— Нет, — твёрдо ответил Вадим.
По его тону я поняла: насчёт уступок можно даже не заикаться — не уступит.
Внезапно пришло понимание, что взрослые разумные люди простые тайны так скрывать не станут. А значит, сатанист молчит о чём-то, что может настроить другие племена из союза против него и его людей. Скрывает что-то не слишком хорошее. Это вновь заставило засомневаться в принятом решении. Если с разведкой связаны какие-то тёмные дела сатанистов, то, может, не следует в них вмешиваться? Тем более, на проверку так просто соглашаться однозначно не стоит: вдруг секреты сатанистов действительно опасные и могут повредить посвящённым, да и союзу в целом.
В принципе, ничто не мешает отказаться участвовать в сомнительной авантюре и вернуться домой, но и в этом случае покоя не будет: во-первых, войну никто не отменял, а во-вторых, теперь ещё и к племени сатанистов у меня нет доверия. Поэтому надо искать другой путь.
— Эти твои тайны могут послужить причиной развала нашего союза? — прямо спросила я.
Не думаю, что Вадим ответит честно, однако попробовать стоит.
— Очень вероятно, что да. — Удивительно, но сатанист не стал запираться. — Наши секреты могут уничтожить союз, хотя сами по себе вреда не несут.
— Ага, — скептически кивнула я.
Если собеседник не лжёт, то как не вредящие никому тайны могут развалить союз? Хотя… Я с усилившимся подозрением посмотрела на собранного, напряжённого Вадима. А что, если тайны потенциально опасны? Или их можно легко использовать во вред другим? Или… да мало ли причин скрывать правду? Вон, бомба тоже сама по себе вреда не несёт, но что случится, если найдётся тот, кто активирует детонатор?
Но если допустить, что сатанисты — племя, очень опасное для других, то тем более у меня нет никакого права просто повернуться и уйти. Как, впрочем, и сразу же соглашаться. Даже узнав их секреты, одна я ничего не смогу сделать. Вот оно! Одна не смогу. А если не одна?
— Подождёт ли разведка несколько дней?
Вадим поднял на меня удивлённый взгляд.
— В принципе, да, насколько я знаю, они ещё друг с другом не разобрались. Но зачем затягивать?
— Пока я не давала тебе обещаний хранить ваши тайны. Судя по тому, насколько ты опасаешься их раскрывать, они очень серьёзные и несут угрозу для остальных.
— Это так, — собеседник слегка склонил голову в согласии.
— Тогда откуда такая уверенность, что ты или другие люди твоего племени не могут воспользоваться ими во вред?
— Не все сатанисты в курсе этих тайн, а только трое, включая меня. Все мы прошли проверку, чтобы доказать свою лояльность, и регулярно её повторяем. Впрочем, и остальные люди из моего племени, которые по результатам тестов оказались не готовы войти во внутренний круг, периодически проходят проверку, чтобы подтвердить, что они не узнали эти секреты.
На некоторое время я потеряла дар речи. Что творится в этом мире? У сатанистов прямо не племя, а какой-то режимный военный объект получается. Причём повышенной секретности. Что они могут так охранять? По спине пробежал холодок страха.
— И ты вот так просто согласен открыть их мне? — не поверила я.
— Не просто так, а только после проверки. Если, разумеется, ты её пройдешь. А также при условии регулярного, ну хотя бы раз в месяц, подтверждения надёжности.
— А если вдруг кто-то из твоего племени или из тех, кто посвящён в тайну, окажется неблагонадёжным?
— Сатанисты знают, что в этом случае такого человека ждёт смерть. И что для этого у нас есть все средства. Правило касается всех, включая меня. Каждый из нас готов не только хранить молчание, но и принять меры, чтобы никто другой не выдал тайны.
Я поёжилась. Если правило касается всех, то оно будет распространяться и на меня.
— И когда ты собирался про него сказать? Или сообщил бы уже задним числом?
— Нет, проверка готовности следовать ему входит в тест, так что ты узнала бы о нем заранее, — ничуть не смутившись, пожал плечами сатанист.
Непохоже, что лжёт. Это радует. Отвернувшись, я посмотрела на реку. А ведь в чём-то сатанисты напоминают и нас. Посвящённые ведь тоже когда-то решили, что за предательство или раскрытие общих тайн любого из нас ждёт смерть. Но насколько мы на самом деле готовы соблюдать этот закон? А Вадим держится так, что не возникает ни малейших сомнений, что это не угроза, а предупреждение. Но всё же…
— У вас уже были прецеденты? — вновь обернувшись к сатанисту, спросила я.
Мужчина встал и подошёл ближе к краю обрыва. Посмотрел вдаль.
— Когда-то нас было девять. Четверо из внутреннего круга, пятеро — из внешнего. Никто из моего племени не погиб от руки чужака, хищников или болезней. Травмы были, но не смертельные. Я ответил на твой вопрос?
Сатанист явно не хотел развивать эту тему. С одной стороны, это легко понять, но, с другой, чем больше удастся узнать заранее, тем лучше.
— По каким причинам?
— Тогда тест был гораздо проще и позволил войти во внутренний круг человеку, который использовал наши тайны для личной выгоды и в ущерб другим людям, — неохотно ответил Вадим. — Два остальных были соучастниками. К счастью, мы быстро заметили, что происходит, и приняли меры. Потом долго совершенствовали и тест для внутреннего круга, и проверку для внешнего.
Кивнув, решила больше не трогать больную тему.
— Кстати, а те трое, кто посвящён в тайну, равноправны, или ты их лидер?
— Я — вождь племени. Но не внутреннего круга. Все входящие в него обладают равными правами.
Это уже интереснее. Если все равноправны, то значит хоть какая-то возможность повлиять на решения будет. Или нет?
— А на каких условиях в него войду я?
— На тех же. Все, кто есть или войдёт во внутренний круг, будут равны.
Получив подтверждение, улыбнулась. Кажется, есть одна неплохая идея.
— Я не согласна. Точнее, не согласна быть единственным посвящённым, вошедшим в круг избранных.
— Мы думали над тем, чтобы предложить пройти проверку людям из ваших племён, — почти не удивившись, серьёзно сказал Вадим. — Но не уверен, что стоит торопиться.
— Я считаю, что нельзя затягивать. Если война доберется до нас, то чем больше людей будет в курсе происходящего… надёжных людей, тем выше наши шансы. В любом случае, я не соглашусь проходить проверку, если в результате окажусь единственной вошедшей в ваш круг.
— Хорошо, я посоветуюсь с остальными, — кивнул сатанист и отошёл через кусты в сторону, чтобы позвонить без свидетелей.
— Когда что-нибудь решите, позови, — согласилась я и полезла на дерево. Забралась почти на самую вершину и устроилась на раскачивающейся под ветром ветви, чтобы ненароком не подслушать разговор. С одной стороны, те меры, про которые Вадим рассказал, выглядят драконовскими. Но, с другой, а вдруг для них действительно есть серьёзные причины?
