
— Эпично! На самой скандальной научпоп-площадке Европы — гуру экономики смыслов против гуру мета-агрегаторов. Кто будет рефери и какая тема заявлена?
— Рефери будет Юхан Эбо, психоаналитик.
— Ого! Еще один гуру!
— …А тема, — продолжила Жасмин, — недавнее интервью Тедди Вэнга, в котором деньги названы величайшим изобретением человечества и фундаментом цивилизации.
— По-моему, очень сомнительный тезис, — прокомментировал Юлиан.
— Талвиц на своем блоге выразился обиднее, — сообщила она, — что идея Вэнга развивает теорию самозарождения филе лосося из цифр на счетах мета-агрегатора «Atman». Вэнг пришел в бешенство, когда прочел, а Габи Витали, ведущая brain-battle, подсуетилась.
— Любопытная интрига. Похоже, Талвиц искал ссоры, причем не только с Вэнгом, но и вообще с топ-командой самого влиятельного мета-агрегатора.
— Похоже, — согласилась Жасмин, — я думаю, он решил, что мета-агрегаторы исчерпали исходный ресурс своего социального смысла без шансов пополнения. Это значит: они обречены, и кто первый начнет мазать их дегтем, тот усилит свой социальный смысл.
— Экономика смыслов Талвица, — иронично отреагировал Юлиан, — туманная штука, как пассионарность Гумилева.
Жасмин хлопнула ладонями по столу.
— Представь! Талвиц сам говорил о сходстве бизнес-теории смыслов с пассионарностью этносов по Гумилеву! Однако, Гумилев умел только констатировать пассионарность, а Талвиц придумал, как предсказывать. Для бизнеса это принципиальный шаг вперед.
— А ты имела дело с его методикой прогнозов?
— Да. И, по крайней мере, для фэшн-бизнеса его прогнозы точнее, чем у других. Хотя, в лагере недоброжелателей говорят, что у Талвица работает интуиция, а не методика.
— Методика проверяется по успехам учеников, — заметил консультант по ЯД.
— Да. Только вот ученики Талвица еще… — не договорив фразу, Жасмин чуть досадливо махнула рукой, — …Ну и ладно! Мне не терпится глянуть сегодняшнюю видео-сессию.
Он согласно кивнул, и налил себе еще полфужера вина. Жасмин внесла дополнение: … — Я буду смотреть из ванны. У меня послеобеденная вспышка сибаритских желаний. Можно попросить тебя включить воспроизведение из памяти видеокамеры на экран?
— Да, если ты скажешь, как настраивается здешний компьютерный комбайн.
— Обычно — сказала она, снимая шорты, — я вызываю здешнего сервис-дежурного, но мне хочется в ванну прямо сейчас, а мой голый вид шокировал бы беднягу.
