Жан-Мишель Петросян чувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. Он не знал, что говорить, а его собеседник не унимался:
— Если говорить о фруктах, из которых делают варенье, то за них я должен поблагодарить садовые деревья. Но кого благодарить за анекдоты, принесшие мне славу? Кого, Джимми? КОГО?!
Из зрительного зала «Олимпия» еще доносился гул. Публика кричала: «Еще! Eще!»
Продюсер достал мобильный телефон и мрачно сказал в трубку:
— Алло, Фред? Ты можешь поработать с залом? Тристан больше не выйдет.
Тристан Маньяр торжествующе ткнул пальцем в своего импресарио:
— Я ухожу в отпуск на год. И все свое время я посвящу одному-единетвенному делу — я должен узнать, откуда берутся анекдоты. И поверь мне, Джимми, я не вернусь на сцену до тех пор, пока не найду ответа, который меня устроит.
— Завтра вечером у тебя еще одно представление в «Олимпии». Напоминаю, если ты забыл. Не исключено, что в зале будет сам президент республики. Представляешь? Президент!
— Мне плевать.
— Но билеты уже проданы. Ты связан контрактом, старик. У тебя нет выбора.
— Чихать я хотел на твой контракт.
Тристан Маньяр сорвался с места, наскоро стер с лица остатки грима и кинулся вон из уборной, захлопнув дверь перед самым носом импресарио. Он отпихнул оператора, попытавшегося возобновить съемку, пробился сквозь возникшую на его пути группу поклонников и оттолкнул журналиста, надеявшегося получить интервью. На улице его поджидала еще одна толпа почитателей, напиравшая на заграждения и скандировавшая: «Три-стан! Три-стан!»
Он вскочил на мотоцикл и остановился, только когда оказался на каком-то пустыре. Там он разложил на земле свой сценический костюм и поджег его зажигалкой, чтобы избавиться от соблазна возобновить выступления. Он долго смотрел на языки пламени, поднимавшиеся к небу. Подобно фениксу, потерявшему веру в себя, он задавался вопросом: удастся ли ему когда-нибудь возродиться из пепла?
Перед ним была только плотная завеса черного дыма.
Представление в «Олимпии» оказалось последним появлением комика на публике.
После того памятного вечера Тристан Маньяр исчез как будто его никогда и не существовало. Говорили о самоубийстве — но где тогда его тело? В ответ возникла версия о том, что артист уплыл в открытое море на катере и взорвал себя вместе с ним, чтобы даже подводная лодка не смогла найти никаких следов. То и дело возникали новые предположения, каждое из которых было безумнее предыдущего... Но больше всего общественное мнение взволновал тот факт, что Тристан Маньяр покинул сцену в зените славы.
Исчезновение знаменитого артиста — сироты, у которого не было вообще никаких родственников, — так и осталось тайной. Однажды кто-то пустил слух, что его видели на маленьком уединенном островке, расположенном рядом с архипелагом Вануату. Журналисты тут же объявили, что комик, охваченный приступом мизантропии, решил повторить опыт Робинзона Крузо. На остров были отправлены вертолеты. Поисковая команда обнаружила там двойника Маньяра, подтвердившего, что его часто путают со знаменитым французским юмористом.
В Интернете множились самые невероятные гипотезы. Согласно одной из них, Тристан Маньяр был похищен инопланетянами, которые хотели понять феномен смеха. По другой версии, Тристан путешествовал в районе Бермудского треугольника, провалился в пространственно-временную дыру и попал в будущее. Всерьез рассматривалось даже предположение о том, что Тристана похитил завидовавший его славе соперник, который до сих пор где-то прячет звезду эстрады.
Поиски постепенно прекратились. Публике оставалось только сожалеть об исчезновении любимого артиста. Первое время то и дело выходили телевизионные программы, посвященные воспоминаниям о Тристане Маньяре и его прославлению, но потом появились новые юмористы и вытеснили Маньяра из сердец зрителей.
Однако пропавший комик был жив. Он все еще искал ответ на мучивший его философский вопрос: «Откуда берутся анекдоты?»
Чтобы его поискам ничто не мешало, он начал с того, что полностью изменил свою внешность: обрил голову наголо, надел очки с толстыми стеклами и отпустил роскошную бороду. Потом он изменил и все остальное. Новая одежда, новая машина, новые документы.
Тристан вспомнил, что главный автор его скетчей как-то сказал: «Большинство своих анекдотов я нахожу в кафе «Встреча друзей», на первом этаже дома, где я живу». Значит, поиски следовало начинать именно оттуда.
И Тристан явился в кафе, приняв предварительно все возможные меры предосторожности. Стоя на другой стороне улицы, он долго наблюдал за тем, что происходит внутри, прежде чем открыть дверь и подойти к стойке бара. Тристан стал прислушиваться к разговору нескольких пьяниц, окружавших колоритного владельца заведения, щеголявшего красным галстуком-бабочкой. У него были пухлые щеки, покрытые сеткой лопнувших сосудиков. Казалось, хозяин кафе однажды так громко рассмеялся, что его щеки не выдержали. Все присутствующие говорили очень громко, желая завладеть вниманием остальных.
— Знаешь анекдот, как две толстые крестьянки поехали отдыхать в Румынию и приехали туда в день гусиного праздника?
Тристан Маньяр наблюдал за хозяином кафе: тот держал в руках пачку карточек и записывал на них пером и чернилами все анекдоты, которые ему рассказывали. Взрывы хохота звучали как шум волн, накатывавшихся на берег. Паузы между анекдотами возникали лишь тогда, когда, разносили очередную порцию пива.
Комик весь день просидел в баре. Как зачарованный он наблюдал за происходящим, тщательно фиксируя в памяти все, что видел в этом заведении.
Он ждал много часов, когда зал опустеет, и ровно в полночь, когда хозяин объявил, что бар закрывается, подошел к нему. Тот спросил:
— Что вам, голубчик? Еще чашечку кофе? Последнюю, потому что мы закрываемся.
Тристан назвался фальшивым именем и выдал себя за журналиста из ежедневной газеты, который пишет репортаж о местах, куда живущие в этом квартале люди приходят общаться.
Счастливый владелец такого заведения представился. Его звали Альфонс Робике. Он был очень доволен тем, что газета сделает ему бесплатную рекламу, налил по рюмочке аперитива (белое вино и ликер из черной смородины) за знакомство и сказал, что его заведение действительно можно считать местом, куда жители окрестных домов приходят, чтобы сбросить напряжение.
— Я слышал, как вы с посетителями рассказывали друг другу анекдоты, — начал Тристан Маньяр.
— Верно! Анекдоты — это своего рода особое блюдо моей семьи.
Альфонс Робике пояснил, что еще его отец — мелкий предприниматель, владелец магазина предметов для шуток и розыгрышей — страстно увлекался всем комичным. Отец тайком подливал сыну в коляску какую-то ледяную жидкость. Альфонс был совсем маленьким, но уже тогда, прежде чем сесть на свой стульчик, вынужден был проверять, нет ли там «пукающей подушки». Попытка открыть любую банку с горчицей заканчивалась тем, что из-под крышки выскакивал черт на пружинке.
